Истинное наказание - Ольга Вадимовна Гусейнова
– Уверена, что тебе не нужен для Фира мастеровитый глава клана?
С учетом вчерашней саморекламы Арташа, намек на личность кандидата в главы клана был толстым и прозрачным.
Сам Арташ аж воздухом подавился. А прокашлявшись, обиженно выпалил другу:
– Да иди ты со своими шуточками!
Однако покрасневшие от смущения щеки и быстрый взгляд на меня выдали, что виды на меня и должность главы клана Фир этот добрый молодец все же имеет. Улыбаясь, я попыталась сгладить ситуацию, вновь напомнив о важном:
– По возрасту мне скорее Граш подходит.
– Он не кровный родич, подойдет, – кивнул неожиданно серьезно Меллик. – И отец его уважает за ум и силу зверя.
– Да я пошутила, парни, – опешила я.
– А зря-зря, ты ему явно очень понравилась, – кривовато ухмыльнулся Меллик, вот не такой он простодушный мальчишка, каким показался вчера.
– Ну началось… Что за ерунду ты болтаешь?! – притворно сурово проворчала я.
– Ну-ну, посмотрим, кто окажется прав, – поиграл он бровями. Но, заметив мое возмущение, быстренько сменил тему: – Пошли, познакомим тебя с замком и его обитателями. А вечером будет торжественный поминальный ужин, вспомним твоих родителей и всех погибших родичей…
* * *Белым днем территория клана тоже выглядела гораздо привлекательнее, чем в сумерках. Горное селение, прямо как на картинках какого-нибудь журнала о народах мира. Домики в основном небольшие, но вполне симпатичные и добротные. Не сказать, чтобы очень затейливые. Из местного камня, потемневшего от времени, как я поняла, и дерева, благо в здешних горах и того и другого достаточно. Зато оконные и дверные наличники – прямо произведение искусства, сплошь резные и кое-где разноцветные. Видимо, есть здесь мастера, если даже дранка на некоторых крышах фигурная. Но крыша самого замка из красно-черной черепицы. А вот сараи для скота, как и в Фире, саманные и накрыты соломой, вернее, какой-то местной травой.
Мы втроем тщательно облетели всю территорию замка. Мои сопровождающие добросовестно заглянули в каждый закоулок, представили меня каждому встречному-поперечному этого гостеприимного места. Заодно к нам присоединилась свободная от работы или решившая совместить приятное с полезным молодежь. Вскоре над замком носилась толпа подростков, кувыркаясь, развлекаясь и громко галдя на всю эту узкую долину, поросшую густым лесом. С учетом горного рельефа гомон значительно усиливался эхом.
Меня эта вакханалия нисколько не напрягала, в нашем детдоме тоже постоянно было шумно, многолюдно и суетно. Я вдруг поймала себя на мысли, что словно в детство вернулась. Так привычно, спокойно, весело, только творилось в небе, а вместо подростков шумели орланы.
Неожиданно внизу зазвучал гонг. Красивый, тронувший душу звук прошил нутро, за первым раздался еще один, только с другим звучанием. Я закрутила головой, мне махнул черным крылом с белым каймой Меллик:
– На обед зовут, садимся!
И как вчера спикировал вниз, я с азартом понеслась за ним, с трудом сдержав порыв счастливо покричать.
Длинные столы накрыли прямо под открытым небом, но не во внутреннем, более темном и скромном рабочем дворе замка, а на великолепной южной террасе, возле небольшого парка из роскошных вечнозеленых местных елок-сосен, между которыми прятались беседки, лавки, скульптуры. Туда стекался разный народ: взрослые, дети, подростки, разнорабочие и стражи. Всех весело обслуживали кухонные служки, разливая суп и напиток из больших котлов.
– Как настроение? – рядом со мной уселся Граш, перед ним тут же поставили тарелку с едой и большую глиняную кружку, исходившую вкусным, ягодно-травяным ароматом.
– Вы так всегда трапезничаете? – уплетая наваристую вкуснятину, ну или нажористую, как говорила наша повариха Татьяна Петровна, удивленно спросила я. – На дворе-то осень…
– До первого снега, – ответил Граш, тоже с удовольствием принимаясь за еду. – И как сходит снег, возобновляем. Но это только обеды. Завтраки и ужины внутри. Просто большая часть народа живет не в замке, а в собственных домах. Поэтому вместе только обедаем.
– А почему на улице, а не в замке?
– На свежем воздухе аппетит лучше и все всегда вкуснее, – хохотнул Арташ.
– В замке летом прохладнее, а осенью и весной теплее. Народ поест и сразу поспать тянет, да полежать. А так на свежем воздухе поели и – вперед, продолжать работу! – откровенно пояснил Меллик с хитрой улыбкой.
– Какой практичный подход, – хихикнула я, оценив прагматизм Филана.
Но растерялась, потому что натолкнулась на немного грустно- задумчивый взгляд Граша, обращенный на меня.
– Что-то не так? – тихо спросила у него.
– Просто, когда ты улыбаешься, похожа на солнышко. Сразу становится светлее и теплее, – вздохнул он.
Судя по тому, как загорелись мое лицо, наверняка я цветом соперничала с собственными волосами.
– Спасибо, – смущенно выдохнула я.
На Земле у меня была другая внешность, утонченная, изысканная, стильная, как мои девчонки говорили. Только таких вот душевных комплиментов я ни разу за всю жизнь не получала. Почему-то в прошлой жизни мужчины удостаивали меня в основном откровенной пошлостью или пытались купить.
– Повезет твоему будущему избраннику! – уже без улыбки, глухо похвалил Граш.
– Можешь радоваться, Ежи сказала, ты ей больше меня подходишь в пару, – проворчал Арташ.
Граш снисходительно хмыкнул, досадливо качнул головой, а потом неожиданно строго парировал:
– Нет, не подхожу, к сожалению. Так решила Сияющая, а с ней не спорят.
Выдав это странное, но веское, заявление, Граш встал, натянуто мне улыбнулся и ушел.
– Чего это с ним? – дружно переглянулись мы с Арташем.
Но как только Арташ расплылся в довольной улыбке и открыл рот, Меллик его опередил:
– Все, поела? Пошли, кое-что интересное покажу!
Я наелась, поэтому с энтузиазмом рванула за троюродным братом, если верно проследила нашу родословную.
Не знаю, куда вел меня Меллик, но я изменила его маршрут. Когда мы пересекали небольшую площадку, на краю которой приютился непритязательный домик, явно служебного пользования, я замедлилась. К строению примыкал огромный деревянный навес, чтобы защитить от непогоды то, что разместили под ним: несколько стоек с гонгами, закрепленные на стойках самые невероятные барабаны и бубны. На двух перекладинах висели разной длины и толщины деревянные, тщательно отшлифованные деревяшки и колотушка, обтянутая кожей. У самого дома я увидела еще одну перекладину, на которой висели разноразмерные колокольчики, стальные пластины и даже стеклянные.
На крыльце музицировали двое парнишек. Вернее, один дул в пастушью дудочку грустную мелодию – плачущий звук одиноко летел над полем между горными вершинами. Аж в груди заныло от рвущейся наружу печали.
Второй парень, лет восемнадцати, наверное, постарше первого, возился у каменного бочонка. Я подошла к ним и замерла, разглядывая этот не бочонок, как оказалось. Да, внешне неведомая штуковина походила на бочонок, только сверху ее узкое нутро перекрывалось разной толщины струнами.
– Привет, это что такое? – заинтригованно спросила я у парня.
– Воздушник, – неуверенно улыбнулся парень. И отметив мой горячий интерес, продолжил пояснять. – Его делают из старых деревьев, которые от времени умирают и каменеют. Видишь, вот эти струны издают звуки. Благодаря магии можно в разы усилить звуки и как бы размножить…
– Покажи! –
