Елиорнавия из клана Сигур - Владарг Дельсат
– Вызывают? – тихо спрашивает она, суя мне в руку какой-то свёрток.
– Да, мама, – киваю я, силясь проснуться и войти в рабочий режим. – Что это?
– Бутербродиков тебе сделала, перекусишь на работе, – отвечает, ласково улыбаясь мне, отчего я только тихо всхлипываю и обнимаю её.
– Спасибо, мамочка, – шепчу я, целую её в щеку и, подхватив рюкзак со снаряжением, быстро выскакиваю из дому, стараясь прогнать слёзы.
Может быть, для хомо это нормально, откуда мне знать? Но вот для меня произошедшее – это просто чудо. Невозможное, никогда не испытанное чудо, от которого хочется и улыбаться, и плакать. Здесь я совсем растеряла уже своё железное спокойствие, даже и не знаю, к добру ли это… Но то, что произошло сегодня, навеки останется в моей памяти как один из редких прежде счастливых моментов моей жизни.
В неполном обороте, как оказалось, одежда не повреждается. Как это происходит, я особо не понимаю, но мне и не важно. Главным сейчас является то, что раздеваться мне не надо, а долететь побыстрее до управы получится, чем я и собираюсь заняться немедленно, только перевесив рюкзак поудачнее с точки зрения аэродинамики и распределения веса.
Крылья раскрываются с лёгким хлопком, я взлетаю, но мне кажется, что я по-прежнему чувствую тепло маминых рук и кожу тёплой её щеки. Я лечу, направляясь на работу, на свой первый экстренный вызов, и тут вдруг вспоминается Алекс. Было в нём что-то тёплое, даже жаль, что он теперь – история. Нужно лететь…
Отчего мне вдруг вспомнился Алекс, я не понимаю, может быть, память просто играет в свои игры, так бывает, я знаю. Даже если мы встретимся сейчас, у нас не может быть ничего общего – у меня человеческая семья, а он – сангвиз. И выбирая между семьёй и Алексом, я всегда выберу семью, потому что просто не смогу предать поверивших в меня людей. В отличие от сангвиз, они – люди. Так что хорошо, что он стал историей.
Я приземляюсь у самого входа в полицейское управление, чтобы затем, сложив крылья, рвануть по направлению к «нашей» рабочей комнате. Странно вот, работаю – всего ничего, а комната, да и коллеги уже стали для меня «нашими». В прошлом такого не случалось никогда – мне приходилось выгрызать своё место под солнцем и своё право, иногда унижаться, иногда быть агрессивной… А здесь меня приняли моментально, как будто я всегда работала с ними…
– А, Елика, здравствуй! – скупо улыбается явно ещё не проснувшаяся Вивия. – У нас тут ребёнок пропал, совершенно непонятно, куда…
– Вот как… – задумываюсь я, припоминая методы поиска. – Известно, где в последний раз видели?
– Да, – кивает она, протягивая мне бумаги, карту и какую-то тряпку. – Вот её вещь, обнаружили на пороге дома.
– Её? Это девочка? – моментально настораживаюсь я. – Тогда… Постой, дай почитаю.
– Я не тороплю, – вздыхает Вивия, душераздирающе зевнув. – Даже мыслей нет, где искать…
Я вчитываюсь в бумаги, отмечаю группу крови, затем детали – что видели, что слышали. Как только коллега успела добыть эту бесценную информацию? Просматриваю бумаги, перебирая возможные причины, и тут вижу отметку о наблюдавшихся странностях, происходивших с девочкой: она стала в последнее время более замкнутой, что в тринадцать цик… лет вполне возможно… Но вот только не зря же всполошились, правильно?
Хорошенько обнюхав и ощупав тряпку, я прихватываю со стола связующий артефакт и выхожу прямо в окно, раскрывая на ходу крылья. Вивия только и успевает вскрикнуть, а я уже в воздухе. Где искать ребёнка, как его искать? Идентифицировать поможет запах, а вот искать… Девочка могла провалиться в «слепой» переход – против желания, могла выпасть вовне, хотя… Вещи нашли на крыльце, значит оттуда и начнём поиск.
Вот и нужный дом. Прикинув время и радиус, начинаю летать кругами, надеясь на то, что мы не имеем дело с переходом. Вроде бы характерные для перехода эманации отсутствуют, что даёт мне шанс. Небо ещё полно звёзд, луна, правда, уже спряталась, но мне это не помеха. Я лечу, визуализируя тепло, есть такая возможность у наших глаз даже в неполном обороте.
Странность замечаю через полчаса – большое тёплое пятно довольно быстро удаляется в сторону леса. Я снижаюсь. Поначалу мне ничего не видно, но затем я замечаю всадника на лошади, решив его остановить – зачем-то же он скачет куда-то в сторону леса, правильно? Снизившись ещё больше, пролетаю над ним – и вот тут мои чуткие ноздри ловят знакомый запах. Значит, или девочка где-то рядом, или всадник знает, где она. Я резко снижаюсь, издав характерное для хищных птиц ско6 шипение. Конь моментально замирает, а вот его всадник по инерции продолжает движение вперёд, перелетев через голову лошади и распадаясь в воздухе надвое. Значит, всадников двое, уже интересно. И конь обученный.
Я спускаюсь ещё ниже, вставая ногами на траву, чтобы приблизиться к двоим лежащим, один из которых тихо хнычет. Мой нос моментально идентифицирует запах, указывая на то, что хныкающее существо и есть искомая девочка. Я подношу артефакт к губам, чтобы доложить положение дел, при этом разглядывая ночным зрением находку. Мальчик и девочка, оба примерно одного возраста. В общем-то, диагноз понятен, я такое уже видела у хомо, только в более старшем возрасте. И искали, и возвращали.
– Пропажа обнаружена, – сообщаю я в артефакт. – Два экземпляра, – добавляю я.
– Оставайтесь на месте, – звучит оттуда незнакомый голос, что естественно – диспетчеров я пока не знаю.
– Поняла, – киваю я, хотя артефакт голосовой и моего жеста не увидят.
Я присаживаюсь на корточки, внимательно разглядывая и потеряшку, и неизвестного мне пока мальчика. Внешне повреждений не видно, хнычут они, скорее, от страха. Что же, теперь нужно подождать группу, трогать детей я не буду, пугать их ещё сильнее никому не надо.
– Не бойтесь, – решаю произнести я. – Я из полиции, сейчас тут будет помощь.
Вместо того чтобы расслабиться, дети начинают рыдать. Но я не слышу ноток страха в их голосах, скорее, обречённость. Видимо, боятся наказания. И жалко их, и нет, маленькие они ещё, но и оставлять такой побег без последствий неправильно, хотя на их месте я тоже была… Отчего они решились куда-то убежать, в общем-то, понять можно, но в таком возрасте не нужно, потому что даже самый спокойный лес может быть опасен, а терпение Санктуса испытывать не надо. Вот на этой моей мысли появляется группа всадников, видимо, находившихся неподалеку. Всё, можно выдохнуть, задача выполнена.
***
– Любовь у них, – рассказывает Вивия, принявшая у меня детей вместе с группой быстрого реагирования.
Я сижу вместе со всеми, наслаждаюсь маминым бутербродом, коллеги тоже едят прихваченное из дома. Обстановка, пожалуй, дружеская. И Вивия рассказывает о том, что удалось узнать. Двое малолеток решили, что у них «любовь», и захотели устроить что-то вроде Выбора – жить в лесу вдвоём, чтобы никто в школу не заставлял ходить и не отвлекал их друг от друга. С одной стороны, ситуация сложная, а с другой – даже весёлая, отчего мы все и улыбаемся.
Меня приняли в коллектив, действительно приняли, отчего слушают мои комментарии, смеются над шутками и ни словом, ни жестом не дают понять, что я не из их круга. Для меня это просто бесценно. Это и словами-то не объяснишь, насколько важно чувствовать подобное отношение, особенно по сравнению с предыдущим моим опытом. На душе отчего-то очень легко и спокойно.
– Хорошо, что всё так закончилось, – замечает Таур, сидящий в самом углу. Он совсем не чванлив, будто и не начальник, а просто коллега. – Сами мы бы искали их дня три, а Елика нашла за пару часов, отличная работа!
– Спасибо… – кровь
