Елена Вихрева - Шпионские игры (СИ)
Судя по таймеру над дверью, прошло уже несколько часов с того момента. Как мы с Криспином покинули планету и оказались здесь. У меня было время успокоиться, принять душ и заодно сунуть свою одежду в очиститель, который выдал мне ее свежей как раз тогда, когда я закончила сушить и убирать волосы в аккуратную прическу.
Мысли о Криспине не давали мне покоя. Врачи всегда говорят о благополучном исходе, но, будучи пусть относительно, но врачом, я знаю — часто они лгут.
Дверь оказалась заперта, никаких кнопок и коммуникаторов я тоже не обнаружила. Что, история продолжается?! И они меня замуровали?
И вот тут меня охватила безумная паника. Если в том доме до того, как началась стрельба, я думала только о том, что испортила карьеру, то теперь, наученная горьким опытом, задумалась. Боевой корабль. Враги рядом. Я ж не знаю, сколько их и где. Только те, кого бодро отстреливали Кира и Крис? Но там же остались солдаты, они специалисты и справятся. Но не могли же одни и те же люди обстреливать улицы, а затем резко переметнуться в складскую зону. И кто‑то же изранил Криспина. Вобщем, если все они еще и на корабле? Как я поняла, у губернатора было подобие своей частной армии под видом обычной планетарной безопасности.
И если будет бой в открытом космосе, то мне не жить точно. И покормить меня они явно не собираются. Или тут принято заслужить обед какой‑нибудь приборкой или зарядить лазерные пушки? Я могла б помочь в медотсеке.
— Ваш обед, — дверь беззвучно отползла в сторону, и на пороге нарисовался молодой парень в черном комбинезоне.
Похоже, они тут любят этот цвет. Такой же был и у Вайпера под остатками скафандра.
— Спасибо. А как там Криспин?
Парень стискивает челюсти и смотрит мимо меня. Сквозь меня. Ставит лоток.
— Когда съедите, просто закройте лоток. Я заберу позже.
— Я могу увидеть Вайпера? Как его состояние? — мои вопросы отскакивают от его абсолютно прямой и сильной спины.
Дверь закрылась также бесшумно, как и открылась. Не колотить же в нее кулаками.
Снова томительное ожидание. Тот же парень с ужином. Молча ставит лоток, забирает использованный.
— Простите, — встаю у него на пути. — Я не заключенная. По крайней мере, мне не предъявили обвинений. И как меня проинформировали, у меня статус свидетеля. И я санитарный инспектор высшей категории.
— И? — все тот же прищуренный взгляд сквозь меня.
Странно, но даже тот Лаки был приветливее.
— Я хочу знать, каково состояние здоровья у Криспина Вайпера.
— Зачем?
— Он был моим пациентом. Я сопровождала его с тяжелыми ранениями сюда. И как медик, естественно, интересуюсь. Профессионально.
— Вот как? Именно что был вашим пациентом. К счастью, с ним сейчас работают наши медики.
— И? — теперь уже я требую продолжить мысль.
— И все как положено.
— То есть он вне опасности?
— С момента погрузки в челнок.
— Вы вообще человек или столб?! — срываюсь я и теряю позиции, потому что он спокойно, но неостановимо начинает двигаться к выходу.
И выходит, потому что я отстраняюсь, чтобы не оказаться вглаженной в пол им, как роботом — уборщиком.
— Я могу поговорить с кем более главным, чем Вы?! — кричу в захлопнувшуюся прохладную белую панель.
Меня услышали.
— Я внимательно слушаю ваши претензии. И сразу говорю, вряд ли в силах помочь. Так как проблем не вижу, — в моей комнате спустя еще пару часов появляется очень высокий, держащийся прямо и невозмутимо, немного бледный молодой офицер.
Он красив суровой мужской красотой, и, пожалуй, даже более красив, чем Криспин. И уж тем более, чем Алек. Его внешность — удивительно яркая и запоминающаяся. Светлые волосы подстрижены не равномерно и коротко, как у Криса, а на макушке и надо лбом длиннее, но не падают прядями на лоб, а стоят вертикально, настолько они густы.
Его глаза смотрят прямо, перехватывая мой взгляд, и мне хочется почему‑то отвести глаза, пока они не выжжены. У этого парня странные глаза — они переливаются от цвета тающего, слегка сероватого льда до густого оттенка переливающегося пасмами дыма.
— У меня нет претензий, — стараюсь придать голосу как можно более располагающий тон. — Просто хотелось бы уточнить некоторые моменты.
— Все и так ясно. Вас мы сопроводим в максимальной безопасности туда, куда нам дан приказ. И Вам ничто не помешает исполнить свой долг перед Галактикой. Все, что мы делаем, направлено на это.
— Да, я ценю заботу…
— Это наша работа, а не забота, — прерывает он меня. — У Вас все?
И он собирается уйти.
— Нет, не все. Я не лишена прав! Вы только что это косвенно подтвердили. И я требую информацию о жизни и здоровье Криспина Вайпера.
— А Вы интересная женщина, — усмехается он одними губами. Твердыми и резко очерченными, но удивительно чувственными. Наверное, с ним целуются девушки. Может, и Кира. Или тут есть девушки? Нет. Были бы, приносили бы еду они, а не тот парень. Логично ж.
— Чем? Разве столь неуместен вопрос? Он умер?
— А Вам бы хотелось?
— Вы сошли с ума…
— Возможно. Простите. У меня нет необходимости и желания говорить с Вами. Спасая Вас, погиб наш боевой товарищ и прекрасный командир. Тяжело ранен мой близкий друг. Ну, и если Вам это интересно, то ранен еще один наш офицер, и тоже мой друг.
— Резкий, — в наш разговор вклинивается голос из рации. — Пройди срочно в рубку, база на прямой связи. И да, тебя медотсек на перевязку запрашивал.
Так вот почему он держался так прямо и не присел? Судя по скованности движений, у него повреждена рука, и он ее сберегает у бока, засунув кисть в карман для снятия веса. Что же тут происходит? Во что я влипла? И не я ли разбудила всех этих драконов?
— Буду через пару минут.
— В рубке? В медотсеке?
— Шанс, не валяй дурака. В рубке, конечно.
— Сожалею, — возвращаюсь я к разговору, торопясь уложится в оставшееся время. — Я медик. Могу помочь с ранеными? Я уже предлагала свои услуги несколько раз. Вы не верите в мою квалификацию?
— У нас достаточно медиков, которым мы доверяем. И квалификация не самый решающий фактор в данном случае. Простите еще раз. У всех у нас свои задачи. Давайте их выполним до конца. Как это сделала Кира.
Мне показалось, или в этих ледяных серо — жемчужных глазах стоят слезы?
— Кира?
— Вам это о чем‑то говорит?
— Да. Мы учились с ней в лицее. А затем я мельком увидела ее уже там… перед тем. Как прилетел челнок.
— Значит, Вы были крайним, кто видел ее живой.
— Она действительно погибла?
