Крепость демона 2 (СИ) - Винни Фред

– Я не просила меня рожать, папа. А если тебе было в тягость кормить своего ребёнка, тебе следовало сдать меня в детский дом при рождении, меня взяла бы семья, которая бы осознавала будущие затраты и соглашалась на них. Почему ты этого не сделал?

Он смотрел на своё запястье в моих пальцах, стремительно бледнея, срывающимся голосом прошептал:

– Ты демон!

– Демон тоже человек, папа. И я тоже человек. И имею право сама решать, за кого мне выходить замуж, и выходить ли вообще. Я решила не выходить.

Он задыхался от возмущения, с силой выдирал свою руку из моих пальцев, но никак не мог освободить.

– Ты... моя дочь! И ты... будешь... подчиняться!

– Я твоя дочь, до вторника. Вторник завтра.

Отец перестал дёргать руку, посмотрел на меня, потом на мать. Я тоже перевела взгляд на мать и сказала:

– Можете продавать мои вещи, я в ваш дом больше не вернусь.

Мама промолчала, с иронично-философским видом двинула бровями и отвернулась, как будто считала моё решение глупым, детским, слишком смелым заявлением, сделанным на эмоциях, и была уверена, что я передумаю, но спорить не считала нужным, оставляя мне право потом опозориться, когда я сама всё осознаю и приду забирать свои слова обратно.

Зазвонил телефон, мама взяла трубку:

– Да.

Из трубки раздалось:

– К вам мистер Браун.

– Приглашайте.

– Сию минуту, госпожа эль'Хирн.

Мама поморщилась, как каждый раз, когда слышала сокращённый вариант своей фамилии, я тоже раньше так морщилась. Мама окинула неодобрительным взглядом нас с папой, как будто мы были пылью на полках, я отпустила его руку, он потёр запястье и пригладил волосы, стал поправлять одежду. Мама достала из кармана зеркало, убедилась, что совершенна как всегда, и спрятала.

В коридоре раздались шаги.

Мы все сидели и ждали, отца трясло, мать была безмятежна, я ожидала чего-то отвратительного, но заранее с этим смирилась, как с неприятной неизбежностью, которую нужно пережить один раз, чтобы потом никогда к этому не возвращаться. Шаги приближались.

Раздался стук дверного молотка, сильно и звонко, три раза, отец побежал к двери, мать на него посмотрела и осталась сидеть, я встала и отошла к книжной полке, делая вид, что рассматриваю сборники поэзии на верхнем гномьем языке.

Отец открыл дверь, я не оборачивалась и просто слушала.

– Здравствуйте.

– Добро пожаловать, господин... мистер Браун! Я правильно говорю?

– Можно просто Алан. Рад с вами наконец-то познакомиться, слышал о вас много хорошего.

– Ой, да ладно вам! Проходите скорее, у нас тут... за знакомство, вот.

– Госпожа Хирин, – мурлычущий голос инкуба, – или мы договорились на «дорогую тёщу»? Я с удовольствием.

«У моей матери мои гены, бестолочь, на неё твоя магия не действует точно так же, как и на меня.»

– Я бы не стала так торопиться, – сдержанный голос матери, конечно она не будет торопиться, ей всё равно, будет эта свадьба вообще или нет, у неё всегда есть дом её родителей, в котором ей будет хорошо, в отличие от меня.

– Ладно, не будем торопиться, всему своё время. Это вам, кстати.

– Благодарю.

– А это вам, дорогой тесть. Или тоже не будем торопиться? – Алан рассмеялся, отец тоже, что-то промямлил, опять предложил «за знакомство», Алан с наигранным смущением сказал: – Я больше не пью, как минимум, до свадьбы. А то я вчера немного... перешёл границу, скажем так. Доставил своей супруге беспокойство.

– Ещё не супруге, – мягко поправила мама, Алан тут же рассыпался в извинениях и заверениях, что душой уже весь семейный, и с этого дня и до конца жизни будет паинькой во всех отношениях. Я была рада, что не вижу его лица, хотя от одного голоса уже можно было схлопотать диабет.

«Отвратительно, господи, хватит.»

Папа всё-таки открыл вино, потом побежал за бокалами, взял только два, выглядело ужасно. Произнёс ужасно косноязычный и нервный тост за знакомство, потом сразу же налил ещё и предложил выпить за скорую свадьбу, тут же неловко уточнив, а насколько именно скорую, а то его дочь, знаете ли, не молодеет. Мне хотелось провалиться сквозь землю – лучше бы он прямо спросил, сколько денег Алан готов дать ему прямо сейчас, а сколько завтра, и под какой процент. Алан делал вид, что всё идёт прекрасно, и отвечал совершенно серьёзно даже на самые идиотские вопросы, при этом умудряясь не выглядеть слишком смелым и постоянно вовлекая в разговор мою мать, хотя отец вёл себя так, как будто они с Аланом здесь только вдвоём, обсуждают продажу скотины на мясо.

«Это отец ещё не знает, что на мне тавро. Спасибо хоть ухо не прокололи и красную бирку не вставили, как Юриэльфейну.»

Я осторожно поправила прядь на виске, прикасаясь к серьге из серебра с малахитом – бирки для ушей мне организовали юристы, сразу с двух сторон и за мои деньги, но, к счастью, с моего информированного согласия и без дырок в теле. Алан за моей спиной обсуждал с отцом нашу свадьбу, как будто это было дело совершенно решённое:

– Осенью было бы прекрасно. Может быть, лучше в августе, чтобы не мешать Лейли учиться? Почти год обручения, приличия будут соблюдены, можно будет подготовить дом, сделать ремонт, может быть, что-то докупить, заказать билеты для гостей и забронировать номера. Естественно, я всё оплачу. Вы же хотите праздновать у себя, на Грани Эль?

Отец трясся от восторга и срывающимся голосом хрипел:

– Конечно! Может быть, разве что, пораньше? А хоть бы и сейчас! Дорогая, что думаешь?

Голос матери звучал точно так же, как вчера на вечеринке, как будто она всё ещё стояла на пороге этого вонючего вертепа и видела перед собой пьяного и отвратительного демона, а не эту вылизанную фальшивую маску, которую Алан надевал для переговоров:

– Какая разница, чего мы хотим, это не наша свадьба, наша уже была. Это