Солнце Мирлеи - D. Scriptor
— Невероятно, — прошептала Кора, застыв посреди этого всего, не в силах даже вздохнуть. Ее сердце без преувеличений в этот момент остановилось, потому что она знала — все это было создано планетой. Да, с помощью людей, но в этом и заключалось особенное великолепие — Коралина неожиданно подумала о том, что Милета и ее дети всегда на одной стороне, чтобы ни произошло. И это было истинным чудом. Ей даже плакать захотелось о том, как отчаянно и ей, Коре, хотелось стать частью этой большой семьи, численность которой равняется численности целой планеты.
Она всю жизнь была одна. Сначала — в родительском доме, где она уже росла чертовым разочарованием в виде девочки-дзюдоистки без замашек на женственность, потом — в школе, в универе, и, в конце концов, — в Петербурге, который так отчаянно стремилась назвать домом, но была там всегда одна, и это было жестокой правдой. Кора, сколько себя помнит, романтизировала свое одиночество, свою непохожесть на других, но в глубине души честно признавалась, что искала… дом. В лице ли Антона, кого-то еще — все выливалось в одно.
И теперь, стоя посреди волшебного сада, Коралина слышала дыхание чужой планеты и по-детски мечтала, чтобы она приняла ее, признала своей. Кора вдруг ощутила себя такой маленькой и потерянной, что даже тошно стало, но это была она, какая есть, и ничего не попишешь. Так есть ли ей на самом деле куда возвращаться, ждут ли ее на самом деле там, где важным были лишь ее заслуги, а не промахи? Где завистью веяло за километр, когда она рассказывала о преувеличенной счастливой жизни в Петербурге? Где любую попытку рассказать о собственных интересах расценивали как позднее детство? Так был ли у Коры дом?
— Тут есть качели, — восторженно присвистнул Талий, выводя ее из ступора, и Коралина вопросительно завертела головой, заметив причину его реакции в нескольких метрах от себя. Странно, что такое завидное место пустовало.
— Сядем? — без особого энтузиазма спросила она, но когда поймала настороженный взгляд Рэйна, поспешила натянуть улыбку. Ложь никогда не была ее сильной стороной, и он, конечно, об этом догадался. Но снова промолчал.
— А то! — Талий спешно взял ее под локоть и повел к качелям, пылая восторгом, и Кора отпустила тяжелые мысли, улыбнувшись искренней.
— Пойдем, — она поймала за руку Рэйна, и этакой честной компанией они двинулись к скамейке-качелям, которая расположилась под навесом из светящихся листьев какого-то дерева в уютном отдалении от шума прочих посетителей. Еще Милета ей нравилась тем, что здесь уважали личные границы.
Коралина запрыгнула первой, а Рэйн и Талий устроились по обе стороны от нее в опасной близости, но в благочестивой дистанции. Кору этот факт позабавил, и она, кажется, еще немного и перестанет осознавать реальность в здравом свете. Пора было успокоиться и прийти в себя. Похоже пришла надобность сделать какой-то шаг, принять важное ответственное женское решение. Хотя бы для самой себя.
Кора исподтишка бросила взгляд на Рэйна, словно сей поступок поможет ей в этом непростом деле. Подумала о том дне, когда увидела его впервые. Тогда все ощущалась как шутка, и она даже вспомнила, как безостановочно пыталась подначить проводника, чтобы узнать границы дозволенного. Это одновременно рассмешило и заставило испытать стыд. Рэйн стал ей опорой в этой новой жизни, незыблемой и необходимой, как мировой столп. С него началось это путешествие.
Кора чуть повернулась к Талию, несколько секунд изучая его красивый профиль. Парень-загадка. Не парень — уже взрослый красивый мужчина со своими тайнами и секретами. Коралина и за целый месяц тесного общения не смогла понять, что хранится на дне его души, что прячется за его намерениями. Интерес? Азарт? Может, поспешность? Чувства?.. Или все сразу. Талий появился неожиданно и так же неожиданно стал частью ее жизни. Ее жизни. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина повернул голову, вопросительно улыбнувшись.
— Что?
— Да вот думаю, — Коралина тщательно подбирала слова. — Можно ли на нашем этапе знакомства что-то рассказывать?
— Что-то? — Талий хмыкнул немного нервно, и от Коры это не укрылось. Кажется, она невольно наткнулась на что-то стоящее. Бинго. Рэйн настороженно шевельнулся.
— На Дукруте принято рассказывать о себе людям, которым… хоть немного доверяешь, — медленно начала она, по очереди посмотрев на каждого. — О семье, например? Это странно?
— Нет, — Талий медленно качнул головой, вздохнув. — Не странно. Но…
— Я начну, — Кора опередила его «но», чувствуя странное желание довести этот разговор до конца. — Моя мама была с Милеты, — она излишне эмоционально обвела пространство вокруг. — Но встретила моего отца и умчала на Дукрут, — на самом деле в ее реальной жизни случилось почти так же. — Всю жизнь глубоко несчастна, потому что отец прогнул ее под себя. И меня в том числе. Я всю жизнь слышала, что занимаюсь «неженскими» делами, что мне пора остепениться и найти мужика, — Кора чувствовала, как теряет контроль, вываливая все накопившееся за двадцать шесть лет собственных уговоров в том, что, мол, все хорошо, все как у людей. — Поэтому сбежала сюда. Чтобы стать свободной. На Дукруте я видела лишь чужое несчастье, злую нищету, жила в рамках чужих стереотипов. Понимаете? — Коралина вспомнила, что не одна, и немного неловко посмотрела на мужчин. Оба слушали внимательно и с пониманием. Кора стушевалась. — Я пробовала жить одна. На Дукруте. Я преподавала в школе спортивной борьбы и варила свечи на заказ… Но продолжала слушать чужие предрассудки. Я говорю это, чтобы вы знали. И понимали, — она окинула мрачным взглядом Рэйна и Талия. — Я смогу стать для вас кем-то… кого вы хотите видеть рядом с собой. Меня воспитывали иначе. Но я буду сильной. И если, черт возьми, я права хоть в чем-то, скажите мне. — Она перевела дыхание, а потом неожиданно почувствовала, как Талий чуть теснее прижался к ее боку, а сам уставился вдаль.
— У меня три старшие сестры, — хрипло начал он. Кора подобралась. — Это очень много для обычной семьи, и мама сразу получила высокую должность в правительстве. Вот только не интересовалась этим и отдала ее старшей дочери, Тине, — имя сестры он произнес странно, будто с болью. — Рождение мальчика в этой семье было… не очень желанным. Особенно, когда его родной отец вскоре после рождения пропал без вести, — Талий горько усмехнулся, и Кора почти на уровне инстинкта сжала его руку. — Мама, конечно, этого не скажет, но воспитание меня ей давалось с трудом, и она
