Рыцарь тьмы (ЛП) - Кеньон Шеррилин
— Мы тоже, — сказали братья в унисон. Они улетели так быстро, что Эрик слетел с плеч брата, а затем побежал за ними, возмущенно болтая.
Оставшись одна, Меревин прислонилась к дереву и позволила остаткам яда выйти из ее организма. Когда она снова наклонилась вперед, то почувствовала, как кто-то откинул волосы с ее лица. К ее удивлению, это был Вэриан, который не пытался заговорить с ней, пока ее тошнило.
Когда она закончила, он протянул ей маленькую прохладную салфетку.
— Лучше?
— Думаю, да. — Она вытерла рот, затем приложила салфетку к основанию шеи, чтобы успокоить свой взбунтовавшийся желудок. — Спасибо.
— Это меньшее, что я могу сделать для тебя.
Нет, это было не так. Он мог бы легко присоединиться к остальным и предоставить ее самой себе. То, что он остался, много значило для нее.
— Тебе не обязательно нянчиться со мной.
— Знаю, но тебя нельзя оставлять одну. Ты продолжаешь попадать в неприятности. — Он подмигнул ей.
Несмотря на свое смущение, она улыбнулась. Ее сердце затрепетало от его доброты. Большинство мужчин поступили бы так же, как тройняшки и Блэйз, — они бы убежали, не оглядываясь назад.
— На этом все предсказания судьбы закончены?
Она кивнула.
— К счастью. Мне так жаль за все, что я наговорила. Я действительно не это имела в виду. Я отчаянно хотела заткнуться, но это продолжало безостановочно извергаться из моего рта.
К ее изумлению, он нежно обнял ее одной рукой.
— Не беспокойся об этом.
— Спасибо, что были так терпеливы со мной.
— Это было не трудно.
Теперь Меревин была уверена, что он был слишком великодушен и к тому же неискренен.
— Я думаю, десять минут назад ты хотел меня придушить.
Хотя он и не смотрел на нее, его взгляд смягчился.
— Не могу не согласиться.
Затем он одарил ее улыбкой, которая совершенно очаровала ее. Он нечасто улыбался, и, вероятно, это было хорошо, учитывая тот эффект, который это производило на ее тело. Она была вся теплая и, странный, головокружительный прилив прокатился по ее телу. Она никогда не видела более красивого мужчину и, учитывая тот факт, что она жила с Адони веками, это о чем-то да говорило. И дело было не только в его красоте, в нем было внутреннее спокойствие, которое, казалось, отчасти успокаивало ее, хотя остальная часть была сильно возбуждена.
Это было странное противоречие.
Они шли, погрузившись в неловкое молчание. Рука Вэриана соскользнула с ее плеч, что вызвало странную боль в груди, когда его тепло покинуло ее. Она хотела быть ближе к нему, а не дальше.
— Вэриан?
Он остановился и взглянул на нее.
— Да?
Посмотрев ему в глаза, у нее дрогнули нервы. Как она могла спросить, когда он мог оттолкнуть ее еще больше?
Просто попроси, Меревин. Но это было не так просто. То, чего она хотела, было запрещено.
Но она хотела знать.
Она должна была знать.
— Поцелуй меня!
У Вэриана перехватило дыхание, когда он услышал то последнее, что ожидал от нее услышать.
— Пожалуйста?
Как мог хоть один мужчина отказать ей? Конечно, не тот, кто был скорее грешником, чем святым. Он уже чувствовал вкус этих губ. Но какая-то часть его была неуверенна.
— Это яма спрашивает?
— Нет. Это я.
Его сердце бешено колотилось, он нежно притянул ее к себе, хотя ему хотелось прижать сильно и грубо. Это будет ее первый поцелуй, и он хотел, чтобы тот был нежным и сладким. Что-то, что согрело бы ее, когда она вспомнит об этом, а не напугало бы. Первый поцелуй каждого должен быть запоминающимся и непринужденным.
Он наклонил голову и прижался губами к ее губам, чтобы насладиться ощущением ее дыхания на своей коже. Оно было легким, как перышко, и сладким. И это разгорячило его кровь.
Как он мог смириться с простым поцелуем, когда хотел от нее гораздо большего? Но у него не было выбора. Это была не та жизнь, которую он мог бы разделить с кем-то, а она была не из тех женщин, с которыми мужчина мог бы легкомысленно поиграть и уйти. В ней было что-то совершенно незабываемое. И он знал, что вкус ее губ останется с ним еще долго после того, как он вернется на Авалон.
Меревин едва могла дышать, наблюдая за Вэрианом из-под прикрытых век, ожидая первого ощущения мужской страсти. Она потратила столетия, гадая, каким должен быть поцелуй на вкус.
Какой он ощущается.
Честно говоря, она потеряла надежду, что кто-нибудь кто-то поцелует её. Теперь она будет знать…
Его руки крепче обхватили ее за мгновение до того, как он прижался губами к ее губам. У нее закружилась голова от ощущения, что он обнимает ее так интимно. Он дразнил ее губы своими зубами, нежно покусывая их, прежде чем раздвинуть так, чтобы он мог исследовать каждый дюйм ее рта своим.
Она вдохнула его запах, когда его щетина мягко задела ее подбородок. Запустив руку в его мягкие волосы, она позволила шелковистым прядям обвиться вокруг ее пальцев, в то время как она целовала его в ответ. Ее груди напряглись, когда жар наполнил ее в требовательном ритме, желая гораздо большего, чем это.
Она хотела, чтобы он прикасался к ней… чтобы понять, почему Маришка и Моргана никогда не были удовлетворены своими любовниками, какими бы искусными они ни были. Что такого настолько всепоглощающего было в сексе, что заставляло людей рисковать самой своей жизнью, чтобы заняться им? Что они будут лгать и мошенничать ради одного вкуса другого человека.
Но если его поцелуй был примером того, каким Вэриан мог быть в ее постели, то она начинала понимать. В его губах была магия. Магия в его прикосновениях. Она разливалась по ее телу, заставляя желать его.
Вэриан крепче прижал девушку к себе, когда его тело вышло из-под контроля. Единственной его мыслью было отвести ее в какое-нибудь укромное местечко и уложить на траву, чтобы он мог дальше медленно и нежно исследовать ее тело. Где он мог бы, не торопясь, попробовать каждый дюйм ее тела. Но это было бы огромной ошибкой. Последнее, что ему было нужно, это связываться с кем-либо. Для этого у него было слишком много врагов.
Кроме того, он ничего не знал о любви или взаимоотношениях. Он был Адони. Раса, известная своей кровавой безжалостностью. Более того, его собственный отец был вероломным ублюдком, разрушающим жизнь каждой женщины, с которой у него были отношения. Это было наследие Вэриана, которое было примерно таким же никчемным, как и он сам.
Меревин заслуживала большего. Его мать уже достаточно поиздевалась над ней. Последнее, чего он хотел, это причинить ей еще больше боли. Она и так через многое прошла.
Он неохотно оторвался от поцелуя. Несколько мгновений она стояла с закрытыми глазами, будто все еще чувствовала, как он целует ее. Ее вид разжег в нем такой жаркий огонь, что это было почти ошеломляюще.
Когда она открыла глаза, желание пронзило его насквозь.
— Спасибо тебе, — выдохнула она. — Я всегда хотела знать, на что это похоже, и я, конечно, не могла просить об этом Меррика или Деррика.
Но она могла бы просить Блэйза. И он был благодарен, что она этого не сделала.
Поерзав, чтобы облегчить боль в паху, он все же не смог удержаться от того, чтобы не поддразнить ее.
— Если вы захотите исследовать что-нибудь помимо этого поцелуя, миледи, дайте мне знать. Я всегда к вашим услугам. — Он подмигнул ей.
Ее щеки порозовели, когда она отвела взгляд. Это было самое восхитительное, что он когда-либо видел.
— Есть кое-что, о чем я хотела бы попросить.
Он затаил дыхание, когда его пах дернулся в жадном ожидании.
— Да?
Она помедлила.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Давай, Меревин. Не нужно стесняться после всего, что мы пережили вдвоем. На грани смерти. Множество насмешек и трое сумасшедших в лесу… Скажи мне, чего ты хочешь?
Она отвела взгляд, как будто неправильный ответ причинил бы ей такую боль, что она не смогла бы вынести вида его лица, если бы он отказал ей.
— Как думаешь, если мы выберемся отсюда, ты сможешь вернуть меня в мое время? Я бы хотела снова вернуться домой.
