Кровавый Король - Элизабет Кэйтр
Впрочем, размышления об этом пусты и абстрактны. Не стоят и мизинца короля.
Он делает затяжку, запрокидывает голову и медленно выпускает дым…
12
Долина Слёзслыла одной из самых безупречных территорий Первой Тэрры, что принадлежала маркизу Иррингу Оттланду. Блестящий казначей, сердцеед, связываться с ним себе дороже: никто до последнего не мог разглядеть склизкую натуру за прекрасным лицом с тенью романтичной грусти.
Эсфирь было всё равно до него и его рассказов. Её больше поглощала природа владений. Дождь лил стеной. Из описаний маркиза — дождь здесь довольно частый гость, такова особенность территории. Король запрещал вмешиваться в естественный ход природы, а потому жители Долины предпочитали резиновые сапоги лёгким туфлям.
Поместье же было в несколько существенных раз меньше королевского, но, вместе с тем, это придавало уюта.
Возможно мнимый уют навевался непрекращающимся звуком дождя, что барабанил по асфальту, балюстрадам, витражным окнам. А может — Эсфирь просто нравился мрак, окутывающий каждый уголок Долины.
— Вы невероятно красивы, — восхищённо выдыхает Ирринг, когда Эсфирь замирает от вида деревьев: по резным листьям скатывались капли, одна за другой. Так и она: летела в неизвестную бездну с оглушающей скоростью, чтобы разбиться океаном, но превратиться в лужу — в лучшем случае, раствориться — в худшем. — А ещё Вы прекрасно держались, как с королём, так и со знатью Долины. Они будут без ума от Вас, я заверяю.
Аудиенция со знатью прошла более чем успешно: камнями её никто не закидал, но от взглядов кровоточила плоть.
— Благодарю! — Эсфирь оборачивается на него, посылая одурманивающий взгляд. — Без Вашей помощи вряд ли бы вышло.
Небольшая гостиная освещалась языками пламени камина и несколькими свечами. Точно такой же ненавистный огонь горел в глазах короля Первой Тэрры, когда тот с презрением провожал Эсфирь. Он наверняка думал о самых низменных желаниях ведьмы и был не прав, до тех пор, пока Эсфирь не прочла этого прямым текстом в его взгляде. Выводить короля из себя — единственная забава, на которую ей можно рассчитывать в остатке своей вечности, а потому… Подтверждать опасными выходками слухи — могло не только повысить настроение, но и… принести удовольствие, как от гнева короля, так и от нежных рук казначея. Почему-то Эсфирь уверенна в их мягкости.
— Госпожа Эсфирь, могу я задать личный вопрос?
— Разумеется.
— Ваша спина… Вам кто-то причинил боль?
«Столько боли, что твоё сердце бы не выдержало», — усмехается она, совершенно не замечая физического дискомфорта.
— О, не стоит беспокойства, — смиренно произносит, чувствуя, как Ирринг подходит непозволительно близко. — Неудачная тренировка с моими воронами. Очень упрямы и своенравны, противятся Первой Тэрре. Должна признать, что они не хотели причинять боль, сама полезла под когти.
— Вы очень сильная, госпожа Эсфирь… — он проводит костяшкой указательного пальца от плеча до шеи.
— Признайтесь честно, маркиз Ирринг, я здесь, чтобы пополнить Вашу коллекцию дам?
— Ну, что Вы, госпожа Верховная. Такими, как Вы разрешено лишь наслаждаться, а не пополнять что-то.
— Вы правы, — кивает головой она, шокируя Ирринга. — Вы до одури правы… — Взгляд мерцает хитростью.
— Вам нравится здесь?
— Здесь прекрасно, господин Ирринг. Вы — чуткий хозяин своей территории, я уверенна в этом.
— Не хотели бы задержаться здесь на пару недель? — Он медленно облизывает губы, жадно ловя каждый её взгляд. — Возможно, узнай Вы меня ближе, Вам бы не захотелось возвращаться к королю… А Советницей можно быть и будучи госпожой Долины Слёз…
Эсфирь усмехается. Брайтон все волосы выдерет из своей рыжеволосой головы, если узнает, что его сестра выйдет замуж за альвийского маркиза.
Она получала сотни таких предложений. Были и более скорые, чем через несколько часов знакомств. Вряд ли Эсфирь сотрёт из своей памяти предложение от герцога-никса, когда тот спустя десять минут после представления, встал на колено. Все желали заполучить такую силу на свою сторону. Когда речь заходила о власти — ослеплённость, любовь и страсть уступали холодному расчёту. А к её партии власть прилагалась по умолчанию.
— Очень лестное предложение для моих ушей, но я не подходящая партия для брака. А вот для ночи — вполне.
— Не торопитесь с выводами, — обольстительно улыбается Ирринг.
— Какой резон Вам связать свою жизнь со мной?
Ответ всегда давали один и тот же, но Эсфирь продолжала задавать столь ненавистный вопрос.
— Я живу уже много столетий в богатстве и одиночестве. А такой ценный бриллиант, как Вы, способен мерцать только в качественной огранке. Глупо упускать Вас из виду.
Его дыхание обжигает шею.
— Всё, что Вы говорите — сплошная ложь, мой дорогой Ирринг. И будь я такой же, как все легкомысленные принцессы, герцогини, графини и так далее, я бы без раздумий бросилась в омут Ваших предложений.
— Так Вы из тех, кто отвергает?
— Я из тех, кто омуту предложений предпочитает омут желаний. Так, чего жеВыжелаете?
— Вас!
Ирринг ловко оголяет плечо ведьмы, припадая к нему губами.
Эсфирь блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как мягкие губы альва прокладывают мокрую дорожку до мочки уха.
— Видите, как легко, когда мы идём за своими желаниями, — обескураживающе улыбается Эсфирь.
Её голос, потрескиванием льда, шумит в голове ослеплённого маркиза. Он исступлённо исследует руками тонкую фигуру, удивляясь тому, как такая хрупкая плоть может быть наделена великой силой.
Одно лишь позволение касаться её — дурманило рассудок. Будто она околдовала его, вскружила все мысли одной стервозной улыбкой.
Камзол маркиза, а вслед за ним и рубашка, летят на пол. Чувствует холодные хрупкие пальцы на своём торсе.
— Ловлю себя на страшных мыслях, — ухмыляется казначей, когда избавляет Эсфирь от платья, поглощая невероятное тело глазами.
— Каких же, уважаемый господин? — нарочито томно шепчет она.
Ей хотелось поскорее получить желаемое, разгрузиться, не думать о Первой Тэрре, Халльфэйре, предназначении, Ритуале Доверия, одиночестве и о долбанном альве. Только последний присутствовал болью в каждом движении.
— Желаю, чтобы нас увидели. Вдвоём. Тогда мне будет не сбежать от своего долга!
Маркиз Долины Слёз проводит двумя пальцами от шеи до низа живота. Бархатное напыление оседает на пальцах.
— Давайте не будем о грустном!
Эсфирь целует его в губы.
Механически, бесстрастно, с ореолом желания. Маркиз Ирринг Оттланд окончательно теряет голову.
⸶ ⸙ ⸷
— Вы же знаете, что я терпеть не могу эту кухню для прислуги! — тихо фыркает Кристайн. — Тем более, нас могу увидеть здесь вместе!
— Кухня тётушки До чудесна — раз! Ты живешь в этом дворце, так как я твой покровитель — два. И что такого, мы ведь всего лишь зашли выпить кофе — три, — пожимает плечами Видар.
Он включает
