В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова
Древесник истошно заверещал и повернулся к новому противнику. Потеря руки стала лишь мелкой досадной неприятностью, тонкие ветки-побеги тут же сплелись в новую когтистую конечность. Выстрел в грудь, в плечо, в ногу — все эти раны лишь раззадоривали монстра.
Человеку с ним не сладить, но Ларс не собирался отступать. В руке блеснул нож, а в следующий миг по земле покатился клубок из плотно сплетённых тел. Всё смешалось: зеленая жижа, заменяющая кровь монстру, алая кровь Ларса, вой, рычание и тяжёлое дыхание, и Нита уже не могла понять, что происходит.
А затем зверей на поляне стало двое. Непонятно, что подтолкнуло Ларса к обращению — смертельная опасность или рассечённая монстром татуировка, — но древеснику противостоял уже не мужчина с ножом, а огромный белоснежный зверь с полной острых клыков пастью. Как будто намного крупнее, чем ведьма представляла себе волчонка, но с перепуга могло и показаться.
Нита с трудом поднялась, дыша с присвистом, но собственная боль сейчас казалась меньшей проблемой. Единственное, чего боялся древесник, был огонь, а у неё как раз на такой случай имелась жгучая пыль, вспыхивающая на воздухе при ударе. Конечно, сейчас в этот клубок склянку не кинуть, но рано или поздно они расцепятся, и тогда…
Что тогда, Нита додумать не успела, потому что порошок не понадобился. Голова древесника отлетела к кустам, а волк, тяжело дыша, повернулся к ней измазанной зелёной кровью мордой. Взгляд всё ещё полыхал яростью, и на мгновение Ните стало страшно: что, если Ларс её не узнал? Обращение могло затуманить разум.
Волк тряхнул мордой, с отвращением отпихнул лапой тело монстра и потрусил к Ните. Она не убегала. Слишком хорошо помнила, что может спровоцировать зверя, и тогда ей несдобровать. Вместо этого она опустилась на четвереньки и, торопливо рванув ремень штанов, обратилась сама. Рубаха и без того была разорвана в клочья, и волчица брезгливо выпуталась из свободных штанов и сапог.
Ларс как будто не удивился — наверное, помнил. Её носа коснулся тёплый мокрый нос волка, длинный горячий язык размашисто лизнул чёрную морду, а затем, куда осторожнее, рваную рану на плече. Нита невольно заскулила, но не отпрянула, и волк, ободрённый, продолжил зализывать.
Его шерсть тоже была в крови, но лечить Ларса, не посмотрев на проклятие, Нита боялась. Да и не выглядели раны опасными, хоть древесник знатно подрал его когтями.
Между тем Ларс вошёл во вкус и с раны на плече перебрался на её холку, в охотку и явным интересом вылизывая уже её. Там ран у Ниты не было, и она тихо предупреждающе зарычала. Волк не внял. Не проникся и клацнувшими у носа зубами, когда она повернула голову. В конце концов Нита отпрянула и обратилась в человека.
Наготы она не стеснялась, гораздо больше волновал сидящий перед ней зверь. В том, что Ларс прекрасно себя осознавал, сомневаться не приходилось — слишком человеческим был взгляд, медленно скользнувший по её телу. Но превращаться в мальчишку он не спешил, напротив, словно на пробу сделал несколько прыжков по поляне, покрутился за собственным хвостом, почесал задней лапой ухо… Понятно, нарадоваться не мог долгожданному обращению! Но как бы не навредил себе по глупости. Сначала надо убедиться, что проклятие разрушено, а потом носиться как щенок. Здоровенный такой щенок, размером с взрослого волка, вид которого восхищал не только волчью часть натуры Ниты. Красивый, сильный зверь. Белоснежный и с яркими голубыми глазами, как её бабочки, ну надо же…
Кружащие вокруг лазурницы заклубились стайкой над трупом древесника. Если поначалу их было не видать, то теперь стая прибывала, словно размножались они делением. Пара стала виться вокруг Ларса, и тот проследил за ними с интересом — не то опасливым, не то гастрономическим. Вот одна села на нос, лениво повела крыльями. Волк скосил на неё взгляд, потом фыркнул, тряхнув мордой, и клацнул зубами, в положении сидя подпрыгнув передними лапами. Не поймал, бабочка была уже высоко.
— Ну всё, хватит баловаться. Давай назад, — строго сказала Нита, отбрасывая лишние эмоции. Ларс шагнул было к ней, тряхнув мохнатой головой, но она снова отступила. — Нет, я буду разговаривать с человеком, а не волком. Живо возвращайся!
Он осуждающе посмотрел на её, но сел. Прикрыл глаза. По пушистой шерсти, по телу прошла волна судороги… и ничего. Перед Нитой всё также сидел волк.
— Теперь обратно не получается? Забыл как? — вырвалось у Ниты. — Успокойся. Сосредоточься и представь, что стоишь на двух ногах. Давай! — напомнила она, и волк снова встрепенулся.
Неудача. И ещё одна попытка. Когда Ларс раздражённо рыкнул и, скаля зубы, отскочил в сторону, Нита поняла, что он не шутит. У него действительно не получалось вернуться.
— Так, погоди, — она шагнула к нему и поймала за холку. Ларс вырвался, резко дёрнув и невольно задев больную руку. Нита зашипела, и он замер. — Дай посмотреть, сильно он тебя подрал?
Волк совсем по-человечески вздохнул и плюхнулся на землю. Нита пробежала пальцами по шерсти, на которую перебрался тёмный узор с плеча человека. Серьёзных ран не было, но когти древесника прошлись по татуировке. Не из-за этого ли его перекинуло в волчью шкуру и оставило в ней? Она почти не сомневалась, что татуировка уже ни на что не влияла, но вдруг ошиблась? Древесник — сильная нечисть, магии в нём много, Древо знает, как это могло сработать! По-хорошему, Ларса стоило уложить и обследовать нормально, но не здесь же.
Нита подобрала уцелевшую обувь, свою и волчонка, отыскала его револьвер, кобуру, нож — не дело это, бросать хорошие вещи в лесу.
— Пойдём в лагерь. Кажется, древесник задел узор. Как бы хуже не стало, — серьёзно посмотрела она на Ларса, но уйти не успела. Он мотнул головой, ткнувшись холодным носом ей под колени. — Ну что ещё?
Волк склонил голову набок, демонстративно разглядывая её, и Нита поняла — Ларс намекал, что не стоит идти в лагерь нагишом. Замечание показалось разумным, ведьма сложила вещи поудобнее, спеленав разодранной рубашкой, перекинулась, негромко тявкнула, как бы спрашивая, всё ли в порядке. Ларс хозяйственно подобрал узел и первым потрусил в сторону лагеря, безошибочно находя дорогу.
Нита честно принюхивалась и искала следы. Древесник был той ещё пакостью, не хотелось бы наткнуться
