Елена Звездная - Любовница Его Величества
— Аллес?
— Мой средний брат. Мы с ним так похожи, что в детстве меня часто называли его именем. Аллес выглядит не столь мужественно, как выглядел Генри. Мой средний брат не обладал ни копной черных волос, которые Генри столь искусно носил распущенными, что вызывал восхищенные стоны у всех придворных дам, ни его внушительной мускулатурой.
— А что случилось с Генри? — спросила Кати, обратив внимание на это упоминание в прошедшем времени.
Королева улыбнулась, а затем улыбка превратилась в оскал:
— Генри был слишком подвержен… страстям, и мы приняли решение, что Аллес будет гораздо лучшим правителем для Лассарана.
— Кто вы?
— Я и… мой любимый братик, — Алиссин расхохоталась, увидев, как вытянулось лицо у фрейлины, — Катарина, о пресветлый, ты удивительная.
— Что вы с ним сделали? — уже предчувствуя трагедию, спросила девушка.
— Мы? — искренне изумилась королева, — мы ничего… Это была целая серия случайных… совпадений. Сначала он слишком много… выпил. Потом оказалось что преследуемый зверь слишком… огромен. Затем, в самый ответственный момент сломалось копье. Генри никогда не были идиотом, и сразу сообразил, что все случайности неслучайны, у него были такие глаза, когда он взглянул на… нас. С другой стороны Аллес откровенно предупреждал его, что грех любить родного брата… э-м-м… не по-братски.
— Не может быть! Он хотел брата?
— Генри? — Алиссин усмехнулась, — Аллеса хотели все, как мужчины, так и женщины. Просто Генри не понимал, что есть те которых можно насиловать безнаказанно, а есть те, кто не прощает подобного… такие как ты, например.
— Вы росли в ужасной семье, — прошептала Кати, не отвечая на скрытый вопрос.
— У-у-у, а ты пожалей меня, Катарина. — Алиссин отложила пустой кубок и потянулась к девушке, — Поцелуй меня, Кати… Ну же…
— Нет!!! — Катарина отвернулась.
— М-м-м, тогда мне придется все же передать Дариану то письмо, где королева так искренне просит своего друга детства, позаботиться о бедной девушке… Мне уже жаль Еитару…
Зажмурив глаза, Катарина повернулась и с содроганием прикоснулась к губам королевы. Алиссин, к ее удивлению, на продолжении не настаивала.
— Забирай, — сладко прошептала ей королева и передала письмо.
С наслаждением Катарина разорвала его на меленькие кусочки, а затем выбросила в окно.
— Умная девочка, — рассмеялась Алиссин.
Кати некоторое время молчала, но когда королева начала ласково перебирать пальцами ее волосы, тихо спросила:
— Но как ваши родители допустили, чтобы принцесса Лассарана находилась в столь дурной компании?
— Мама не знала, — Алиссин придвинулась ближе и начала целовать ее плечи, — отец готов был терпеть все наши выходки ровно до тех пор, пока об этом не известно обществу. По всеобщему мнению, набожная принцесса Лассарана усердно молилась и посещала монастыри, на деле… где только я не побывала.
Рука Алиссин ненавязчиво переместилась к краю платья Катарины, и королева капризно простонала:
— Кати, не будь врединой, я хочу еще!..
— Письма у вас больше нет, — улыбнувшись, ответила Катарина, — так что прикоснетесь снова — выпрыгну из кареты!
Алиссин хохотала так, что невольно улыбнулась даже Катарина, а затем Ее Величество с насмешкой произнесла:
— Ладно, я позволю тебе насладиться этой маленькой победой… И не буду намекать на один маленький факт — мне король поверит, тебе уже нет! — И удобно устроившись, Алиссин попросила, — Расскажи о своем детстве.
Казалось, все стало как и было прежде. Король любил свою фаворитку, и Катарина по-прежнему спала в его постели. Юная Королева поражала двор своей набожностью, благочестием и добрым нравом, народ так и вовсе обожал прекрасную королеву Алиссин. А Катарина… начала любить рассветы.
Она улыбалась, едва просыпался Дариан, сама с радостью целовала монарха и с замиранием сердца ждала, пока он уйдет.
— Не спишь, — обычно спрашивала Алиссин, сладко потягиваясь, как кошечка.
— Нет, — шептала Катарина и позволяла королеве взять свою руку.
И они разговаривали обо всем, смеялись, обсуждали законопроекты, делились мнением о том или ином лорде, или просто болтали о пустяках. И это было самое светлое время для Катарины, когда она снова чувствовала себя живой, и когда она забывала о своей роли безвольной игрушки.
Алиссин приходила каждую ночь, с улыбкой снимала халат и ложилась на второе плечо Дариана, и больше не приставала к Кати, словно ждала когда же девушка сама сделает шаг навстречу.
Придворные с изумлением смотрели, как король по утрам спускается, держа своих женщин за руки, как ласково целует обеих на прощание, как за завтраком Катарин и Алиссин весело смеются над его шутками и не верили в происходящее.
Дни проходили за днями, летели недели и через месяц, едва Дариан покинул спальню, Алиссин тихо попросила:
— Кати… поцелуй меня…
— Мне казалось… это наваждение у вас прошло, — тут же одернув руку, ответила Кати.
— Прошло, — Алиссин грустно посмотрела на нее, — а сегодня очень хочется снова…
— Я люблю вас, моя королева, но не как… мужчину! — Кати села на постели, невольно сжала рукой ворот рубашки.
— Как мужчину меня любить и не нужно, — рассмеялась Алиссин.
— Но то, что вы просите, это немыслимо!
— Катарина-а-а-а-а-а-а, — протянула королева, — мы это уже проходили! Не спорь со мной, Кати… У нас всего несколько часов до возвращения Дариана, а этот… супруг, никак иначе не оставляет нас наедине! Я устала от любви втроем! Мне не нужен он, мне нужна ты, Катарина!
— Но…
— Ох, — воскликнула Алиссин, стягивая ночную сорочку, — мне снова нужно демонстрировать, что я сильнее? Кати, я устала смотреть на тебя и облизываться, как кот на сливки! Я достаточно долго ждала! Ну?
— Я не могу, — прошептала девушка, — это не правильно!
— Ха-ха, а то, что мы спим с одним мужчиной это правильно?
— Мужчины… всегда любят нескольких женщин, для них это естественно.
— Я целый месяц с тобой занималась только разговорами, — раздраженно заметила королева, — может уже хватит ТОЛЬКО разговаривать?
Кати опустила голову. Как сказать тому, к кому тянется сердце, что если она будет делать это по доброй воле, она сама потеряет к себе уважение…
— Катарина, — Алиссин смотрела на нее с такой болью, — рядом с тобой чувствую себя мягкотелым мужиком… Демоны! Ладно, я подожду еще! — королева снова легла на подушку, продолжая смотреть на фрейлину, — Однажды, дамы при мне восхищались платонической любовью, видимо и мне придется вкусить ее прелестей.
