Сны чужих воспоминаний (СИ) - Саша Блик
— Конечно, госпожа Эрато, — ответила я, отметая ненужные мысли и отдавая всё своё внимание собеседнице.
— Я хотела бы узнать, что ты умеешь делать, пташка, — пропела женщина. И прежде, чем я успела скривиться, вспомнив о своих, в общем-то, крайне скудных способностях, пояснила: — На приёмах мы устраиваем своего рода представление. Так мы развлекаем гостей. А после они… совершают добровольные пожертвования на существование нашего заведения. — Она склонилась вперёд, впиваясь взглядом в мои глаза. — Благодаря этим пожертвованиям мы можем принимать и заботиться о таких заблудших пташках, как ты, понимаешь?
Я твёрдо кивнула. Конечно, я понимала. Это была обычная схема организации благотворительных вечеров. Мы их тоже обсуждали на учёбе, в рамках темы допустимых активностей для замужних женщин. Благородные господа и дамы собирались в одном помещении, где их развлекали весь вечер, а под конец мероприятия хозяйка собирала пожертвования. Обычно они шли на поддержку больниц, детских приютов или заповедников для вымирающих видов животных. Особенно такие приёмы ценили мужчины, так как на них выстраивались новые деловые связи и зачастую заключались выгодные сделки. Но и женщины их тоже с радостью посещали. Во-первых, в качестве украшения собственного супруга, а во-вторых, чтобы встретиться со знакомыми и обсудить последние события — или попросту посплетничать. Потому что если сидеть дома безвылазно, то и с ума сойти недолго.
Словом, схема была мне вполне ясна. О чём я и сообщила госпоже. В ответ она откинулась на спинку стула и заметно расслабилась.
— Значит, ты понимаешь, что тебе желательно тоже участвовать в представлении, верно?
Я на миг задумалась. Конечно, будь у меня сейчас собственное лицо, я бы поспорила. Дочь Ноэля Аллена на сцене? Это был бы позор. И скандал. Грандиозный скандал.
К счастью, здесь и сейчас я была в другом образе. В образе Канарейки. Я улыбнулась, прокатив на языке это имя. Оно было удивительно милым, и очень мне нравилось. Что ж, как Канарейка я выступить могу. Ведь это поможет такому чудесному заведению.
— Я умею петь, — призналась я. — И танцевать. А ещё я осваивала некоторые виды рукоделия и если на ваших мероприятиях проводятся благотворительные аукционы…
Показалось, что глаза госпожи хищно блеснули. Но лишь на миг — уже через секунду лицо вновь было образцом благодушного спокойствия.
— Это прекрасная мысль, дорогая, — кивнула она. — И мы обязательно вернёмся к этому вопросу. А пока я бы хотела посмотреть, на что ты способна.
— Как, прямо здесь? — удивилась я. — А… что насчёт музыки?
— Я бы хотела услышать, как звучит твой голос без сопровождения, — возразила женщина. — Ты ведь сможешь?
— Смогу… наверное, — ответила неуверенно. Я никогда не пела а капелла, тем более соло. Более того, в процессе пения я раньше всегда использовала магию, чтобы исказить и немного подправить звучание собственного голоса, сделать его поистине ангельским и скрыть все возможные недостатки. А если уж и приходилось исполнять песню без музыки, то мы делали это исключительно хором. Стоит заметить, в те разы выходило довольно неплохо. Но что получится сейчас? Я вовсе не была уверена в результате.
И всё же я поднялась. Вышла на середину комнаты, присела в реверансе, стараясь не показывать, с каким трудом мне даётся это нехитрое движение после ночных приключений. И, получив одобрительный кивок, запела.
На мой взгляд, у меня получилось весьма сносно. Брови леди сперва взлетели на середину лба, а потом она принялась слушать очень внимательно. С таким вниманием меня не слушала даже Наставница. А ведь последняя в каждом выступлении старалась найти и подметить как можно больше ошибок.
Но госпоже Эрато моё выступление понравилось. Настолько, что она не стала просить продолжения, а предложила сразу перейти к следующему этапу — к танцам.
К сожалению, танцы в моём репертуаре были по большей части парными. Хотя, казалось бы, мужчин в нашем заведении не было. Но наши наставницы решили это довольно просто: девушки поочерёдно танцевали то мужскую, то женскую партию. Таким образом, на официальных приёмах и балах никто не должен был бы ударить в грязь лицом.
Однако и здесь мне повезло. В школе нам с кузиной посчастливилось принимать участие в нескольких выступлениях для Дня Успехов. В этот день в наше заведение приезжали родственники, чтобы пообщаться с наставницами и узнать об успехах собственного чада.
Кроме того, в этот день устраивалось большое представление для гостей. И хотя мои родители приезжали крайне редко… Да кого я обманываю, они не удостоили меня своим вниманием ни разу… Однако я всё равно продолжала неизменно участвовать в музыкальных постановках. Тем более, что по крайней мере одно знакомое лицо в зале присутствовало всегда. Отец Бетти, Теодор Штейн, каждый раз откладывал собственные дела, чтобы посмотреть выступление дочери, ну и моё заодно.
Порой мне даже казалось, что алхимик относится ко мне намного теплее, чем мой собственный отец. Как будто я для него была больше, чем просто кузина дочери.
Что ж, так или иначе, но сейчас я могла кое-что показать госпоже Эрато. Встав в позицию, я глубоко вдохнула… И начала повторять отточенные этой зимой движения под звуки воображаемой музыки. Единственное, что мне мешало — это непроходящая боль в суставах, которая и не думала никуда исчезать даже после ванны.
— Достаточно, — прервала меня, наконец, госпожа. — Движения интересны, но я вижу, что тебе что-то мешает.
Я замерла, понурившись.
— Прошу прощения, госпожа Эрато. Дело в том, что… У меня болят ноги. И руки тоже. И спина…
Сказала и покраснела. Стыдно было признавать свою слабость. Как и то, что, пусть и вынужденно, но довела себя до такого состояния, когда не могу свободно двигаться. В девушке должна быть лёгкость, воздушность. А я сейчас чувствовала себя старой каргой. В свои-то двадцать с хвостиком…
Послышались шаги, и через секунду мою голову осторожно приподняли за подбородок, заставляя взглянуть в глаза.
— Это не страшно, Канареечка, — произнесла она мягко. — В жизни порой случаются такие ситуации, когда телу наносится определённый вред. Для подобных случаев в моём заведении есть специальный человек.
Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Специальный человек здесь? Лекарь? Или целитель? Но это же… роскошь! Что же это за приют такой, где за воспитанницами круглосуточно ухаживает специальный человек? Видимо, пожертвования, которые отчисляют местные благотворители, поистине огромны! В таком случае… Мне нужно будет постараться и устроить самое лучшее представление из возможных!
— Я пришлю к тебе Гельду. Она поможет снять мерки и подготовиться к выступлению. Она же впустит лекаря.
Значит, всё-таки лекарь. Что ж, это в любом случае стоит
