Ловушка для лжепринцессы (СИ) - Муратова Ульяна
Остроносая брюнетка была крайне сообразительной барышней, и именно её я раньше опасалась. Но теперь никакое разоблачение мне уже не грозило. Разве что Мейер узнает, что я не принцесса. И что он тогда сделает? Даже интересно. Почему-то хотелось верить, что для него это будет неважно.
В Гленнвайсе Ильгира смотрела на меня не то чтобы заискивающе, но всегда с определённой толикой интереса, который сейчас напрочь пропал из её взгляда. Теперь мы были на равных, это чувствовалось в её осанке и лёгкой полуулыбке.
Заметив наши переглядки, к нам вскоре присоединились Куманта и Тальмита.
— Ваше Высочество, я хотела сказать, что нас с девочками всех восхищает ваша самоотверженность, — вдруг заговорила последняя.
Нет-нет-нет! Только не это!
— Доброго утра, барышни. Давайте оставим эту тему! — натянуто улыбнулась я.
— Это было так храбро — отправиться в Вилерию вместе с нами, предполагая все ужасы, которые рассказывают об этом мире, — как назло поддакнула единокровной сестре Куманта.
— Девушки, давайте не будем, — попросила я, краснея.
— Нет, такая храбрость и самоотверженность действительно достойна похвалы, — неожиданно подключился Мейер.
«Ах ты контуженный ёж, будешь им поддакивать — так девственником и останешься!» — мстительно подумала я, а вслух взмолилась:
— Прошу вас, давайте сменим тему!
— Привыкайте, Ваше Высочество, — ехидно проговорила Ильгира, — теперь тему разговора с вами может задавать кто угодно.
— Так, стоп. Во-первых, нам всем давно пора перейти на «ты». Если раньше этого не позволял протокол, то теперь мы все в одной лодке, и Ильгира права — роли поменялись. Во-вторых, каждая из нас оставила позади нечто важное и смело шагнула в портал. Мы все поступили храбро. На этом и закончим дискуссию.
Насколько я помнила, ни одна из нас в портал не шагнула, всех внесли, причём некоторые сопротивлялись. Но не будешь же об этом напоминать?
— Лалисса, и как ты находишь вилерианский быт? — насмешливо спросила остроносая брюнетка. — Соответствует ли он твоим венценосным ожиданиям?
Я почувствовала, как Мейер за моей спиной напрягся.
— Да, вполне соответствует, — откликнулась я. — Мейер очень заботлив. Кстати, я предпочитаю имя Лисса. А ты, Ильгира? Как себя чувствуешь? Как спала?
Судя по усмешке, она поняла, к чему я клоню.
— Очень крепко спала и прекрасно выспалась. Хотя я уже говорила Аннарду, что так много сна мне не требуется.
— Да, я сегодня тоже прекрасно выспалась, — послышался весёлый голос с задних рядов, и кое-кто захихикал, а суровые лица вилерианцев стали ещё более суровыми.
— А вот я всю ночь ворочалась, — пожаловалась Куманта.
Разговор затих сам собой. А у меня было столько вопросов, но все исключительно из той плоскости, которую на людях обсуждать не станешь. Только сейчас до меня дошло, что несмотря на то, что мы двигались отрядом, Мейер каким-то образом создавал впечатление, будто мы с ним в этой толпе одни.
— Сегодня мы опять ночуем в гостевом доме?
— Нет. Сегодня — в палатках, а завтра в номерах. И дальше будем чередовать, потому что гостиниц тут меньше. Места глухие.
— А как же дорога от портала в клановые земли? — удивилась я.
— Не так часто ею пользуются, чтобы ради этого постоялые дворы строить. Особенно такие, что способны вместить столько людей. А для торговли этот портал неудобен. Дорога к нему слишком сложная. Мы его используем только во время боевых вылазок. А воины могут и в платках ночевать, и на голой земле, если придётся.
Лично я на ночевание в палатках имела стойкую аллергию в виде покусанных комарами ног, помятых боков и страха подхватить каких-нибудь энцефалитных клещей. Но никто моим мнением не интересовался, и чуйка подсказывала, что отдельного шатра от судьбы можно не ждать. Вот даже не удивительно, что Мейер девственник. Кто свою женщину зимой в палатке ночевать заставляет, тот пусть потом отказам не удивляется.
Был у меня как-то такой незамутнённый кавалер. Позвал на свидание. Я, естественно, вырядилась. Юбочка, каблучки, топик на бретельках. А он меня завёз в какие-то дебри и показал коллектор. Натурально, коллектор.
— Мы тут с пацанами на одной игре лазили. Там внизу разветвление и целые катакомбы, представляешь? — спросил тогда эксперт по канализационной романтике.
Я не представляла. Не представляла, как мне ума хватило с таким полудурком на свидание пойти. Стояла на каблуках, увязающих в грязи, и прикидывала, что такси меня тут точно не найдёт, а этот хоть и не алё, но вроде насиловать не собирается. Так что я, отгоняя от себя голодных (а кого им там жрать, других идиотов на километры вокруг нет) комаров, вежливо попросила отвезти меня домой.
— Домой? Зачем сразу домой? А хочешь на набережную? — с надеждой спросил мастер романтических подкатов.
— Хочу, — я подумала, что набережная лучше коллектора.
Ошиблась. Выяснилось, что у нас в городе есть ещё и «старая набережная». Это помойка под мостом, такая же прекрасная, как коллектор, только разветвлений под ней нет.
— Мы тут с пацанами на одной игре тоже лазили и коды собирали.
Я тоже собирала. Челюсть с пола. Должна же была ситуация с коллектором хоть чему-то меня научить? Не научила.
— Знаешь, мне тут не нравится, — твёрдо сказала я, оглядывая нашедшие последнее пристанище на не очень чистом берегу сломанные ржавые лодки и спящего на них бомжа.
Видимо, в прошлый раз игроки заигрались и одного забыли.
— Да? — закручинился профессиональный покоритель женских сердец и коллекторов. — Может, тогда на смотровую площадку?
Я уже говорила, что жизнь Елизавету Петровну ничему не учит? Так вот, оказалось, что смотровая площадка — это такая стихийная свалка с видом на город. Нет, конечно, если приехать в темноте, то можно не заметить разбитый унитаз по соседству, но мы оказались там засветло, поэтому было немного не до романтики. Хотя, судя по обилию использованных резиновых изделий вокруг, я одна была такая привереда.
Когда знаток всех самых романтичных помоек отвёз меня домой, то спросил, понравилось ли мне свидание. Я честно ответила, что оно было самым оригинальным и запоминающимся в моей жизни.
Мне бы на этом и закончить общение с ним, но если жизнь ничему не учит, то это навсегда, так что я повела себя, как любая другая женщина. С лёту определила, что он мне не подходит, а потом ещё полтора года отношений потратила на то, чтобы убедиться в том, что изначально всё определила правильно.
Так что в моём личном топе странных ухажёров-мухожоров Мейер пока даже в первую пятёрку выбиться не смог.
В общем, я посмотрела на тёплый плащ, белые меховые сапоги, заботливо держащую меня руку и решила, что вилерианец не безнадёжен.
— Мейер, я бы не хотела ночевать в палатке зимой. Там будет холодно.
— Я тебя согрею, — заверил он, и я повеселела.
Звучит многообещающе.
А ещё стало вдруг очень-очень интересно: а можно ли соблазнить такого вот принципиального вилерианца? Или не для меня его роза цвела? Запреты запретами, но я ж не собираюсь об этом никому рассказывать.
Да и потом — ну что Мейер может противопоставить сногсшибательной соблазнительнице в моём лице?
Глава 14. Неслучайный соблазн
Мы встали лагерем ещё засветло, когда закатное солнце заливало золотом и киноварью сугробы в лесу. Скованный по берегам льдом ручей изо всех сил старался вырвать свой поток из цепких объятий зимы. В оврагах залегли сапфировые тени, а чёрные голые ветви деревьев потянулись навстречу друг другу, норовя сомкнуться над головой. Горы вдалеке оделись в последние яркие лучи солнца и замерли в немом статичном танце.
Палатки у вилерианцев оказались удобные и тёплые, хотя шились из невероятно лёгкой, практически невесомой ткани и складывались в маленький свёрток. Сразу видно, что воины в походы ходили часто и времени даром терять не привыкли. В один момент на полянке у ручья вдруг повырастали конусообразные «вигвамы», а внутри них загорелись магические светильники. Девушек тут же рассовали по палаткам, выглядящим уютно и даже романтично, если не считать того, что говорить приходилось шёпотом. От холода тонкий полог спасал, но вот слышимость в «вигвамах» была просто шикарная.
