Пророчество души - Крис Брэдфорд
— Придут еще? — спросила я, вспомнив, каким большим и процветающим племенем мы были.
Он кивнул и улыбнулся, но улыбка была печальной.
— Да… в мире больше Предков. Мы ждем днем еще пару, — ответил он. Печальная улыбка пропала с его губ, он показался старше. — Но Свет угасает сильнее…
Без предупреждения Калеб вскрикнул от боли и рухнул.
— Калеб! Тебе плохо? — я потянулась к его руке. — Это твое ко…
Меня ударила боль, сжимая все внутри, я упала на землю рядом с ним. Было сложно дышать, огонь обжигал живот, словно меня подстрелили в упор. Зажмурив глаза от боли, я видела…
…фигура в капюшоне парит передо мной… я не могу различить лицо, но ощущаю, что это Танас… а потом замечаю потолок в трубах, каталку госпиталя, клинок скальпеля в крови… Дикие вопли «Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!» звенят в ушах, ритуал жертвы знакомый и пугающий… Дозорные — белые плащи-призраки вокруг меня… Горечь во рту, запах семян аниса в воздухе вызывает тошноту…
— Скажи, где Хейвен, и я избавлю тебя от боли, — обещает искаженный голос. — Иначе будешь страдать от вечного изгнания, как твой Защитник…
— Ни за что! — лепечу я.
— Так тому и быть! — шипит голос. Вспышка стали и боли, скальпель режет тело и душу, жуткое ощущение отделения, разрывания на части…
Я отпустила руку Калеба, и сильное видение пропало. Мир вокруг меня потускнел, я ощущала пустоту в сердце, будто часть меня пропала навеки.
— Ты в порядке? — Фабиан помог мне встать.
— Думаю, да, — ответила я вяло. Я тряхнула гудящей головой, потерла ноющий живот, пытаясь убедить себя, что видела воспоминание из гробницы. Но это было не так. И на каталке была не я. Страшнее всего в Проблеске было то, что он не был прошлым.
Как сон с Фениксом, это происходило сейчас.
Калеб, сжимаясь на земле рядом со мной, похоже, еще видел этот Проблеск из настоящего. Он стонал, словно молился о конце боли. Держа его за руку, я как-то связалась с тем, что он видел и ощущал — но это не объясняло сон о Фениксе. Я как-то связалась со своим Защитником?
Стоны утихли, и Калеб поднял взгляд. Пот блестел на его лбу, глаза были заметно тусклее.
— Мы потеряли Саула… — охнул он, — и его Защитника, Мэдди…
— НЕТ! — взвыла Табиса, прижимая ребенка к груди.
Сантьяго пошел утешать ее объятиями.
— Это невозможно! — рявкнул он. — Калеб, ты говорил, что Танаса уже нет.
— Да, — ответил утомленный Пророк, Фабиан дал ему трость и помог встать. — Как ты, я ощутил, как Тьма поднялась, полгода назад.
— Как тогда мог быть утерян Свет Саула? — спросил гневно Цзинтао Джонг. Он сжимал руку жены, обвил рукой детей, защищая.
Калеб сжал львиную голову своей трости, костяшки побелели, пока он пытался держаться и выглядеть сильным для всех.
— Боюсь, его Дозорные вернулись, — признал он. — За последние несколько недель мои видения стали мрачнее и зловещее. Я не хотел придавать этому значения, но этим утром Джуд подтвердила, что видела орду Дозорных в ЛА. Значит, и Охотники Танаса вернулись.
— Как? — спросил резко Мик. — Без Танаса нет Дозорных и Охотников, как нет и ритуала.
— Танас вернулся, — сухо сказала я, удивляясь, что Калеб лишь недавно заподозрил это. Все притихли, и радостная атмосфера сада стала суровой, как на похоронах. — Я видела его Охотников своими глазами, — продолжила я. — Билась с ними своими руками.
Худое тело Таши задрожало, она прижалась к Вивиане, уткнулась бледным лицом в цветочное платье старушки. Фабиан опустил голову, маленький сын Табисы заплакал. Калеб вдруг показался очень уставшим и старым. С помощью трости он дошел до каменной скамьи и тяжело сел.
— Мои кошмары — правда, — вздохнул он.
— Не понимаю, как он вернулся, — сказала я. — Мой Защитник, Феникс, убил его в этой жизни — убил обсидиановым клинком. Он сказал, что это отгонит Танаса на жизнь или две.
Калеб опустил подбородок на трость.
— Может, Танас не так уязвим к обсидиану, как мы думали. Даже так его возвращение неожиданно, а его Охотники поднялись слишком быстро.
— Он не мог просто переродиться? — предположил Фабиан.
— Конечно, мог, — сказал Калеб. — Но даже если он переродился сразу после смерти, он был бы слишком юн, чтобы влиять или вызвать Охотников.
— Вряд ли Танас переродился, — сказала я. — Один из его Охотников, Дамиен, хвалился, то его мастер воплотился в другом теле.
Калеб пронзил меня взглядом.
— Что ты говоришь, Дженна? Что Танас вернулся в уже живущее тело?
Я кивнула.
— Это неожиданно! Скажи, как именно Танас умер?
Первые Предки слушали, пока я описывала попытку Танаса уничтожить мою душу, и как Феникс спас меня. Когда я закончила, Калеб рассеянно стучал тростью по земле, размышляя.
— Говоришь, Танас умер в церкви, — сказал он. — Церковь была необычной?
— Да. Танас осквернил ее темной магией, — объяснила я. — Черные свечи… чары… древние руны… перевернутые кресты … Он даже нарисовал пентаграмму на полу.
Калеб выпрямился и внимательно разглядывал меня.
— И Танас умер внутри пентаграммы?
Я кивнула.
Пророк стукнул тростью по земле.
— Ах! Вот и ответ, — заявил он, встал на ноги и пошел по лугу с новой силой. — Сила пентаграммы могла сохранить связь между его душой и физическим миром. Мост, по которому он вернулся. Возможно, Танас воплотился в другом теле на грани смерти, где еще были открыты врата души. В теории он мог захватить ту душу, поглотить ее и занять тело, — он покачал изумленно головой. — Но это большой риск. Если тело умирало, пока он переходил в него, его душа могла затеряться между физическим и духовным миром навеки.
— Жаль, что он не умер! — рявкнул Сантьяго.
— Il male non muore mai, — буркнула Вивиана, нежно гладя светлые волосы Таши, пытаясь утешить девочку.
— Что? — я не поняла ее итальянский.
Мрачно посмотрев на каждого Первого Предка по очереди, Вивиана повторила на английском с акцентом:
— Зло
