- Диана Хант
– А ты точно светлая? – склонившись, чмокнул меня в нос муж.
Вернула ему поцелуй, только местом возвращения ласки выбрала губы.
– Ну уж нет, Ули, это может оказаться надолго. А Духи-Хранители никогда не отличались особенным терпением.
Будто в подтверждение его слов стены снова исчезли.
Тиму был прав – теперь вид у Духов был довольно-таки нетерпеливый. Если не сказать озлобленный. Впрочем, озлобишься тут. Ведь на этот раз их от нас отделяло кольцо Привратников!
Что говорить о призрачной фрейлине – леди Болтокрут картинно ахнула и осела на руки воссиявшему, как новогодняя игрушка, Дедушке.
А вот мне очень этот случай другой похожий напомнил – когда Бонсайми, гад такой, с перстнем Фьордов этим подставил. Вот и сейчас я не знала, радоваться ли вмешательству Привратников или нет. На всякий случай решила быть настороже.
– Как смеете вы препятствовать воле Фьордов, Привратники?! Герцог с герцогиней нарушили правила! Нарушили Закон Семи! Они должны быть наказаны!
– Уж не вами наказаны, а? Не много ли берёшь на себя, давно почивший с миром Дух? – осклабился Бонсайми.
– Почнёшь тут с миром, как же, – огрызнулся Хранитель.
Бонсайми же не слушал его. Привратник продолжал:
– Причём вмешиваетесь как раз вы. Адептка Морте, нейтири Туули Севери-Петтери не вправе покинуть стены академии до Распределения. Таковы правила Морте.
Ах точно же! Мне же реально выходить нельзя. Тогда, на помолвку, кольцо просто-напросто в портал утянуло!
– Ну, Бонсайми, – вырвалось у меня восхищённое.
– Ну, прохвост, – поддержал его темнейшество.
– Исключение – воля Фьордов! – продолжал тем временем Бонсайми, и, прежде чем Духи-Хранители успели возразить, подмигнул мне развязно и демонстративно.
– А Фьорды вроде ничего такого не изъявляли. – Сказал другой Привратник. – Иначе б малышки здесь уже не было.
Тим на всякий случай взял меня за руку, а главный Хранитель пробурчал:
– Изъявят, будь спокоен.
– Вот когда изъявят, тогда и поговорим.
Сошлись на том, что сразу после Распределения мы должны будем прибыть на Суд. Со всей ответственностью. В подтверждение этому нам с Тиму пришлось принести клятву на перстне.
Имело это действо и иной смысл. Насколько я поняла из сказанного Духами, суд Фьордов проходит именно у Сердца Семи Фьордов. Того самого магического Источника, где мы должны были обменяться кровью в неистоволунную ночь и произойти это должно было до... В общем, до.
– Может ещё и не придётся обмениваться! – напугал ежей голым тылом главный Дух-Хранитель.
– Магию они сохранить решили! – Буркнул другой. – Дети…
– Ведь погибнуть же могли!
– А нам прикажете вместо вас с герцогством вошкаться?!
– Тьфу!
После чего разобиженные Духи-Хранители исчезли.
Привратники, поздравив нас с бракосочетанием, исчезли тоже. Все, кроме Бонсайми.
– Неймётся тебе, козочка? – Проворчал он.
Правда, прежде чем раствориться в воздухе вслед за остальными, тоже поздравил. Довольно сухо, но… значит ли это, что шанс на помилование у нас с Ломтиком есть?
Впрочем, сейчас, когда голова шла кругом от счастья, и вообще все эндорфины-дофамины вразнос и в пляс, меня только одно волновало.
Это что же получается, мы с моим несносным тёмным теперь и вправду муж и жена?
И тут вдали зазвучал гонг.
В переводе на язык Морте – сигнал к началу Распределения. Аааа!!! Я недоумённо вытаращилась на услужливо подплывший к лицу шар циферблата. Восемь утра. Ровно. А пришла я к Тиму…
Это ж сколько часов мы сексом занимались?
Однако не смотря на бессонную ночь энергия била ключом! Через край, да!
Охая и ахая, я заметалась по комнате.
– Иди так, – правильно понял моё замешательство Тиму.
– Ага, конечно, – фыркнула я.
Однако одну меня Тим не отпустил. Накинув куртку, выскочил следом.
– Чтобы я пропустил Распределение собственной жены? Тем более после твоего экзамена нам на суд.
Он весело подмигнул.
По дороге и на бегу буквально мы затарились в палатке пикси чокко и пирожками. Правда до кампуса умяли весь промасленный кулёк. Голод был просто зверский!
– Слушай, ты может расскажешь в двух словах, что за Сердце такое, которое нас судить будет? Нет, то что Источник какой-то навороченный, я помню…
– Нет, – перебили меня самым бестактным образом. – Это ты лучше расскажи, что за цветы и пирожные, о которых Илон говорил?
– Это он так со свадьбой поздравил, – отмахнулась я.
– Ты должна была их вернуть! – поднял в ком-то голову альфа-собственник.
– Ага, конечно! – Возмутилась я. – Мне вообще-то после переезда в этот мир впервые цветы подарили! Чёйта сразу возвращать?
– Это камень в мой огород? – Блеснул Тим памятью и смекалкой. Поговоркам из нашего мира я его на практикуме как-то обучила.
– Не камень, а целый валун! – Подтвердила я, вбегая в комнату и выхватывая из шкафа форменное платье. – Ещё муж, называется!
– Муж точно не прислал бы тебе отравленные пирожные. – Задумчиво проговорил Тиму, принюхиваясь к коробке в его руках.
– Что?!
– Сколько съела?!
Я растерянно обернулась на Дедушку.
– Ты поэтому есть не стал? – Пых покачал косматой головой, и вид у него был ещё удивлённее моего. Я торопливо ответила Тиму: – Одно…
– Странно. – Нахмурился Тим, проводя пальцем по эклеру. – Тут и одного достаточно, чтобы уложить в постель надолго. Яд не смертельный, но помучилась бы ты на славу... Пыльца мохокока сама по себе безобидна, но если смешать её с сахарной пудрой, от которой она на вид и на вкус неотличима, сильнейшее отравление гарантировано…
– Какого ещё мохокока? – Поднял во мне голову алхимик.
– Такого, в голубые пупырышки… О, и звероуст здесь, и…да это же эрешей! Ты о чём думала, светошка? Я его убью. Просто убью. И соули развоплощу к снорхам!!!
– Эм…
– Всё вместе гарантирует результат, схожий с оборотным зельем! – процедил сквозь зубы Тиму. – Даже если бы до входа в Лабиринт ты доползла, внутрь бы врата не пустили. Магистры, конечно, распознали бы вмешательство, но врата бы просто из вредности не открылись!
– И кому это нужно, чтоб я на экзамен не попала? – Я взяла из рук некроманта коробочку, приглядываясь к пирожным истинным зрением. Или я ошибаюсь, или вчера вот этой пыльцы здесь не было…
– Вот и я думаю, кому! – Прорычал Тиму.
