Влада Крапицкая - Сердце Дамиса
Майя показала ему язык и, повернувшись ко мне сказала:
— Значит так, езжай опять в город и купи винограда, клубники, персиков, абрикосов….
— Как выглядят виноград и клубника, я уже знаю, а вот остальное — не уверен…
— Ладно, я съезжу с тобой и помогу всё купить, — вставая, сказала она и, наклонившись к Гере, поцеловала его. — Думаю, ты скучать не будешь, — и бросила взгляд на детей.
Он улыбнулся и, хлопнув Майю по ягодицам, поднялся.
— На гидроцикле будем кататься? — громко спросил он, и дети моментально бросились к нему, а он посмотрел на Майю и сказал: — Скучать я точно не буду. Но долго не задерживайся.
Через полчаса мы уже ходили по базару, и Майя со знанием дела выбирала фрукты, параллельно рассказывая мне, что и как называется, а так же что к чему подходит, а после этого мы направились в магазин.
— Хорошо, что мы не стали убирать холодильник с яхты. Заодно сейчас купим и что-нибудь на завтрак Ванде, — сказала она, что-то ложа в корзину. Идя за ней и читая название продуктов на ценниках, я запоминал их, а Майя рассказывала мне, что потом с ними делать.
Вернувшись домой, я уже знал и про хлеб, и про сливочное масло, и про икру и про копчёности и сыры, которые лежали в пакете, и точно знал, что с каждым из продуктов делать завтра утром.
На яхте я включил холодильник, загрузил в него покупки, помыл фрукты и купленные бокалы и, осмотрев всё в последний раз, поплыл в лодке на берег. Чем ближе был вечер, тем большее нетерпение я испытывал и уже мог думать только о том, что предстоит впереди.
Зайдя тихонько в спальню и сев на кровать, я улыбнулся, глядя на Ванду. Наклонившись, я поцеловал её в щёку и она, зашевелившись, открыла глаза.
— Прости, я тебя разбудил.
— Ничего страшного, — она сонно улыбнулась. — А то сейчас высплюсь, и полночи буду бродить, не зная чем себя заня…, - оборвав себя на полуслове, она покраснела и стеснительно посмотрела на меня.
"Знает ведь, что будет, боится этого и всё равно отступать не собирается" — я улыбнулся и, поцеловав её сказал:
— Кстати, яхта в нашем распоряжении на всё время отдыха, поэтому хочу тебя на ней покатать, а потом, на ночь бросим якорь в бухте и можем там остаться спать. Ты не против?
— Не против, — застенчиво ответила она и ещё больше покраснела.
— Хочешь прямо сейчас подняться на борт, или чуть позже? — стараясь не рассмеяться, глядя на её румянец, спросил я.
— Эээ, а может, пока поплаваем в море или полежим на берегу, а на яхту поднимемся, когда потемнеет? — последние слова она прошептала уже еле слышно, и я понял, что ей не просто страшно, а очень страшно, но она всё равно готова к этому.
— Хорошо, — согласился я, давая ей время, чтобы она переборола свой страх.
Через пятнадцать минут я вынес её на пляж и, увидев, как Гера с Реем, а Майя с Лари соревнуют между собой, гоняя на гидроциклах по бухте, она весело рассмеялась.
— Хочешь покататься? — спросил я, придерживая её за локоть.
— А можно? — она с надеждой посмотрела на меня.
— Можно. Правда так быстро я тебя пока катать не буду, потому что на волнах ты можешь выпасть с гидроцикла и нечаянно ещё больше повредить ногу, но обещаю, что когда трещина заживёт, я тебя саму научу его водить, и ты будешь гонять не хуже.
— Спасибки! — она обняла меня за шею и, страстно поцеловав, опять повернулась к морю.
Почти до половины восьмого вечера мы катались на гидроцикле, и Ванда была не прочь покататься ещё, но уже начала трястись от холода из-за воды и ветра и я понёс её в дом, несмотря на её протесты и заверения, что ей не холодно, чтобы она могла согреться под тёплым душем.
Солнце опускалось всё ниже, а я почему-то с каждой секундой чувствовал всё большее волнение. "Да я так не волновался, когда сам первый раз ложился с девушкой в кровать!" — стоя под душем, думал я. "Представляю, что сейчас испытывает Ванда. Уже, наверное, трясётся от страха".
Я почти угадал. Неся её на руках к лодке, я чувствовал, как она напряжена и скованна. "Сразу же предложу ей шампанского и буду действовать очень медленно, чтобы она не пугалась. Пару бокалов, и усажу её к себе на колени, потом ещё бокал — и поцелую, затем ещё один — и дам волю рукам, а там уже посмотрим по обстоятельствам, что и как делать дальше" — решил я.
Поднявшись на яхту, я проводил её к небольшому бассейну и, усадив на полукруглый диван возле него, сказал:
— Располагайся, я а пока принесу шампанское и фрукты, — и как только скрылся с её глаз начал двигаться быстрее, чтобы надолго не оставлять её одну.
Через пять минут всё уже стояло на столике, и я разливал шампанское. Она нерешительно мне улыбнулась, когда я протянул ей бокал и сел рядом, а потом тихо сказала:
— За нашу встречу Дамис. Ты перевернул мою жизнь, и я очень рада, что так всё получилось.
— И я рад, моя хорошая, что встретил тебя, — ласково ответил я.
Чокнувшись со мной, она залпом выпила всё шампанское из бокала и виновато посмотрела на меня. "Пожалуй, надо за ней следить, и наливать по пол бокала, а то она так боится, что пытается заглушить страх спиртным".
— Ещё? — спросил я, беря бутылку, и когда она кивнула, налил ей пол бокала.
Ванда взяла его, пригубила напиток, а потом, посмотрев в сторону берега, тяжело вздохнула и когда снова посмотрела на меня, я подумал, что сейчас она скажет, что не готова и попросит отвезти её назад. "Смогу я это заставить себя сделать или нет?" — спросил я себя, и тут же ответил: "Смогу. Не хочу, но отвезу".
Но то, что я услышал в следующую минуту, сильно удивило меня.
— Дамис, выслушай меня, пожалуйста, не перебивая, — я кивнул и она продолжила. — Мы оба знаем, что сегодня будет. И ты видишь, как я этого боюсь, но дело совсем не в тебе, а в том…, - она сделала ещё один глоток и виновато посмотрела на меня. — Что это будет для меня впервые. Ты опытный парень, а я в этом глупая дурочка, и совершенно не знаю, что делать в этих ситуациях. Но я бы всё равно хотела, чтобы ты был у меня первым, и готова пойти до конца. Я пойму, если ты сейчас передумаешь и отвезёшь меня на берег…
— Ванда…
— Ты обещал не перебивать, — произнесла она и сделала ещё один глоток. — Но если всё же случится чудо, и ты захочешь меня… Хотя, я вообще не понимаю, чем могла тебя заинтересовать… В общем, прояви терпение и не разочаровывайся во мне сразу или, по крайней мере, не показывай мне этого, потому что ты обо мне быстро забудешь, а мне с этим жить.
Глядя на то, как у неё уже мелкой дрожью трясутся руки и, испытывая к ней безграничную нежность, я поставил свой бокал и, усадив её к себе на колени, прошептал:
— Хорошая моя, я уже давно понял, что у тебя никого до меня не было, и я очень благодарен тебе за это. Не надо думать, что ты разочаруешь меня, и уж тем более не надо меня бояться. Поверь, я буду очень нежен и осторожен, обещаю.
