Два раза по 70 - Ульяна Тюмень
— Ксень, успокойся. Он прочел, ничего странного там не увидел. Собственно, он не понял только одного тонкого момента.
— Варь, какого, какого момента?
— Андрей? Иди на завтрак!
— Иду. Саня, ешь, как следует, не крутись, Буччи накормлен. Пока нет вольера, он останется здесь! Девочки, давайте сначала ребенка отведу, нельзя опаздывать.
Андрей перенес Санечку в комнаты, положили вещи, и отправил ее на занятия. Вернулся за нами.
Оказывается, «тонкий» момент — кокетство Солохи. Непонятно, кого она выбрала и кто ей нужен.
— Я не понял, кто ее пара. Если ей нравится этот застрявший в обороте черт — одна история. Тогда зачем ей дьяк? И вдруг приходит Голова?! Это как? Вы же понимаете, что можно столетиями ждать пару. Если сердце свободно, тут ничего не поделаешь. Допустим, все мужчины, таким образом, за нее борются. Ну, как умеют. Я не понимаю ее. У вас что, допускается многомужество?! — ужаснулся Андрис.
Ну что тут объяснишь? Мы с Варькой смеялись и не могли остановиться. Андрис напрягся. Варька стала гладить его по руке:
— Андрюша, она просто никак не может сделать выбор. Понимаешь, она тоже не совсем человек. Она ведьма. У вас просто нет такого понятия. А у ведьм, видимо, нет такого понятия — пара. Вот!
— Да я понял, что у вас были многие расы. Потом они растворились, вымерли. Вероятно, это отзвуки особенностей вымерших рас?
— Андрюшенька, ты замечательно все понял и все объяснил. Пора и нам в Академию. Ксень, ты к ректору?
— К ректору. Сама дойду от целительской.
Шла медленно к ректору и думала. Два раза я пыталась ставить хоть что-то на сюжеты этого мира. Собственно, сюжет один. Она его любит — он не любит. Он ее любит — она его не любит. Все. Событийного ряда как такого нет. Во всем виновата судьба-злодейка. Как говорит Андрис, тут ничего не поделаешь. Зияющие дыры сюжета я закрывала хореографией. Третий раз на этот подвиг не пойду.
Знаю, что есть на Рандиане сюжеты судьбы-злодейки, осложненные катастрофами. Они любят друг друга, но один из них погибает. И оплакивает их любовь второе действие. В принципе, можно подумать. Но так не хочется ставить такие трагедии.
А вообще в этих мирах очень много поэзии. Недавно я прочла поэму о дожде. Дождь меняется. Нарастает, уходит, опять нарастает, очень холодный, злой дождь, буря, а тебя все нет. Наконец выглянуло солнышко, дождь потеплел, я тебя жду. Но ты полюбил другую, опять идет холодный дождь.
Мне, в принципе, очень понравились сами стихи. Талантливые. Очень образно. Но можно, я буду ставить свое, родное?
Дуремарка не в настроении. Тоже, наверное, судьба-злодейка подсуропила. Выглянул ректор в приемную, обрадованно потащил меня в кабинет:
— Ксения, я только что о вас думал. В принципе, мне очень понравился фильм. А сама запись у сирены. Попьем пока чайку? Я ее как раз жду.
Дверь открылась, вошла сирена:
— Доброго дня! Ксения, а девушка, которую мы приняли, оказывается, ваша внучка? И мы с ней давно знакомы? Это же ее как-то адепты у Андриса утащили?
— Ее. Только она малышка совсем. Но голова светлая.
— Да, я на нее посмотрела сейчас. Она умница. Вы счастливая, Ксения.
— Спасибо. Да. Лишь бы она здорова была.
— Будет. У нее очень хороший потенциал. И проживет долго. Фильм я посмотрела, много смешного, работать стоит.
— А вас ничего не смущает по сюжету? Какой-нибудь образ?
Ректор посмотрел на сирену, хмыкнул:
— Это же образы вашего мира, почему они нас должны смущать? У вас — так, у нас — иначе. У вас иногда больнее бьет, но вы звонче смеетесь и справляетесь часто, смеясь.
Он говорил и смотрел на сирену. А я вдруг поняла — вот она, судьба-злодейка. Он ее любит. Явно давно и безнадежно. Она старше раза в два-три и стоит на пороге жизни. И относится к нему, как к умному, хорошему мальчику. Учит его, хвалит, ругает. Но не больше.
Я посмотрела на сирену, она поймала мой взгляд и прикрыла глаза. Женщины любого мира понимают друг друга.
— А вы Голова! Хорошо?
— Ксения! А кто Солоха?
— Лиса-Алиса.
— А, тогда хорошо, я испугался, вдруг адептку наметили. А в приемной меня будет встречать добрый секретарь или злой?
— Добрый! У нее намечается отличная работа. Все, убегаю, вернусь через десять дней, пошла готовиться. Спасибо и до свидания!
Так-так-так! Уже можно жить. Оксана? Ээ-э, об этом я завтра подумаю. Кто меня перекинет в Питер? Шон или Андрис? Надо еще Леонарда попросить набрать меня по маячку, когда буду в Питере. У Санечки поспрашивать, что ей захватить. Уточнить у Андриса, когда его ждать в «Парацельс»…
Варвара
Саня попросила на выходные взять к нам ее подружку — однокурсницу. У них есть общая идея. Мы с Андреем не возражали.
А вечером пришла познакомиться куратор Санечки. Оказывается, подружка дочь куратора, и маме интересно, а куда мы ребенка зовем, к кому. Андрис вышел и мы стали торжественно знакомиться. Куратор сильно удивилась, что ее девочка с кем-то готова дружить, она всегда одна, и бедная мама все время думала, как бы ее с кем-то познакомить. А тут замечательно без нее обошлись. Попросила Сане не говорить, что она мама подружки, они это не афишируют. Если дочь сочтет нужным сказать, только тогда.
А общей идеей оказались весенние соревнования по боевым стихиям. Саня огневичка, а девочка воздушница. Обе записались на факультатив, но занятия еще не начались. Они и решили сами посмотреть, как оно получится в паре. Андрей напрягся. Мы подумали и решили на выходные пригласить Леонарда. Разумеется, сразу ему сказать.
В пятницу Андрюша перенес детей, попросил накрыть стол и вернулся за мной. Мы не спешили. Поговорили с Ксенией, обменялись новостями. Подошел Леонард и все вместе прыгнули домой.
По саду носилась троица. За щенком бежали девочки, их крики — Санияяя, Анжелаааа, Бучиии, разносились по всем окрестностям.
— Андрюша, а ребенка нашего зовут Сания, оказывается?
— Анжела, вероятно, тоже не совсем Анжела. А где накрытый стол, спрашивается? Заигрались?
— Андрюша, а салфеточки сними?
— А, ну ладно. Леонард, садись, пусть девочки набегают аппетит. Рассказывай, прочел «Диканьку»?
— Прочел. И кто у меня Оксана?
— Вот уж не знаю. Приедет Ксенька, это ее епархия.
— А сцена?
— Большая. День города.
— Страшно.
— Да ладно. Айболитом было не страшно?
— Не страшно. Там конкретные задачи стояли, некогда было бояться. А тут сплошная любовь.
— Ксенька задачи поставит. Будет у тебя любовь по задаче.
Девчонки умылись и притопали. Довольные. Познакомились. Анжела — худенькая, светленькая девочка, выглядит чуть старше Санечки. Очень спокойная. Держит осанку.
— Анжела, ты танцуешь?
— У меня мама танцует, и
