Карен Монинг - В огненном плену

Она бы выбрала одного из таинственных Девяти, работающих за кулисами этого клуба, но монстр, на которого она охотится, может счесть его слишком диким — или слишком опасным — и не заглотить наживку. Жуткая репутация опережает Девять даже в далеких землях.

Женщина обнаружила упоминания о Девяти в тысячелетних архивах, проследила их до настоящего времени по картинам и фотографиям. Ей удалось идентифицировать шестерых из них — по именам, о седьмом она знает лишь то, что у него длинные серебристые волосы и горящие темные глаза. В Румынии женщина нашла потрясающий и очень древний его портрет. О двоих она знает, что они кровные братья, от разных отцов, хотя об этом никто не догадался бы по их внешности. Женщине известно, какую печаль испытывает тот, кому она позволит жить, но ей нужно быть беспристрастной. В педантичном архиве ее памяти нет лишь имен и внешности оставшихся двух. В тот единственный раз, когда женщина видела всех Девятерых в сборе, на одном из них был капюшон, а лицо другого было скрыто под многочисленными слоями краски.

Знание — это сила.

Кастео, Бэрронс, Фейд, Риодан, Лор, Даку.

Женщина почти улыбается при мысли о последнем имени. Когда-то он был гладиатором, из чистой любви к искусству, а в иное время в другой земле стал легендарным самураем. Женщина предвкушает бой с ним — лишь чуть меньше, чем свой главный бой.

Пути Девяти столь же жестоки, как и у Фей, и все же два из шести известных имен не упомянуты в ее списке. Двум она позволит жить.

Шагая дальше, женщина слышит и игнорирует обрывки разговоров.

— Кто она?

— Никогда раньше ее не видел.

— Ну и крутая штучка!

— У тебя ни единого шанса, Бреггер. Она тебя просто порвет.

— Зато я умру счастливым.

— Как думаешь, она Фея?

— Не знаю. Но двигается точно как они.

Феи, которых она изучает, также разделены и рассортированы по принципу полезности. Слишком многие из них в ее списке.

Но она не Фея. Она человек.

Женщина молча движется сквозь клýбы. За спиной остается мужчина, который был достаточно глуп и попытался схватить ее за ягодицы, — теперь он вцепился в свою окровавленную сломанную руку и воет от пьяной боли и ярости.

На этот раз женщина улыбается.

Никто не может коснуться ее вне яростной битвы, которую она выбирает.

Высоко над клýбами, за стеклянной балюстрадой, обрамляющей крытый переход во внутренний двор и верхние жилые помещения хозяев, женщина видит идеального червяка для наживки и отмечает одну особенность: люди туда не допускаются. Лишь Девять и немногие избранные ими. И все же «червяк» — это человек, и он находится там. Без присмотра. Он раздевается и бросает одежду поверх хромированных перил, к невероятной радости собравшихся внизу женщин.

«Червяк» обнажен, и женщина изучает его с медицинским интересом. Да, он идеален.

Когда она подходит к стеклянной лестнице, ведущей на этажи, где, по слухам, находятся жилые комнаты Девяти и кабинет владельца «Честерса» — электронное сердце огромного клуба, — она замечает вторую особенность: подножие лестницы не охраняют двое из Девяти, хотя женщина была готова к этому небольшому вызову. Невероятно, но факт.

Ее боевая готовность повысилась бы, если бы и так не была на максимуме.

Молча, не сомневаясь в удаче — удача всегда благоволит стрелам, знающим свою цель, — женщина поднимается по лестнице.

Глава 10

Полночь, наше собрание давно закончилось, и я в магазине одна. После того как Кэт ушла с Шоном, Риодан что-то сказал Бэрронсу по поводу уборки за Королем Белого Инея, и это показалось мне странным, ведь последний лед растаял несколько недель назад.

Бэрронс отправился делать то, что он обычно делает, прежде чем, остудив ярость, вернуться с мерно бьющимся сердцем и сияющими глазами. Он отказывается заниматься со мной сексом, когда голоден. У меня свои теории на этот счет. Я когда-то спросила его, что он ест, и он мягко ответил: «Не твое собачье дело». По большому счету, это и не важно. Бэрронс такой, какой он есть. Либо ты принимаешь его, либо уходишь, а уходить я не собираюсь. Он не веган[25]. У него есть зубная щетка. Жизнь продолжается.

Просидев несколько часов над очередным потрепанным и рассыпающимся от времени томом, который мы принесли из Зеркал и название которого можно грубо перевести как «Фейские непристойности», я начинаю вытирать пыль, полировать полки и конторки, а затем проверять оружие, которое рассовала по разным частям магазина. Что угодно, лишь бы не думать о сегодняшнем дне, о жутком поступке, который я совершила. И о жутких поступках, которые я могу продолжать совершать, если не сумею заставить Книгу замолчать навеки. Я размышляла о возможности навестить инспектора Джайна, выяснить местоположение семьи О’Лири, узнать, в чем они нуждаются, и предоставить это, но всякий раз, стоило мне об этом задуматься, меня сгибало пополам от горя и вины и тошнило так, что я не могла двигаться.

Прошло немало времени с тех пор, как я проверяла свои тайники. Я скучаю по оружию, но не желаю носить его с собой. После сегодняшнего дня я отказалась бы и от копья, но я ни за что не оставлю его там, где копье могут обнаружить другие, даже в магазине. Бэрронсу не нравится древняя Реликвия Фей, потому что она может убить меня. Я люблю копье по той же причине. Ружье тоже может тебя убить. Ты вынужден относиться к нему с почтением.

Я разбираю свои «Глоки», «PPQ»[26], «Зиг»[27] и «Кимбер»[28], чищу их, перезаряжаю, ставлю и развешиваю. Свой «Найтхок Кастом Фэлкон Коммандер» сорок пятого калибра я оставляю напоследок, он на данный момент мой любимчик, а затем перехожу к винтовкам. Я выкладываю их на конторку и любуюсь. Мне нравится прикасаться к металлу и пластику, к прохладным железным пулям, которые сделали мы с Дэни. Я практикуюсь с метательными ножами на манекене, который установила в задней комнате. Я даже полирую свое копье, аккуратно его удерживая, и тренируюсь блокировать жуткие образы, которыми швыряет в меня Книга.

Но вскоре отвлекающие меня занятия заканчиваются и я начинаю тревожно расхаживать взад-вперед, размышляя, почему Риодан ни разу сегодня не упомянул о Дэни.

Он наверняка знает, что она пропала. И наверняка ищет ее. Если бы Дэни была здесь, она бы требовала, чтобы ей предоставили место за нашим столом. Дэни всегда сражалась за Дублин, он был ее главным приоритетом, еще когда Ро была жива, угрожала ей, контролировала ее меч и распоряжалась ею.