Любимый Враг. Предназначение (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

- Имар! - я повернулась к магу. Он закрыл дверь и улыбнулся мне.

- Отдыхай. Попозже спустимся вместе. Мне надо поесть, - почти не удивил своими словами мужчина. А затем вышел, оставив меня одну.

Сбросив плащ с плеч, рухнула на кровать и почти мгновенно забылась сном, чтобы набраться сил и хоть немного забыть о той тьме, которую пропустила через себя, прежде чем уничтожить.

Что-то в груди непривычно сдавило. Боль. Чужая и острая. Тьма, которой не было места в его теле.

Проклятье, да что же это происходит?

Раэн согнулся пополам, перевесился вниз, едва не упав с лошади. А затем по ушам ударил крик. Женский, пронзительный и полный боли, и тяжесть отступила. Вот только ей на смену пришла слабость. Состояние еще более непривычное для воина тени.

- Девчонка, - прошипел он, сползая по крупу коня на землю. Так и стоял, вцепившись в луку седла пальцами. Уткнувшись лицом в конский бок.

Теперь он еще и чувствует ее боль! Да что же это такое? Неужели кровь связала их настолько тесно, что они стали как одни разум и одно тело? Что, если дальше будет хуже? Что там говорил дракон по этому поводу?

Ксо оттолкнулся от коня, встряхнул головой, прогоняя наваждение, и почувствовал, что слабость ушла, а он стал снова самим собой.

Нет! Так дело не пойдет. Он не желает ее смерти, но и чувствовать ее эмоции тоже не хочет. Надо действовать. И чем скорее получится забрать камень, тем лучше для него. Возможно, извлечение из эрлы Глаза Дракона разорвет эту связь, вернет ему самого себя. А пока он чувствует, что се сильнее погружается в мир девчонки.

Очень и очень плохо.

Где-то рядом в лесу что-то протяжно завыло, заскулило. Обученный конь воина только ушами повел, никак не отреагировав на волчий крик. А вот Раэн оглянулся. Устремил взгляд в темную чащу, прислушиваясь, не повторится ли этот вой.

Повторился. Уже более жалкий и полный боли.

Ксо вцепился пальцами в луку седла, уже готовый взлететь на коня, а затем, неожиданно для себя, передумал.

- Подожди меня здесь, - пригладив гриву скакуна, сказал маг и пошел на вой, который снова поднялся в воздухе, зазвенел натянутой струной, ударяя по сердцу ножом.

Ксо шагал вперед уверенно, не оглядываясь. Лишь руку положив на рукоять меча. Он не совсем понимал, для чего ему это надо и зачем он идет на зов зверя. Прежний Раэн проехал бы мимо. Нет, более того, прежний Раэн даже не обратил бы внимания на этот крик. Нынешний шел, влекомый странным ощущением необходимости этого действия. Ему было надо идти и все.

Обогнув темную рощицу невысоких молодых дубков, отвоевавших некогда чистую поляну, Ксо вышел к оврагу. Здесь высокая сосна укрыла пышными лапами старую хвою, устремив острую вершину в самое небо. Но взгляд мужчины привлекло не дерево, старое и повидавшее многое на своем веку. Нет. Он смотрел на проломленную ловушку, куда угодил зверь.

Подойдя к краю, Раэн опустил взгляд и увидел волчицу. Она лежала на боку тяжело дыша. Из пробитого колом, вырытым в землю, бока, текла темная кровь, запах которой он ощутил, едва обогнул дубки. Сейчас аромат стал острым, будоражившим кровь. Перед глазами мага встало побоище. Он, с мечом в руке, и его поверженные противники. Исход кровавой битвы, давно предрешенный, но от этого не менее красивый и волнующий сердце темного.

Волчица, завидев человека, скулить перестала. Желтые глаза сверкнули страхом, который животное пыталось скрыть за злостью. Она зарычала. Попыталась встать, а Ксо рассмеялся, глядя на ее неудачные потуги.

Потянув воздух носом, он еще немного насладился неповторимым ароматом смерти, уже, казалось, витавшей над ловушкой охотников и ее добычей, а затем спрыгнул вниз, магией раскидывая в стороны заостренные колья, жаждущие новых жертв.

Зверь дернулся и тут же взвыл от боли. А Раэн еще немного постоял над хищником, трогая бережно пальцами рукоять меча.

Достать. Добить. Одним ударом подарить покой волчице. Насладится ее последним взглядом, полным страха. Хищница и сейчас понимала, что ее ожидает. Но быстрая смерть в ее случае - благословение небес, так как ловушка старая и вряд ли кто из охотников сунется сюда в ближайшие дни, если вообще придет проверить добычу. Скорее всего, волчице предстоит долго умирать, плача на луну.

- Что? - проговорил он. - Боишься?

Волчица сделала еще одну попытку напугать человека. Снова зарычала, сверкая пугающими желтыми глазами.

- Ты умираешь, - Раэн присел на корточки, рассматривая мокрую от крови, пробитую деревом, шерсть зверя.

- Ррр, - раздалось в ответ, а у него внутри вдруг возникло странное ощущение, словно кто-то разлил под кожей тепло. Оно потекло по венам, от плеч до пальцев рук и темный маг опустил взгляд на собственные ладони. Секунда и он потянулся к зверю, не совсем понимая, что творит. Но любопытство оказалось сильнее. Ксо расслабился, позволив случится тому, что теперь казалось неминуемым.

Осторожно вытащив кол из хищницы, он придавил ее к земле левой рукой, а правую прижал к окровавленному боку, чувствуя, как звериная кровь растекается под ладонью, теплая даже через кожу перчаток.

Но больше всего темного мага поразил свет, вспыхнувший из-под руки. Яркий. Теплый.

Волчица было дернулась, но уже через мгновение застыла, подчиняясь незнакомой Раэну магии. Он и сам застыл, следя за тем, что происходило вне зависимости от его желания и воли. Словно кто-то выше, более могущественный и сильный, сейчас управлял его действиями.

Рана начала затягиваться. Медленно обрастая шерстью в том месте, где безжалостным деревом был вырван клок вместе с кожей.

Волчица подняла взгляд на мага. Теперь ее глаза светились иначе. Она словно понимала, что этот человек не причинит ей вреда. Что он, напротив, помогает, спасает ее.

Когда все было закончено, Ксо отдернул руку и отшатнулся, поднимаясь на ноги. Удивленным взглядом уставился на уже совсем здорового зверя. Волчица тоже поднималась. Медленно. Не уверенная в том, что боль не вернется снова. Но вот она встала и устремила на Раэна пристальный взгляд.

- Проклятье, - прошептал Ксо.

Зверь больше не рычал. Волчица лишь посмотрела сначала на мага, затем наверх, туда, где было спасение из ловушки и воин, наклонившись, взял ее на руки.

«Укусит - убью!» - решил зачем-то для себя.

Она не укусила. И когда маг призвал силу, поднявшую его из ямы, тоже не предприняла попытки причинить вред.

«Умная, тварь!» - подумал он, наклоняясь и отпуская зверя.

- Уходи, - произнес, распрямляя спину, полный желания запрокинуть голову к небу и закричать. От злости на себя. На девчонку. На то, что стал меняться. Что теряет себя прежнего.

Но крик утонул в хриплом вздохе, а волчица, бросив взгляд на своего спасителя, не мешкая потрусила в сторону чащи и скоро скрылась из виду.

Раэн покачнулся. Поднял руки, рассматривая их. Но они стали самыми простыми руками. Те же темные перчатки. Та же темная сила, заключенная внутри.

Но что он только что сделал? Излечил волка? Быть этого не может!

Резко развернувшись, маг едва ли не бегом бросился назад. Прочь от новых ощущение. Прочь от самого себя, еще не понимая, что от себя убежать невозможно.

Но попытаться стоило.

- Теперь у нас есть деньги на сытный ужин и ночлег! - обрадовал меня Имар, когда мы в очередной раз встретились внизу за трапезой.

Маг уже успел заказать себе всего и много. Я ограничилась омлетом с зеленью и сыром, и пока ели, Имар расспрашивал, задавая наводящие вопросы. Кажется, его интересовала история лечения мальчика.

Рассказав все, что знала и о чем могла только догадываться, посмотрела в глаза портальщику, спросив:

- Зачем тебе подробности?

Он улыбнулся.

- Просто интересно. Я же должен знать, как ты работаешь. И полагаю, то уже завтра у нас появятся новые клиенты.

- У меня появятся! - поправила мужчину.

- Именно это я и имел ввиду, - ответил он, не забывая отправлять в рот пищу. Стоило признать, что аппетит у моего нового знакомого был просто поразительный. За то время, пока я рассказывала ему о том, как вылечила ребенка, Имар успел поглотить несколько кусков мяса, пучок салата, три картофелины с мой кулак и полбуханки хлеба, на который зачем-то намазывал густо сметану. При этом мужчина крякал от удовольствия. Еда явно приносила ему не только чувство сытости. Кажется, он просто любил есть. Все и всегда.