Сердце древа Филлим (СИ) - Вероника Ева
Вдруг откуда-то сверху послышался чей-то короткий вскрик. Рейна застыла от неожиданности, а после спешно нашла лестницу и поднялась на второй этаж.
Перед ней предстала совсем не та картина, которую она ожидала увидеть. Нет, она прекрасно понимала, направляясь сюда, кто такой Спирит, и чем он, возможно, пришел сюда заниматься. Дракон-жнец, как правило, приносит с собой с земли душу умершего человека, чтобы отпустить ее в воды озера. Не то, чтобы Рейна горела желанием застать его в момент «изъятия» души, но решение поговорить с ним было спонтанным, поэтому она планировала подождать его, пока он не… закончит. Но то, что она увидела заставило ее пораженно замереть на месте, так и не преодолев последнюю ступень.
Весь второй этаж стройки заволокло непонятно откуда взявшимся туманом. Спирит стоял к ней спиной, медленно надвигаясь на человека, упавшего перед ним на пол. И с каждым новым шагом дракона лопались светильники, слабо освещающие стены.
— Ребекка. — Коротко и зло бросил Спирит, обращаясь к человеку. Его голос звучал совсем не так же, как обычно. Всегда спокойный он вдруг стал резким, хлестким, низким, вибрирующим почти звериным рыком. Ледяным. — Ее звали Ребекка.
— Кто здесь? — В страхе кричал рабочий лет сорока с проседью волос и обезумевшими от страха глазами. — Что вам нужно?!
Только сейчас Рейна поняла, что Спирит, как и она, находился во втором измерении, и мужчина не мог видеть его. Но по какой-то причине, он его слышал. Видел туман. А его руки уже покрылись кровавыми царапинами, наткнувшись на стекла разбитых фонарей.
— Скажи его. Скажи ее имя, ублюдок. — Рычал, требовал Спирит. Мужчина вновь закричал, зажмурившись и закрыв уши израненными руками.
Рейна не понимала, что происходит. Разве так жнец забирает с собой душу? Ведь этот человек, очевидно, был еще жив. Хоть и напуган до смерти. Еще немного и, глядишь, сиганет из окна вниз.
— Что ты делаешь? — Взволнованно прошептала Рейна, не выдержав.
Спирит замер, так и не сделав следующий шаг. Стекла светильников перестали разлетаться вдребезги. Туман понемногу рассеивался.
Прошло какое-то время, прежде чем он медленно, почти угрожающе, обернулся к ней. Его лицо было отстраненным, взгляд холодным. Рейна уже успела тысячу раз пожалеть, что отправилась вслед за ним. Но то, что он делал… Она не могла просто взять и уйти, закрыв на это глаза. Поэтому, взяв себя в руки и выпрямившись, она нахмурилась, повторяя свой вопрос:
— Что ты делаешь с эти человеком, Спирит?
— Что ты здесь делаешь? — Прошелестел его голос, балансирующий на грани спокойствия и гнева.
Это был вполне очевидный вопрос, но сейчас, в этой неоднозначной ситуации, Рейна растерялась, чуть смутившись. Что она должна была ему сказать? Что следила за ним, как ненормальная?
— Я увидела тебя на улице. Хотела с тобой поговорить.
Спирит вдруг безэмоционально хмыкнул.
— И как? Все еще хочешь?
Человек за его спиной тем временем понял, что паранормальщина взяла перерыв, и поспешил ретироваться, воспользовавшись ближайшей к нему лестницей.
— Теперь я хочу узнать, что ты вытворяешь? Это ведь был человек. Живой.
— К сожалению. — Иронично вздернул бровь парень, тут же шумно выдохнув и вернув себе бесстрастный вид. — Ты можешь хотеть все, что угодно, Рейна. Но это не. твое. дело.
— Но это же… неправильно. Так нельзя.
— Что ж, — спокойно ответил он. — Тогда просто доложи об этом кому-нибудь.
— Я не… — Рейна запнулась. Именно так ей и следовало поступить. Прямо сейчас.
Все это время Спирит не сводил с нее взгляд своих ярких янтарных глаз. Только в этот раз они уже не казались ей теплыми. Теперь они буквально прожигали ее насквозь. Мокрую, продрогшую. И еще более одинокую, чем прежде.
Ей было стыдно, обидно и страшно. Она не понимала, что происходит, он пугал ее. Но еще сильнее ранило то, что она ошибалась.
Больше ничего не говоря, Спирит приблизился к ней почти вплотную и замер, смотря ей куда-то через плечо. А после тихо сказал:
— Я ухожу. Больше не преследуй меня, Рейна. Я хочу, чтобы ты вообще больше никогда не приближалась ко мне. Оставь меня в покое.
И он ушел. А Рейна так и осталась стоять на предпоследней ступеньке, слушая, как удаляются его шаги. Дождь усилился.
8. Беспокойное течение
Дождь все не прекращал. Даже когда Рейна пожелала, чтобы он закончился, шагая по опустевшим улицам, он не послушался. Какой смысл в даре, если, когда надо, он не работает?
Лужи на асфальте отражали оранжевый свет фонарей и свет в окнах кафе, где в это время суток работа только начиналась. Жители Парижа очень любили проводить вечера в кафе и ресторанах — не важно выходной ли это был день или будний. Стоячие столы выносили прямо на улицы, под навесы, и люди теснились за ними со своими близкими и друзьями. И даже сегодняшний дождь их не испугал.
Рейна могла бы задуматься об этом и в конечном итоге даже воспрять духом, улыбнуться. Если бы только на душе не было так паршиво. Она медленно брела по улице, разбрызгивая под ногами воду, пытаясь найти тот самый ресторанчик, где они с Ирис и Ауримом условились встретиться. Наверное, ее уже заждались.
Наконец, она заметила друзей, сидящих за круглым столом прямо под неоновой вывеской с красивым французским названием, задекорированным живыми цветами. Она привлекала не только посетителей и насекомых, но и, как выяснилось, драконов тоже.
— Бон-суа, Рейна. — Поприветствовал ее Аурим, на французский манер потянув букву «р» в ее имени.
Похоже, у них с Парижем произошла химия. Потому что он сидел на своем стуле вразвалочку, водрузив на голову красный берет, а в руке с завидным изяществом держал бокал с вином, которое от его слишком активной жестикуляции опасно плескалось по бокалу. А на столе стояла большая тарелка с разными сырами, фруктами и хлебобулочными. Ирис тоже не отставала, разделив с ним бутылочку вина и подозрительно часто хихикая. Ее щеки раскраснелись. Похоже, они ждали ее здесь слишком долго и уже успели изрядно «повеселиться».
Рейна, стараясь не выдавать своего подавленного настроения, приветливо улыбнулась и села на свободный стул, ткнув пальцем в целую кучу бумажных пакетов, что стояли у них под столом.
— Что там? Еще сувениры?
— Что еще за «еще»? — Возмутился Рим, имитируя акцент, с опасным звоном возвращая бокал на стол.
— Это фастфуд, —
