Очарованная - Тиффани Робертс
Казалось, что комната поглощает голоса тех, кто внутри.
Кетан перевел взгляд на две другие фигуры внутри помещения — еще одна пара Клыков, их черты лица почти теряются в мерцающем свете, но украшения из золота и драгоценных камней ярко поблескивают. Они стояли в напряженных позах по обе стороны позади от Архиречицы. Одна из них была Ансет, хотя Кетан не знал, кто именно.
Заставляя себя не шевелиться, Кетан наблюдал за завершением ритуала. Дым от сожженных трав закручивался и рассеивался, уносимый мягким потоком воздуха, который пронизывал Такарал даже здесь, внизу.
По очереди говорящие с духами возлагали свои подношения на соответствующие алтари, отступали и направлялись к дверному проему, шелковые покрывала ниспадали на их тела. Войдя в туннель, они плавно разделились, попеременно поворачивая налево и направо, чтобы следовать дальше своей дорогой.
Погребальные камеры содержались исключительно говорящими с духами. Они отвечали даже за чаши с древесным соком, которые давали единственный свет, хотя по всему городу эту задачу выполняли хранители света.
Мысль об обязанностях говорящих только напомнила Кетану о его обязанностях перед своей парой и о том, что в настоящее время он не в состоянии их выполнять. О том, что его нет рядом, чтобы защищать ее.
Внутри Гробницы Королев Клыки придвинулись поближе к Архиречице, и теперь все трое были заняты тихой беседой. В новом положении на них попадало достаточно света, чтобы Кетан мог их узнать — Ансет была с Верховным Клыком Корахлой. Из-за приглушенного тона было бы трудно расслышать их слова, даже если бы они не находились в помещении, заглушающем звуки.
Ансет и Корахла смотрели друг на друга несколько мгновений. Когда они снова посмотрели на Архиречицу Валкай, она вытянула передние ноги вперед, освобождая их от шелкового покрова, и коснулась ими передних ног Клыков, и сложила руки на груди в жест Восьмерки.
Корахла и Ансет повернулись друг к другу.
Кетан наклонил голову и оттолкнулся от стены, опустив руки по бокам. Один из Когтей постучал пальцами по рукояти топора из черного камня. Эти звенящие звуки перекрыли затихающий шум удаляющихся шагов говорящих с духами, усиливая раздражение Кетана.
Если бы в тот момент он держал свое копье, то без колебаний метнул бы его в Когтя — не отводя взгляда от своей сестры по выводку и Верховного Клыка.
Ансет и Корахла наклонились ближе друг к другу и соприкоснулись головными гребнями. Когда они приняли эту интимную, доверительную позу, их передние ноги мягко соединились.
Когти находились слишком далеко от входа, чтобы заглянуть в комнату, а Клыки, охраняющие двери, смотрели в другую сторону. Кетан был благодарен за это. То, что делали Ансет и Корахла.… Слух об этом не должен был распространиться, особенно через Когти королевы.
Верховный Клык и Ансет медленно отодвинулись друг от друга, их передние ноги оставались в контакте как можно дольше. Они снова повернулись к Архиречице, и Корахла жестом велела Валкай идти.
С Клыками за спиной Архиречица Валкай направилась к двери, длинные белые шелка развевались вокруг нее. Ее голубые глаза встретились с глазами Кетан, и она замедлила шаг, остановившись за несколько секунд до того, как достигла дверного проема.
— Кетан, — она подняла руку, подзывая его. — Я бы хотела поговорить с тобой, если ты уделишь мне несколько минут.
Он скрестил руки на груди и поклонился, подавляя вспышку нетерпения. Его и так уже слишком долго не было — ему вообще следовало оставлять Айви, не с этими людьми. Ей было бы безопаснее одной в логове; ему было бы спокойнее, если бы она была там одна. И теперь, когда он был так близок к цели своего посещения Такарала, мысль о задержке еще на несколько мгновений сводила с ума.
Да, открытое возвращение Кетана в город покажет Зурваши, что он не сбежал из Такарала в эти восемь дней, которые она ему предоставила. Пока нет. Но он пришел по единственной причине — ему нужно было поговорить со своей сестрой лицом к лицу. Ему нужно было посмотреть ей в глаза, прежде чем он попросит ее отправиться в джунгли и впутаться в то, чего она никогда не забудет. Прежде чем он попросит ее предать королеву, которой она служила годами.
— Всегда для тебя, Архиречица, — сказал Кетан, выпрямляясь и шагая вперед.
Когти оттолкнулись от стены и двинулись за ним.
— Ты тренируешь этих птенцов, Кетан? — спросила одна из стражниц у двери.
— Нет. Некоторых невозможно обучить, — он прошел между Клыками, и стук упавших на пол позади него наконечников копий заставил Кетана оглянуться через плечо.
Стражницы переместились, чтобы блокировать Когтей, скрестив древки своих копий в пространстве между ними.
— Нам приказали следовать за ним, — прорычал один из Когтей.
— И нам было приказано никого не впускать в Гробницу Королев без разрешения Архиречицы или Верховного Клыка.
— Наши приказы исходят непосредственно от Королевы!
Корахла бросилась к двери, заставляя пол вибрировать от ее тяжелых шагов. Кетан без колебаний убрался с ее пути.
— И откуда, ты думаешь, поступают наши приказы? — требовательно спросила Верховный Клык.
Когти отступили, когда она приблизилась, но всего на несколько шагов.
— Мы должны постоянно держать Кетана тес Ишуун'ани Ир'окари в поле зрения, и, по милости Охотника, именно это мы и намерены делать, — говоривший мужчина выпрямился и расправил плечи, как будто привлекая внимание к черному меху, перекинутому через плечо, который выдавал в нем Когтя Королевы.
Кетан сжал кулаки, снова вонзил когти в ладони и заскрежетал жвалами. Все, чего он хотел, — это мирной жизни со своей парой. Зурваши могла получить все остальное, ему было все равно; ему нужна была только Айви.
— Такие, как ты, никогда не знали грации Охотника, — сказал Кетан низким, грубым голосом. — Вы не Когти. Вы ничем не отличаетесь от хранителей записей, только следите за приходами и уходами своих собратьев-вриксов, а не за едой и материалами.
— Ты, брюхатый юнец…
Корахла резко топнула ногой, заставив Когтя захлопнуть рот.
— Хватит. В этой комнате только один вход. Здесь твоя добыча не ускользнет от тебя.
— Мы не позволим ему проскользнуть сквозь нашу паутину, — сказал другой Коготь. — Не так, как это сделали твои Клыки
