Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 4 - Инга Ветреная
Кощей встретил нас подчеркнуто официально: был строг, сдержан, отстраненно вежлив. Попытался задать мне пару-тройку вежливых вопросов, скорее для поддержания беседы за столом, нежели, чем для удовлетворения собственного любопытства. Я отвечала односложно и часто невпопад. В голове все еще мелькали картинки жуткого падения Елисея, расплавленная лава, накрывшая царенка с головой.
— Мария, как Вы себя чувствуете? — в голосе бледненького слышались отзвуки беспокойства.
— Если учесть происходящее вокруг Елисея, то наверно, нужно ответить: нормально! — негромко проворчала я.
— Что Вы имеете в виду? — не унимался дохлик.
— Я имею в виду, что царевич не в первый раз практически гибнет на моих глазах. Пора уже привыкнуть и начать реагировать спокойно. А у меня все не получается. Но я заранее с Вами согласна, нужно лучше работать над собой и восприятием чужих смертей, — снизошла я до подробного ответа.
— Мария, замечу, язвительность Вам не идет! — тут же отчитал меня Бессмертный.
— А что мне идет? — уставившись в одну точку перед собой, спросила я.
— Улыбка, она у Вас очаровательная, — елейным голосом прохрипел Кощей.
Он это серьезно? У Елисея от ужаса во время падения даже глаза на мгновение на место встали, а я дурью маюсь, печалюсь не по делу, вместо того, чтобы радовать дохлика «очаровательными улыбками»! Меня хватило лишь на грустную усмешку:
— Вам, Кощей Бессмертный, лесть тоже не идет!
Оглянулась вокруг: Ванятка давным-давно дожевал свой десерт, моя тарелка была абсолютно чиста, Бессмертный сверлил меня нечитаемым взглядом. Я зевнула в ладошку, тело начало неумолимо клонить в сон. А от невозможности прилечь и наконец-то отдохнуть все имеющиеся эмоции были вытеснены раздражением. Почему я вечно должна терпеть дискомфорт? То бояться до обморока, то кого-то пытать, то выворачивать наизнанку собственные мозги, вербуя чужих агентов, то вести изнурительные допросы? Пора прекращать плясать под чужую дудку и банально выспаться!
— Сыночек, ты закончил кушать? — тихо спросила я.
— Да, — зевнул мне в ответ Ванятка.
— Тогда говори дяде Кощею «спокойной ночи», и пойдем спать. Расскажешь мне сказку? — игнорируя дохлика, ворковала я.
— Да-да-да! — радостно захлопал в ладоши роднулька.
— Мария, Вас еще никто не отпускал! — холодно заметил Бессмертный.
— Я — женщина свободная и самостоятельная, в чужих позволениях не нуждаюсь! — направляясь к выходу, сообщила я.
Сильная мужская рука жестко ухватила меня за предплечье.
— Осмелела? — Кощей откровенно угрожал.
Зашипела от боли, прострелившей ушибленное плечо, и сморщилась. Бессмертный видел мой дискомфорт, но хватки не ослабил.
— Я бы сказала по-другому, но твоя версия — более цензурная, — съязвила я, мужская рука сжала предплечье еще сильнее. — Я не игрушка: сломаешь, потом можешь и не починить.
— Я — великий колдун! Я починю! — бахвалясь, рассмеялся Кощей.
— Я — обычная женщина! Я не прощу! — не отрывая пристального взгляда от полупрозрачных холодных глаз, тихо, но решительно сообщила я, выдернув руку из захвата, добавив себе еще пару синяков, и отравилась с сыном спать.
Мирный этап сосуществования с Кощеем Бессмертным закончился. Выхожу на тропу войны! Нужно срочно вспомнить, где я закопала свой томагавк!
У дверей трапезной нас поджидал Серый.
— А ты тут чего топчешься? — удивилась я. — Или нам и в замке опасность грозит?
— Нянька я или не нянька? — топнул волк своей огромной лапой.
— Нянька! — подтвердили мы с Ваняткой.
— Вот и не мешайте мне исполнять свои обязанности! — горделиво задрав морду, заявил хищник.
— Всегда пожалуйста! — усаживая сына на санитара леса, ответила я. — Рогалик, спускайся! — посмотрев на потолок попросила я затаившегося на вершине гранитной колонны своего каменистого друга.
Радостно тявкнув, горгулька стала сноровисто спускаться вниз, издавая при этом жуткий скрежет. Так и шли в спальню неспешно, думая каждый — о своем.
— Машенька, как ты себя чувствуешь? — окликнул меня, неожиданно появившийся из-за поворота Святояр.
Как, как? Как будто меня долго били, а потом еще и мозги выпотрошили — именно так я могла бы охарактеризовать свое состояние. Я посмотрела на воеводу, да он был совершенно прав, нужно было поговорить. Поэтому, отправив серую няньку и сына готовиться спать, я осталась для беседы с боярином, правда, под присмотром обеспокоенного моей безопасностью вожака тварюшек. Святояр тут же осторожно взял меня за руку и заговорил:
— Желанная моя, как только поженимся, я сделаю все от меня зависящее, чтобы у тебя больше не было поводов для беспокойства! — пылко восклицал воевода.
— Святояр, я правильно поняла, что тебя использовали, как отвлекающий маневр, и пока я мчалась за тобой, советник по колдовству подрубил рядом с царевичем перила и толкнул Елисея, как и меня, воздушной волной прямо в раскалённую лаву? — не дав сбить себя с мысли, допытывалась я.
— Прости, родная, но я не смог тебя предупредить! — подтвердил мою версию боярин.
— Но вербовал тебя именно военный советник? — уточняла я детали.
Воевода не мог говорить, но в подтверждение правильности моих слов, его стала сотрясать крупная дрожь.
— Но молчун-воду, что ты выпил на вербовке, Радзимишу передал именно колдун из своего подведомственного хранилища, — отслеживая его реакцию, продолжала перечислять факты.
Воевода продолжал монотонно дрожать.
— Значит, Елисея хотел убить именно колдун! — сделала я вывод.
— Не знаю, — неожиданно и четко ответил боярин, нежно меня обнимая.
Надо же, как задумалась! Даже не заметила, когда он руки свои стал распускать.
— Любимая, поженимся, и ни один волос больше не упадет с твоей головы, — нежно шептал мне на ушко воевода, ласково оглаживая мои ноющие бока.
— Святояр, возможно, ты не воспринял мои слова всерьез, — старательно высвобождаясь из мужских объятий, лепетала я. — Но я считаю, что речи о скорой нашей свадьбе несколько преждевременны.
— После прекраснейшей ночи любви? — пылко воскликнул боярин. — Как я могу иначе с тобой поступить?! Как, если не взять тебя в жены!!! Ведь не женившись на тебе, покрою имя твое честное страшным позором!
Вот тебе и на! То есть, для него — «ночь любви», а для меня — «имя, покрытое страшным позором»!
— НОЧЬ ЛЮБВИ! — услышала я рев раненого зверя.
Оглянулась, ан нет, всего лишь Константин! Он мчался по коридору в нашу сторону со сверкающими праведным гневом глазами на перекошенном лице, подвертывая рукава и явно готовясь к драке. Секретарь Кощея с разбегу налетел на Святояра, я еле-еле успела отскочить к стеночке, и с ходу нанес два удара в лицо противника. Но боярин тоже был не робкого десятка, и быстро оправившись от внезапной атаки, сделал обманный выпад, увлекая соперника за собой, и нанес тройку ударов по ребрам. Константин, зло шипя, вдохновенно дубасил воеводу, но Святояр не оставался в долгу, методично изменяя внешность секретаря.
Я стояла у стеночки, рядом
