Пойдём со мной, Василина (СИ) - Островская Ольга
Глава 16
Вода просто восхитительна. Можно стоять вот так на отмели вечно, наслаждаясь тем, как ласково плещутся волны, омывая мои гудящие ноги. А можно бултыхнуться в воду полностью, желательно без одежды, смыть пыль и усталость, позволить себе насладиться этой благословенной прохладой и просто полежать на водной глади с закрытыми глазами. Но… приходится отложить радости жизни ради интимной услуги ближнему куарду.
Тяжко вздохнув, я поворачиваюсь к берегу, ища взглядом этого самого куарда.
– Арид, я готова. Раздевайся.
Он от неожиданности даже замирает на миг с зажигалкой в руках. А потом медленно поднимает голову, чтобы посмотреть на меня с нескрываемым удивлением. Даже про костёр, которым как раз занимается, забывает.
– Боюсь даже спрашивать… к чему именно ты готова, Вася? – тянет с крайне заинтересованным видом.
– К стирке. А ты о чём подумал? – подозрительно прищуриваюсь я, склоняя голову набок и усердно изображая святую невинность.
– Хм. Конечно же… о стирке, – на губах Арида появляется лукавая улыбка. – Говоришь, раздеваться? А сама не планируешь?
– Я сначала твои вещи постираю, чтобы они высохли быстрее. У тебя ведь смены чистого нет. А свои потом. У меня один комплект запасной одежды ещё имеется, – сообщаю с самым невозмутимым видом, с сожалением выходя из воды. – А ты точно так не запачкаешься ещё больше, пока будешь наш ужин разделывать.
– М-м-м, какая ты у меня практичная, – хмыкает куард, вернувшись к своему занятию.
Между веточек собранного нами сухого хвороста вспыхивает и постепенно растёт огонёк, охватывая всё больше древесины и распространяя вокруг вкусный запах лесного костра. А мужчина, отложив зажигалку, поднимается на ноги.
И спокойно принимается расстёгивать пуговицы своей рубашки. Одну за одной. Ещё и смотрит на меня, пристально, не отрываясь. И на губах играет едва заметная, но чувственная такая ухмылка. Знает себе цену, куард бессовестный.
А-а-а-а я не должна вот сейчас стоять истуканом и пялиться на него, исходя слюнями, следя за тем, как расходятся полы этой проклятой рубашки, обнажая великолепное мощное тело. Не должна ждать, когда он снимет её полностью, любуясь тем, как перекатываются под гладкой кожей литые мышцы.
Но стою почему-то, не в силах отвести взгляд. Краснея, едва дыша, медленно сгорая изнутри, представляя, что могла бы касаться его, что он мог бы касаться меня… снова… Стою и смотрю.
– Может, передумаешь? – иронично вскидывает Арид брови, стягивая наконец рубашку с широких плеч. – Намокнешь ведь… пока будешь стирать.
– Вот ещё, – фыркаю возмущённо, игнорируя двусмысленность его вопроса и с трудом возвращая себе способность говорить. – Пойду мыло возьму.
И вот нечего смеяться мне вослед.
Сердито сопя, я зарываюсь в нашу сумку в поисках обмотанного тряпочкой душистого брусочка мыла, который захватила из ванной перед побегом. Он должен быть где-то во внутреннем кармашке сумки. Я совершенно точно помню, что совала его именно туда. Ан нет, вот он. Вывалился, наверное.
Достав мыло, я опускаю голову, собираясь с духом, прежде чем повернуться и увидеть, насколько кое-кто уже раздет. И дико смущаясь, да. После того, как буквально потребовала, чтобы он это сделал. Сама знаю, что непоследовательна.
– Хм, никогда не думал, что женское смущение – это так мило. И так возбуждающе, – раздаётся прямо за моей спиной бархатный голос Арида, вынуждая меня вздрогнуть от неожиданности и резко вскочить, оборачиваясь.
Чтобы тут же оказаться в его объятиях, невольно хватаясь за мужские плечи.
– Осторожно, маленькая. Упадёшь, – с волнующей хрипотцой предостерегает он, прижимая меня к своему… обнажённому телу.
О-о-о-ох. Вот… Вот… Бесстыдник. И вот почему голый он, а стесняюсь я?
– Отпусти, пожалуйста, – выдыхаю, чувствуя, что щёки уже горят, сердце бъётся в груди испуганной пичугой, а ладони буквально покалывает от прикосновения к его коже. – И давай свою одежду. Время не ждёт, солнце скоро сядет.
Кое-как отстранившись от куарда, я выхватываю из его рук вещи и, быстро подняв выроненное на землю мыло, стремглав устремляюсь к озеру. И очень стараюсь не думать о том, насколько он пугающе большой и откровенно возбуждён по мою душу. Обещал ведь, что не будет принуждать.
Подкатав штанины и устроившись на коленях у воды, я первым делом окунаю в воду рубашку Арида, почти с сожалением ощущая, как прохладный поток смывает с ткани тепло его тела. Это так странно… я впервые стираю что-то для мужчины.
А ещё... я сегодня впервые вживую видела полностью голого мужчину. Испытывающего желание ко мне, притом. И сейчас он там, позади меня... по-прежнему обнажённый. И уж себе-то я могу признаться, насколько волнует и заводит меня этот факт.
А что будет, когда раздеваться придётся мне? Вот не верю я, что он согласится отвернуться. Возможно потому, что не уверена, хочу ли, чтобы он отворачивался. Если уж быть с собой честной до конца.
Хотя мыло оказывается весьма хорошим, пятна крови уже настолько въелись в ткань, что полностью убрать их никак не получается, как я не стараюсь и не тру. Приходится смириться с тем результатом, которого удаётся добиться.
Прополоскав рубашку, выкручиваю её настолько, насколько могу, откладываю на камень рядом и берусь за остальные вещи, стараясь не особо концентрировать своё внимание на том, насколько интимной ощущается стирка мужского белья.
А когда заканчиваю с этим занятием и поднимаюсь, чтобы отнести вещи к костру и развешать, вижу, что Арид уже справился за это время с разделкой зайца и занят нанизыванием его тушки на новый самодельный вертел. Вот хорошо, что мне в попутчики столь не разбалованный цивилизацией и своим статусом правитель достался. Вон сколько всего умеет. С таким не пропадёшь.
– Ужин скоро будет готов. Успеешь свои вещи постирать? – поднимает он голову, когда я приближаюсь к костру. Хорошо, что хоть сидит боком ко мне, и я ничего лишнего не вижу. По крайней мере, очень стараюсь.
– Думаю, успею. Только я хотела бы и покупаться до ужина. Чистой мне есть явно приятней будет. Да и не рекомендуется купаться после еды.
– Правда? Почему? – удивлённо вскидывает Арид брови.
– Еда плохо переварится, – в некоторой растерянности отвечаю я ему, пытаясь вспомнить, почему именно она плохо переварится. – Вроде как кровь отхлынет от желудка и остальной пищеварительной системы. Кажется, спазм может случиться.
Объясняя ему это, я старательно развешиваю выстиранную одежду на ветке ближайшего к костру деревца.
– Надо же, – задумчиво тянет мужчина. – Никогда не слышал, чтобы у куардов были такие проблемы. Но, если у вас так, то конечно же мясо подождёт. Нельзя, чтобы тебе от еды плохо стало. Сначала пойдём купаться.
– Ты собираешься купаться одновременно со мной? – замираю я на месте.
– Да, Вася, собираюсь, – спокойно так сообщает мне Арид, продолжая сосредоточенно заниматься своим делом.
Эм, ну в общем ничего такого в этом нет. Озеро – не лужа. И «одновременно» не значит «рядышком». Солнце садится – похолодает, наверное. Конечно, он предпочтёт покупаться, пока тепло. Эгоистично с моей стороны ожидать от него другого.
Закончив с его вещами, я достаю из сумки стянутую в узелок свою вчерашнюю одежду и последнюю смену чистой – ещё одни шаровары с длинной рубашкой и бельё. И маленькое полотенце. Большое заняло бы слишком много места, пришлось брать такое. Оставлю это всё на камнях. Закончу со стиркой и сразу же пойду в воду.
Однако стоит мне подняться, чтобы отправиться к озеру обратно, как осознание, что вот именно сейчас придётся раздеваться перед Аридом, настигает меня с новой силой. Оглушительно так. И понимаю я, что далеко не настолько смелая и раскрепощенная, чтобы ходить голышом перед ним. Особенно, как представлю его возможную реакцию.
– А ты можешь… – смущённо прошу я, повернувшись к куарду. Поднимаю на него глаза. Он выжидающе вскидывает брови в ответ. – Ты можешь не смотреть на меня? Пожалуйста. Знаю, что после всего… это глупо звучит. Но я… стесняюсь.
