Две тетради - Коваленко
Зато у меня есть дни отдыха. Целых два дня — суббота и воскресение! Субботу я полностью посвящаю себе: гуляю у моря, иду в поле или лес, собираю растения, рисую, хожу книжную лавку, делаю, какие-то приятные для себя вещи. Ко мне здесь хорошо относятся. Взрослые — родители моих учеников. Они видят успехи своих детей, поэтому и добры ко мне. Но не всегда бывает. Однажды пришла в дом, где отец бьет своих детей. Никого не было, только он. Нажала на болевую точку, которую мне когда-то вои показали, он обессилел. Я взяла его «за одно место» и сказала: «Если ещё раз тронешь детей — оторву!» Знала, он никому не скажет — стыдно, а дети с того времени стали приходить в школу без синяков. С другими родителями тоже были сложности, но к таким суровым мерам прибегать не приходилось.
Теперь, когда я гуляю по субботам, то и дело кто-нибудь подходит: «Г-жа Учительница, возьмите рыбки, только что из моря!» — «Г-жа Учительница, возьмите молочка, только что корову подоила!» — «Г-жа Учительница, не побрезгуйте, возьмите пирожки, только что из печи!» Я беру и рыбу, и молоко, и пирожки. Знаю, нельзя отказать — обидятся. Потом я эту рыбу чищу. Чешуя разлетается по всей кухне. Представляю, какой нагоняй я получу от своей помощницы. Мою помощницу зовут Лара. Она для меня готовит, стирает, убирает и мои комнаты и класс. По субботам она приходит утром, готовит мне на два дня и уходит. Ей тоже нужно отдыхать.
По воскресенья с утра я иду на прогулку с каким-нибудь из классов. Мы ходим к морю, или в лес, или гуляем по городу и рассказываю им об истории города, показываю примечательные места и здания. Дети все очень довольны и ждут таких «путешествий». И я довольна, мне так хорошо с ними.
Берг очень красивый город. Много старинных зданий, ухоженные сады, много цветов. Особенно хороша набережная. Здесь много зелени, мостовая с перилами, беседки и много скамеек, на которых можно сидеть и любоваться парусниками на море. Парусники такие красивые, так и хочется сесть на один из них и плыть-плыть-плыть… Стоп, слава Богам, наплавалась. Теперь у меня школа, дети и дом. У меня — Долг.
У нас был очень весёлый Новый Год. Мы с Ларой убрали парты к стенам, в средине поставили новогоднее дерево, навесили на него конфеты и пряники. Пришли дети и взрослые, дети очень обрадовались, увидев такое чудо. Взявшись за руки, они ходили вокруг него и пели. Потом состоялся «концерт». Дети по очереди пели, читали стихи, танцевали, затем подходили к дереву, срывали по нескольку конфет и пряников. В конце все оставшиеся сладости раздали детям, которые не выступали. Угощения хвалило всем, и все были очень довольны и радостны.
В ту зиму я много думала о ЧЧ и «следила» за ним. Мой Дар позволял мне это делать. Вот ЧЧ кого-то распекает за что-то и тот стоит вытянувшись в струнку, вот ЧЧ в дороге в поездке по стране, вот уже поздней ночью сидит у себя в кабинете, работает, глаза красные, уставшие. Видела я ЧЧ и в «нашем уголке» в кабинете Нинель. Они пили чай и разговаривали.
Я вспоминала, как ЧЧ нянчился со мной, когда я только начала жить во дворце, наш прекрасный Королевский бал, как он помогал во время эпидемии, нашу «новогоднюю ночь», как он спас меня в замке, лечил и ухаживал за мной, наши разговоры у Нинель. Много ещё всего, какие- то случаи, мелкие детали. Я поняла, что мне его очень не хватает. Не хватает его одобрения или замечаний к моим поступкам, не хватает умных разговоров, совместных прогулок. Да, просто, мне ЕГО не хватает. Я думала, что, может быть, я что-то не так понимаю в его поступках? И, наконец, сколько можно прятаться! И я написала письмо Нинель с просьбой выслать мне денег. Эти деньги я заработала, поскольку всё время высылала её рисунки новых фасонов и сделала два журнала «Осень-Зима» и «Весна-Лето». Оплата у Учителей сравнительно невелика и я задолжала в книжной лавке за книги, тетради, карандаши и краски. Но я бы обошлась, в конце концов, в банке лежало для меня Ваше наследство, дорогой Учитель, из которого я не взяла ни монетки. Но я знала, что это письмо попадет ЧЧ, и тогда посмотрим, что будет…
Тетрадь Георга. Та, к которой прилетают птицы
Я искал Эвелину целый год. Я расспрашивал кучеров дилижансов и работников почтовых контор, не видели ли они девушку с седой прядью на черных волосах. Они все отвечали отрицательно. Я поехал в обитель «Серебряная пустошь», чтобы узнать, где её родственники, может быть она поехала к ним. Г-жа Женевьева (я вспомнил, что это она привезла Эвелину во дворец) назвала деревню, откуда она приехала. Обещала сообщить, если Эвелина навестит в обитель.
Я проехал в ту деревню. Там жил её брат с семьей. Брат сказал, что Эвелина была, похоронила мать и уехала. Подскочила жена брата, увидела, что я богатый человек — это трудно скрыть — и запричитала: «Ах, мы так уговаривали, так уговаривали её остаться. Видите, какой большой у нас дом. Всем бы места хватило, но она уехала. Так жаль, так жаль». Я видел, как они уговаривали и жалеют. Скорее всего, не пожелали выделить ей часть дома как наследство. Вот жадные люди! Я узнал, что фамилия Эвелины Блекход. В каком-то старом языке «блек» — это черный. Вспомнил черные волосы Эвелины, свое прозвище «черный человек» и сказал себе: «Дорогая, а ведь ты тоже чёрненькая!»
Стал искать Эвелину Блекход. Придумал провести перепись населения и ввести «Удостоверения личности». Кабинет Министров меня поддержал, мы провели перепись, но Эвелины Блекход нигде не обнаружилось. Где искать?
Кто-то сказал, что в одной деревне живет девушка, к которой прилетают птицы. Я поехал туда, пришёл к Старосте, спросил.
