Алина Углицкая - Дитя океана

Я огляделась. Ведьма же притворялась знахаркой, может, у нее были какие-то травы? Если приготовить восстанавливающий отвар, добавить капельку магии и немного везения, то эти двое смогли пережить обратный путь в Брингвурд, а там ими займутся настоящие целители, а не такие самоучки как я.

— Хозяйка хочет сохранить жизнь этим людишкам? — подал голос фомор, который все это время сидел в углу и исподлобья следил за моими передвижениями.

— Да. Где Яшемчиха держала свои знахарские снадобья?

— Их нет.

— Как нет? Селяне ведь принимали ее за знахарку, — неожиданная догадка заставила нахмуриться. — Или они все знали? Отвечай!

Я обошла лачугу вдоль стен, заглядывая во все углы и щели, но кроме паутины и грязи ничего не нашла. Вернулась к больным, кряхтя, перевернула на спину сначала одного, потом другого, покосилась на их ввалившиеся щеки, сухую, шелушащуюся кожу и выступающие ребра, опустилась на колени рядом с ними и потерла ладони, активизируя магию.

Тайруг молча наблюдал за мной, потом пожал плечами:

— Это была всего лишь иллюзия. Ведьма лечила не травами, а наговором и черной магией.

— Подожди! — я повернулась к демону. — Черная магия не лечит! И почему селяне прикрывали вас? Боялись?

Слабые огоньки человеческой жизни, готовые вот-вот потухнуть, словно почувствовали меня и потянулись в мою сторону, как пламя свечи, нагибаемое ветром. Несколько секунд я раздумывала, кого же спасать первым, ведь на второго может меня не хватить. Вспомнились ночные события: спор и драка в соседнем номере, побитый тирн Дейвел, бегство этих двух, бросивших своего приятеля в плачевном состоянии. Из них двоих именно Нейл вызывал больше симпатии, но как узнать, кто из них кто?

— Черная магия не лечит в прямом смысле, — ухмыльнулся Тайруг, опуская взгляд в пол, — но Яшме это и не нужно было. Она просто переводила болезнь на кого-то еще, и все.

— Яшма… — задумчиво повторила я. — Слушай, ты знаешь, как зовут этих двоих?

— Вон тот чернобородый — Агро Винн, а второй назвался Нейлом Гейртом.

Что ж, я почему-то так и подумала. Прикрыла глаза, сосредотачиваясь на своей внутренней сущности, отыскивая и призывая тонкие нити магии, пронизывающие мою душу и ауру. Удивительно, но с последнего раза их стало больше. Теперь уже не десяток, а не меньше двух сотен полупрозрачных золотистых искорок вспыхивали перед внутренним взором, говоря о том, что Силы во мне стало намного больше. Это вселяло надежду.

Привычным жестом я положила руки на грудь Нейла, ощущая ладонями, как лихорадочно бьется его сердце, как судорожно сжимаются легкие, через силу втягивая воздух. Я тоже вздохнула, будто перед прыжком в воду, и одним движением мысли направила животворящий поток прямо в сердце умирающего.

Мужчина вздрогнул, болезненно застонал, и я увидела, как затрепетали его веки, будто силясь раскрыться. Круговыми движениями ладоней я начала разгонять потоки магии по жилам, следя, как лицо бедняги постепенно светлеет, как к его щекам приливает кровь, как на скулах появляется румянец. Тирн Нейл открыл глаза и уставился на меня отсутствующим взглядом. Судя по всему, он не слишком понимал, где находится.

В этот момент над нашими головами раздался сильнейший удар грома. Я вздрогнула, подняла голову вверх и оторопела. На моих глазах что-то большое проломило хлипкую крышу лачуги и рухнуло вниз, едва не погребя под собой меня и тоненько заскулившего торговца. А вот его приятелю не повезло. Визжащий комок из двух переплетенных тел приземлился прямо на него. Это вернулись Райзен и Яшемчиха, причем дуэргар снова был в своем истинном облике. Иллюзия слетела с него так же, как и с лачуги, а по бледному лицу змеились, сияя как звезды, голубые линии татуировки.

Нейл истерично взвыл, с неожиданной для умирающего силой вскакивая на четвереньки и пятясь задом. Я, наоборот, рванула вперед, выкрикивая подслушанные у рыбаков ругательства, и ухватила за шкирку изрыгающую проклятья ведьму. Ее глаза горели безумством, рот был оскален, на губах пузырилась пена, словно у бешеной собаки. Она с маниакальным упорством пыталась вцепиться зубами в горло дуэргара, и при этом от нее исходили тяжелые, удушающие волны ненависти. Магии не ощущалось, видимо, она иссякла в Сумеречном краю.

Райзен извернулся ужом, ухватил ведьму за руки и заломил их ей за спину, вынуждая завывающую Яшемчиху развернуться к нему спиной. Теперь она оказалась лицом ко мне. Ее русые волосы растрепались, слипшиеся от пота пряди закрыли перекошенное ненавистью лицо, ворот рубахи оказался разорван, и грудь едва не вывалилась из него, когда боль в вывернутых суставах заставила ведьму нагнуться.

— Браслет! — крикнул мне дуэргар. — Сними с нее браслет!

Яшемчиха с рычанием дернулась из его рук, но Райзен упал на спину, увлекая ведьму за собой, и обхватил ее ногами, не давая вырваться. Ей оставалось только биться в бессильной злобе и хрипеть с пеной у рта.

Краем глаза я увидела, как вскочил на ноги Тайруг. Раздувая ноздри, он застыл в напряженной позе. Мышцы буграми обозначились под его черной кожей.

— Место! — бросила я ему, как собаке, и он, что удивительно, послушно сел на колени, не спуская глаз с катающегося по земле клубка тел.

На левой руке Яшемчихи поблескивало украшение. Тонкий ободок из потускневшей меди, ничем не примечательный и дешевый, но именно его она почему-то упорно прятала от моего взгляда. Я ухватила ее за руку, дернула рукав, обнажая запястье. Ведьма заскрежетала зубами. В ответ раздался истерический смех. Это смеялся Нейл, забившийся в угол.

— Снимай! — прохрипел Райзен.

Я подцепила браслетик пальцами. Один момент — и медная безделушка уже лежит у меня на ладони.

— Одевай!

Даже не задумываясь, я послушно одела браслет. Он тут же вспыхнул всеми цветами радуги, словно бриллиант, подставленный под солнечный луч. Жаркая волна охватила мое запястье, пробирая до самых костей. Я закричала от боли, прижимая к груди пылающую руку. Райзен отпустил ведьму, вытолкнул ее вперед и ловко вскочил на ноги. Яшемчиха упала на колени, застыла, глядя прямо на меня, а потом вдруг начала медленно раскачиваться и тихонько хихикать, будто сумасшедшая.

Боль отпустила так же внезапно, как и возникла. Только браслетик теперь был вовсе не медный, а словно выточенный из горного хрусталя: абсолютно прозрачный и украшенный мелкой насечкой, в которой вспыхивали скудные солнечные лучи, проникшие сквозь дыру в крыше.

— Что это? — выдохнула я, все еще боясь шевельнуть пострадавшей рукой.

— Эриллиум Рианнон! — широко улыбнулся дуэргар. — Теперь ты его носитель.