Лиза Смит - Дневники вампира: Голод
Глава 11
– Не зря моя фамилия Сальваторе, – сказал Дамон. – В переводе – спаситель. – Его белоснежные зубы сверкнули в темноте.
Елена опустила взгляд. Козырек крыши не давал толком взглянуть на балкон, но она явственно слышала, как там кто-то шаркает. Однако на погоню это совершенно не походило, и ничто не указывало на то, что слова Дамона были услышаны. Вскоре до Елены донесся звук закрывающейся балконной двери.
– А я думала, твоя фамилия Смит, – откликнулась она на слова Дамона, все еще глядя вниз, во тьму.
Дамон рассмеялся. Лишенный нервности, свойственной Стефану, его смех был невероятно привлекателен. И Елена вдруг почему-то подумала о радужных отблесках на вороньих крыльях.
Тем не менее этот смех не одурачил ее. Каким бы очаровательным Дамон ни казался, он был так опасен, что это почти превосходило пределы человеческого воображения. Это лениво-грациозное тело было в десять раз сильнее тела обычного человека. Эти томные темные глаза могли идеально видеть в ночи. Эта длиннопалая рука, которая вытянула Елену на крышу, могла действовать с невероятной стремительностью. И, самое страшное, острый разум Дамона был разумом убийцы. Хищника.
Елена ясно ощущала все это за его непринужденно-расслабленной внешностью. Дамон резко отличался от обычного человека. Он так долго жил охотой и убийством, что позабыл все остальные способы добычи себе пропитание. И Дамон откровенно наслаждался этим, не борясь с природой, как это делал Стефан, а просто купаясь в удовольствии. У него не осталось никакой морали и никакой совести. И вот с таким существом Елена оказалась наедине поздним вечером.
Она отшатнулась от него, готовая в любую секунду начать отчаянно отбиваться. Елене следовало моментально собрать всю свою злость, помня о том, что Дамон проделал с ней во сне. С другой стороны лишний раз показывать свое раздражение никак не следовало. Дамон прекрасно знал, в какую ярость она должна была прийти, но он лишь рассмеялся бы, если бы Елена ему об этом рассказала.
Елена наблюдала за ним тихо, пристально, ожидая следующего его хода.
Однако Дамон не двигался. Эти ладони, способные действовать со скоростью рассерженной кобры, неподвижно покоились на коленях. А вот такое выражение лица Елена уже однажды у него видела. В тот первый раз, когда они встретились, в глазах Дамона читалось то же настороженное, невольное уважение. Однако тогда в них проглядывало также и удивление. Теперь никакого удивления там и в помине не наблюдалось.
– Ты что же, не собираешься на меня орать? Или падать в обморок? – спросил Дамон, словно предлагая ей стандартные варианты.
Елена все так же молча за ним наблюдала.
«Да, Дамон гораздо сильнее меня и быстрее, – думала она, – но я вполне смогу оказаться у края крыши раньше, чем он до меня доберется».
В худшем случае могло последовать падение с высоты в тридцать футов, но Елена была вполне способна пойти на риск. Все зависело от Дамона.
– Я не упаду в обморок, – кратко отозвалась Елена. – И чего ради мне терять сознание? Мы сыграли в игру. Я повела себя глупо и в результате проиграла. Тогда, на кладбище, ты предупреждал меня о последствиях.
Быстро улыбнувшись одними губами, Дамон отвернулся.
– Я мог бы сделать тебя моей Королевой Теней, – начал он, а затем, словно обращаясь к самому себе, продолжил: – У меня было много спутниц, девушек столь же молодых, что и ты, и женщин, первых красавиц Европы. Но ты единственная, кого мне хотелось бы всегда иметь рядом. Чтобы мы с тобой безраздельно правили, забирая себе все, чего хотим и когда хотим. Чтобы более слабые души боялись нас и нам поклонялись. Разве это было бы так уж плохо?
– Я как раз и есть одна из таких более слабых душ, – заметила Елена. – И мы с тобой враги, Дамон. Мы никогда не сможем стать друг для друга кем-то кроме врагов.
– Ты уверена? – Дамон внимательно на нее посмотрел, и Елена смогла почувствовать силу его сознания, когда он аккуратно коснулся ее разума.
Это было похоже на прикосновение длинных пальцев. Однако никакого головокружения, никакой слабости Елена не ощутила. Недаром она днем, как и не редко в последнее время, долго лежала в горячей ванне, куда была подсыпана сухая вербена.
Глаза Дамона понимающе вспыхнули, однако возникшее препятствие он воспринял с уважением.
– Что ты здесь делаешь? – небрежно спросил юноша.
Странно, но Елена почему-то не ощущала никакой нужды ему лгать.
– Кэролайн взяла у меня кое-что без моего ведома. Дневник. Я пришла забрать его назад.
Темные глаза Дамона вспыхнули.
– Наверняка, чтобы как-нибудь защитить моего никчемного братца, – с досадой заметил он.
– Стефан тут ни при чем!
– В самом деле? – Елена боялась, что Дамон понимает сложившуюся ситуацию куда лучше, чем ему следовало. – Удивительно, но он всегда остается в стороне, когда случается беда. Он неизменно создает проблемы. А потом предоставляет другим их решать…
– Вот что, Дамон, – ровным голосом заговорила Елена. – Если ты еще хоть раз причинишь вред Стефану, я обязательно найду способ заставить тебя об этом пожалеть. Я серьезно.
– Очень хорошо. Что ж, тогда мне просто придется как следует тобой заняться.
На это Елена ничего ему не сказала. Она понимала, что этими разговорами только загоняет себя в угол, опять соглашаясь играть в смертельную игру. Она лишь отвернулась в сторону и тяжело вздохнула.
– Ты ведь знаешь, что, в конечном счете, я хочу прибрать тебя к рукам, – негромко произнес Дамон.
Похожий голос он использовал на вечеринке у Алариха Зальцмана, когда сказал: «Полегче, полегче!» Но теперь там не было ни насмешки, ни раздражения; Дамон просто констатировал факт.
– Так или иначе, как вы, люди, выражаетесь, но ты станешь моей. Еще раньше, чем снова пойдет снег.
Елене пришлось скрыть страх, который она при этом испытала. Впрочем, Дамон все равно его заметил.
– Хорошо, – сказал он. – Капелька разума у тебя все-таки имеется. Ты права, что меня боишься. Я самое опасное существо, какое ты встречала за всю свою жизнь. Но сейчас у меня есть к тебе деловое предложение.
– Деловое предложение?
– Вот именно. Ты пришла сюда, чтобы забрать Дневник. Но ты его не нашла. – Дамон указал на ее пустые руки. – Твоя затея провалилась, разве не так? – Елена снова промолчала в ответ, а он продолжил: – А поскольку ты не хочешь вовлекать в это дельце моего брата, он ничем не сможет тебе помочь. Зато я смогу. И я это сделаю.
– Правда?
– Конечно. За определенную цену.
Елена молча на него уставилась. Кровь прилила к ее лицу. Когда она сумела найти слова, они прозвучали всего лишь как шепот:
– За какую… цену!
