Малышка со шрамами (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Пока я некрасиво рассматривала впечатлившую меня женщину она склонилась над невысокой Изоль и припала к ее губам в совершенно не целомудренном поцелуе!

- Сладка. – Констатировала она, оторвавшись, продолжая нависать над наставницей. -  А это что за цветок?

Стоило ее изумрудным глазам обратиться ко мне, как по телу пробежала сладкая, странная дрожь, а щеки вспыхнули, словно их обожгло огнем.

- Таира, познакомься, это моя протеже – Анна. Анна, это моя подруга, учительница и бывшая любовница – Таира. – Не скрывая ничего, сказала моя дорогая Бантир, обрушивая на меня волну ледяной воды.

- Не глупи, Изоль. Бывших не бывает, есть временно отдаленные. – Она разглядывала меня откровенно, без стеснения, которого во мне хватило бы на двоих. И еще немного для Изоль. – Почему ты дрожишь, цветок? – Она приподняла тонкую темную бровь, словно действительно не видела повода для волнения.

- Я… Я… - Я пыталась прочистить горло, но какой в этом смысл, если слова разбежались в разные стороны?

- Ммм… Целомудрие, покорность и ску-ко-та. – Додумала за меня Таира и, развернувшись, направилась обратно к своему ложу, щелкнув пальцами.

Стоило ей это сделать, как сдвигая плотные шторы, в коморку, прямо на коленях вполз полуголый мужчина, не поднимая светловолосой голову. Он прильнул к ее ногам и размяк, наслаждаясь длинными когтистыми пальчиками в волосах, которые двигались так, словно это самое привычное действие в их жизни.

- Ты поможешь? – Не дожидаясь приглашения, Изоль подошла чуть ближе и опустилась, присаживаясь на свои ноги.

- Чем? – Усмехнулась женщина не глядя в мою сторону. – Этот цветочек еще слишком юн, но в светлой головке уже тысячи «нет», с момента как вы вошли, ведь так? – Вопрос, обращенный ко мне, заставил оторвать взгляд с мужской ягодицы, которую я рассматривала с неожиданным любопытством, но стоило осознать это, как к щекам прилила краска. – Похоже не все так плохо. Сэм. Сидеть. – Скомандовала она и мужчина с покорностью и радостью щенка поднялся, отрываясь от ее ног. – Ты видела голых мужчин?

Я мотала головой с такой яростью, что она закружилась, угрожая отвалиться.

У нее был странный акцент, делающий мягкие звуки еще мягче, вытягивая их, завораживая.

- Это Сэм. – Представила она мужчину, который позволил себе бросить на меня один короткий взгляд. – Он служит мне уже несколько лет. Покорный, послушный, воспитанный. – Говорила она, обращаясь ко мне. – Если хочешь, ты можешь рассмотреть его поближе, подробнее. Не бойся Анна, Сэм любит быть экспонатом, так ведь милый? – Таира приложила ладонь к его щеке, и мужчина потерся об нее. – Он может и любит доставлять удовольствие, в этом его жизнь, смысл. Удовольствие, понимаешь, Анна?

- Не совсем.

- Присядь. – Она вежливо, но властно указала мне на шкуры под ногами, и стоило мне опуститься, поманила пальцем. – Ближе. Урок будет быстрым, но информативным. Смотри. – Она поддела пальцами подбородок своего любовника и притянула к нам, гораздо ближе того расстояния которое считалось вежливым. – Какие ощущения?

- Неловкость. Стеснение. Стыд. – Отрапортовала я, заглядывая в глаза мужчины. Они были светло серыми, с темными вкраплениями. Он смотрел на меня чуть насмешливо, будто на несмышлёного ребенка, которым я и была, так, будто не чувствовал ничего предубеждающего в том, что он практически гол перед совершенно не знакомыми леди.

- Не правильно. – Прошептала Таира и как бы невзначай коснулась губами моей щеки. – Посмотри на него. Он гол, совершенно открыт и получает удовольствие. Что ты видишь в его глазах?

В помещении словно погасли почти все свечи, стало жарко в ученической форме, шея горела, а губы предательски зачесались.

Мужчина смотрел прямо, позволяя мне не торопится со своими мыслями, не прятался под маской, оставаясь вполне открытым ко мне, той кто рассматривает его краснея и тяжело дыша.

Я пыталась, правда пыталась увидеть хоть намек на стеснение, но мужчина, словно специально играл со мной, возбужденно зашипев, когда Таира запустила свои длинные пальцы под его набедренную повязку и, судя по всему, сжала член. Он смотрел только на меня. Его зрачки невероятно расширились, а губы приоткрылись, выдавая возбужденное горячее дыхание.

- Что ты видишь, Анна? – Еще раз спросила женщина, продолжая касаться меня губами. Они были мягкими и чуть прохладными для моей обжигающей кожи.

- Ему… Хорошо… - Прошептала я.

- Тебе нравится видеть как ему хорошо? Ты хотела бы почувствовать это на себе?

Как отвечать на такие вопросы?! Мысли метались в голове, прерываемые только легким постаныванием Сэма, который продолжал стоять на коленях, чуть толкаясь бедрами вперед.

- Ты должна ответить. – Мягко потребовала Таира. – Прекрати прятать свою чувственность. Женщина, Анна, это потока, это сок, нектар. Закрывая себя в бочках, ты рискуешь никогда не понять этого удовольствия утолять чью-то жажду. Смотри, ему нравится быть в моей власти, он получает радость, его душа становится чище. Но это только одна грань удовольствия, лишь одна.

- Одна? – Глухо повторила я, не понимая, к чему ведет это странная женщина поднимающая определено незнакомые ощущения в моем теле.

- Это доминирование. – Пояснила она, совершенно ничего не объяснив. – Ему нравятся, когда главный не он, когда он вынужден доверять, позволяя делать с собой все, что захочет моя душа. Я могу заставить его ласкать меня до потери пульса, не разрешая большего, чтобы у него болели яйца от возбуждения, могу показать его голое тело кому захочу, и он будет рад выполнить мое желание. И так я сделаю его счастливым, забирая на себя всю ответственность, отвечая за него целиком и полностью, ведь он мой. А для него мое удовольствие – его удовольствие. Понимаешь?

- Смутно. – Губы женщины скользящие у ушка уже не так пугали, я позволила ей касаться себя честно пытаясь понять урок.

- Есть и другие грани. Например, - Она резко убрала руку с члена мужчины и, подхватив меня подмышки, перевернула, нависая сверху. – Подчинение. Тебе ведь это ближе тебе, цветок?

Женщина, оказавшись между моих ног, не замечая сопротивления длинной ученической юбки, толкнула меня бедрами, и цепи на ее груди таинственно звякнули.

- Желание быть слабее, подчиняться. Доверять. Ведь ты не доверяешь, от этого такие стены. – Она ткнула меня пальцев между бровей, ключиц и груди. – Эти стены не упадут, пока ты не научишься верить. – Изящные пальцы скользнули вдоль моей талии, останавливаясь на бедрах и возвращаясь к груди, накрывая ее и сдавливая сосок сквозь ткань.

Все закаменело, но Таира не упустила это из виду:

- Я не буду у тебя первой, цветочек, хотя и хотела бы. У тебя в голове кто-то есть, и он занял очень много места. – Она кисло улыбнулась. – Жаль. Я бы хотела показать тебе рай. – Ее губы дрогнули в улыбке, и, опустившись на меня, придавливая своей сочной грудью, она прижалась к уху и зашептала: - Подумай о нем. Вспомни все до мельчайших деталей. Вспомни руки, касания, взгляды. Какая ты рядом с ним? Маленькая девочка? – Я едва не вздрогнула, посчитав, что женщина знает больше чем нужно, но вовремя одумалась, понимая, что это лишь образ, который она имела в виду. – Маленькие девочки любят объятия. Сладкие, доверчивые, да, Анна? Обними его, покажи, как хочешь получить свою ласку. Смелее. – Ее пальцы продолжали путешествие по моему телу, словно не замечая одежды между нами и я, понимая, что-то упускаю, попыталась делать все в точности, как говорит Таира.

- Представь его вместо меня. Нет смысла стесняться, ведь он же не узнает? – Женщина чувственно прикусила кожу на моей шее, и я против воли застонала. – Вот так девочка. Ты же такая чувственная малышка.

Прозвище сыграло тогда злую шутку. Стоило представить как Алекс произносит это «малышка» как горячий импульс прошиб все тело, наполняя его теплом, которая не чувствуя скорости концентрировалось внизу живота, сворачивая там что-то в тугую петлю.

- Мммм…. – Женщина провела языком от ключицы до мочки уха, продолжая шептать так, что я не могла разобрать мужской или женский голос сейчас пытается до меня достучаться. – Малышка-а-а…