Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик! (СИ) - Блум Хельга
Отлетел, ударившись с глухим стуком о ствол дерева, один из нападавших. Он дёрнулся в мою сторону, и я… громко завизжала. Луана, могу поклясться, закатила глаза, что каким-то неведомым образом придало мне сил. С отчаянностью попавшего в капкан зверя, я пнула поднимающегося на ноги мужчину. Он издал сдавленный стон.
— Извините! — быстро бросила я и тут же добавила: — Вы сами виноваты.
Он встал и сказал то, что я отказываюсь повторять даже мысленно. Скажу лишь, что это касалось моей милой доброй матушки и промискуитета, которому она, якобы, регулярно предавалась с самыми разнообразными живыми организмами и даже отдельными частями тела, принадлежащими или не принадлежащими неодушевленным предметам. В общем, это было нечто крайне оскорбительное, что тут же смыло с меня остатки стыда за тот пинок.
Коротко вскрикнула Луана, пропустив очередной удар. Она упала на колено, пошатнулась — на какое-то мгновение я подумала, что вампирша свалится и больше не поднимется — а затем сделала резкое и почти незаметное человеческому взгляду движение, досмотреть которое мне было не суждено.
Горячие слезы брызнули из моих глаз. Один из мужчин держал меня за волосы так крепко, что можно было бы предположить, будто ему нужна не сама Иляна Урсу, а исключительно её скальп.
Штефан же стоял в стороне, спокойный и благодушный. Разворачивающееся кровопролитие его явно ничуть не беспокоило.
Я отчаянно пинала ногами воздух, пытаясь добраться до мучителя, по-прежнему сжимавшего мои волосы в кулаке. Бесполезно. Мои попытки сопротивления были для него не страшнее комариных укусов. Досадная мелочь, не более того.
В темноте и, вдобавок, сквозь пелену слёз я почти не видела, что происходит, услышала лишь как во внезапно наступившей тишине кто-то резко, с присвистом, вдохнул воздух, а потом лишь тихий звук упавшего на землю тела и всё. Я бы хотела лгать себе и утверждать, что это было не упавшее тело, а если и оно, то принадлежит оно не Луане, но Маргарет Митчелл была права, когда говорила что самообман это удел слабых натур. Я не прочь побыть слабой и не прочь немного обмануть себя, в конце концов, это же так просто, но… но не сегодня, не сейчас. Сегодня я должна смотреть правде в глаза. Именно поэтому я дернулась так отчаянно, что оставила добрый клок волос в широкой лапище бандита и побежала так быстро, как могла.
Убежала недалеко, они хоть и отвлеклись на Луану, но не настолько, чтобы упустить из виду главную цель. Меня снова схватили, но на этот раз крепко стукнули головой о дерево, видимо, чтобы не помышляла о следующих попытках.
— Я ведь велел быть аккуратнее с ней, — напомнил ледяной голос Штефана. Ох, кажется, кто-то разозлил хозяина. Теперь не получишь косточку, плохой пёсик.
— Хозяин, но она же… — начал было оправдываться бандит, но, Штефана его отговорки мало интересовали.
Хозяин уже обращался к трём другим членам своей шайки.
— Что там с вампиршей?
— Хозяин, она, кажется, это.. померла, — с легкой ноткой удивления прогрохотал кто-то из троицы.
— Так кажется или померла? Больдо, я иногда удивляюсь, почему ты до сих пор жив.
— Она мертва, — поспешно встрял другой, явно более сообразительный товарищ Больдо.
— Ладно, бросьте её здесь и оставьте маячок. Разберемся с делами, вернётесь и приберетесь здесь. Испортили мне вечер. Теперь придется искать другую женщину. Пустил бы вас в расход, но у вас энергетика не та.
Смерть вампирши явно не трогала тонких струн его души. Если, конечно, эта самая душа у него в принципе имелась и функционировала.
На сей раз меня не стали даже вести. Один из здоровяков просто забросил меня на плечо и понёс. После удара голова кружилась, а мысли путались. Не знаю, сотрясение или что похуже. Впрочем, что может быть хуже, чем пытки с последующей смертью? Пожалуй, я исчерпала свое представление о плохо.
С другой стороны, будет неплохо, если меня стошнит на этого типа. Мелочь, а приятно.
— Не переживай, если ты перестанешь подавлять магию, мы закончим очень быстро, — утешил меня Хозяин, идущий рядом. — Может сейчас попробуешь что-нибудь? Зажечь свечу, наколдовать немного воды? Ничего сверхъестественного не требую, так какую-нибудь мелочь. Нет? — правильно истолковал он моё молчание. — Уверена?
— Штефан, — выдавила я и лаконично, но ярко объяснила, куда именно ему следует идти и чем там заняться. Никто не умеет ругаться лучше, чем фольклористы. Мы знаем такие слова и выражения, о которых широкая общественность позабыла столетия назад. Если знать, где искать, в старинных сказках и балладах можно отыскать немало интересного.
— Ах, какой язык, Иляна, — недовольно пробормотал Штефан, но, к счастью, отстал.
Они были уверены, что всё позади. Слишком уверены. Настолько, что позволили себе расслабиться и огромный белоснежный барс, выпрыгнувший прямо на одного из бандитской четверки Штефана, стал для всех неожиданностью. Для всех, кроме меня, потому что я утратила способность удивляться. Может, из-за удара о дерево, может, из-за смерти — о, боже, она действительно умерла?! — Луаны.
— Вам каюк, мальчики, — удовлетворенно пробормотала я и позволила туману в голове, наконец, взять верх над рассудком.
Глава 36, в которой Адриан
Адриан
Он знал, что нельзя было выпускать Иляну из виду даже на мгновение. Вина за то, что упустил ее, будет преследовать его до конца его дней, независимо от того, чем закончится эта темная осенняя ночь. Даже если солнце вновь воссияет, и они оба увидят следующий рассвет и тот, что за ним, и те, что будут позже, какая-то часть Адриана всегда будет нести этот груз вины.
Обретение Истинной это величайшая удача и величайшее счастье для любого оборотня. Горе тому, кто подведет Истинного. Страшнее этого позора быть не может ничего. Огромными упругими прыжками передвигаясь по лесу, Адриан приближался к месту развития событий. В облике барса он всегда чувствовал себя более свободным, его вели инстинкты и инстинкты знали, что делать. Животная часть Адриана жалобно скулила при мысли о том, что Истинная находится в беде. Животная же часть придавала его яростному праведному гневу особую глубину. Он найдет Иляну. Найдет и больше никогда не позволит навредить ей — слабой, мягкой и человечной. Она не привыкла к жестокости мира, в который попала, и Адриан сделает все, чтобы впредь уберечь ее от худшего.
Остановился он только один раз. Крохотная прогалина пахла кровью. Острый металлический запах заставил его сердце сбиться с ритма. Иляна?
Он не стыдился своего облегчения, когда понял, что темноволосая хрупкая фигурка, распростертая на земле, это Луана. Оборотень готов был пережить гибель мира, но не смерть Иляны. Что до вампирши… ее вклад в эту историю заставлял шерсть на загривке Адриана вставать дыбом, а где-то в глубине его горла рождалось низкое рычание.
Он осторожно приблизился. Подушечки лап намокли из-за крови. Слишком много, чтобы она вся принадлежала Луане. Выходит, вампирша сумела таки если не забрать с собой кого-то еще, то хотя бы пообщипать врагов. Неподвижная и уже не такая холеная, Луана была не похожа сама на себя не только из-за огромной раны, зияющей в груди. Размазанный макияж, обломанные ногти, перепачканная и рваная одежде, в таком виде он никогда ее не видел, но удивляло не это, а выражение лица вампирши. Луана шагала по жизни, ловко перебирая ногами, обутыми в туфли на высоких каблуках, щедро изливая презрение на каждого, кто казался ей недостаточно Одаренным, на каждого, чья родословная была недостаточно длинной и так далее. Мертвая вампирша же словно освободилась от ненависти и пренебрежения. Она казалась молодой и мирной.
Барс принюхался. Он Луаны пахло кровью и смертью, но под всем этим были и другие запахи. Он ощутил мерзкую грязную магию, что вызывала желание чихнуть и уткнуть носом в собственную шерсть. Они что-то сделали с ней, ослабили Луану, а затем убили. Но помимо магии был еще один запах. Запах, который Адриан узнал бы из тысячи. Иляна. Адриан был уже совсем близко.
