Ежевика в долине. Король под горой - Мария Гурова
Пятнадцатилетие принесло ему новые блага: старшую школу, взрослую одежду и водительские права. А предстоящий день рождения – первый в его жизни мотоцикл. Он получил его вчера. Илия бы все отдал, чтобы приехать на нем в школу сегодня. Безусловно, все одноклассники сменили короткие детские штанишки на длинные брюки как раз к выпускным экзаменам, но вряд ли кто-нибудь еще смог бы подкатить к велосипедной парковке на новом «Рэнк Фрэнке», оглушив округу моторным ревом. Илия разочарованно взглянул на слетевшую с пластинки лапку патефона. Внезапная тишина была ответом на все вопросы в его голове: «Конечно, нет, тебе никто не позволит это сделать».
– Илия! Ты опоздаешь! – прикрикнула мама за дверью. Было слышно, как она проходит мимо, не удосужившись даже постучать.
Это подстегнуло Илию, он ускорил утренние ритуалы и вывалился в коридор, по пути надевая школьный пиджак.
Если мама пришла за ним лично, значит, сегодня она проводит его в школу. «Вот тебе и рев мотоцикла, Илия, – ворчал он под нос. – Явишься за ручку с мамой». При всем его желании отроческого бунта он не выказывал протеста родителям напрямую. В семье Гавелов царило завидное понимание: каждый знал, что слово отца было последним. Вряд ли Лесли сама придумала подняться с утра, чтобы отвести Илию на первый урок. Уже у самого выхода в прихожей Лесли поцеловала сына в щеку. Сегодня она была в синем. Значит, причина ее сопровождения была заурядной. Лесли носила оттенки всего двух цветов: синего и белого. Последние были для торжественных, важных дней. Она могла оттенить свои кипенные наряды золотыми украшениями или цветным жемчугом. Сейчас же на ней были серые туфли, шляпка мышиного цвета, нежное голубое платье и легкий синий палантин, расшитый серебряными птицами. Лесли знала, что эти цвета идут ее светлым волосам и четко очерченным длинным бровям, бледному лицу, бирюзовым венам на запястьях и васильковым прекрасным глазам. Илия всегда любовался матерью. Он был рад, что она такая.
В то же время безупречная Лесли носила на себе бремя идеала, как доспехи. На нее сложно было сердиться и невозможно ругать. Илия хотел было возмутиться, что он старшеклассник, а не ребенок, но умиротворяющий синий цвет погасил в нем всякий гнев. Илия только вздохнул, а выходя из машины у ворот школы, подставил матери локоть, мол, обопрись и войдем уже во двор, как два взрослых человека.
«Держи меня под руку, я тебя вовсе не стесняюсь», – подумал Илия, но не сказал. Он только заметил, как мать счастливо улыбнулась. В их семье было принято общаться молчаливо, галантными жестами и вежливой немой уступчивостью.
По эту сторону изгороди сновали торговцы всем, что могло бы понадобиться ученикам, родителям и школьным работникам. Здесь были и цветочницы, и лавочники из пекарен со свежими булочками и пирогами, и чистильщики обуви, и мальчишки со стопками газет, зычно выкрикивающие заголовки. Илия потянулся за одним из номеров «Старого печатника». Мать одернула его.
– Илия, – прошептала она почти в ухо сыну. – Ты же знаешь, отец против того, чтобы мы читали прессу. Все важное он расскажет нам за ужином.
Но он уже расплачивался с курносым парнишкой. Тот поблагодарил Илию за покупку, обратившись к нему «сэр». Илия подумал, что, может, он и впрямь выглядит, как солидный джентльмен, а не школьник.
– Не переживай, – Илия наспех свернул и положил газету в карман пиджака. – Мы не виделись с одноклассниками две недели, странно быть не в курсе новостей. Да и потом, это же «Старый печатник», там публикуют объявления и городские байки.
– Тем более не понимаю, зачем ты его купил. Шофер все видел.
Илия улыбнулся и покачал головой. Трепет его матери перед мужем иногда выходил за рамки обыкновенной почтительности. Илия лукаво умалчивал, он точно знал, зачем купил «Печатника»: он все надеялся, что его поэму опубликуют. Эта еженедельная газета была единственным литературным изданием в периодике. Все известные эскалотские писатели и поэты хотя бы однажды там публиковались. Карьера многих из них начиналась именно на страницах «Старого печатника». Илия не говорил ни родителям, ни друзьям о том, что пишет. Тем более что пишет стихи. Родители пожурят, парни засмеют. Поэзия была делом либо великих мужей, либо посредственных девчонок, так говорили. Илия же до первых еще не дорос, хотя уже шел под руку с дамой и в новых брюках, достающих ему до ботинок, и мальчик, продающий газеты, назвал его «сэр». Неплохое начало взрослой жизни.
– Мам, а скажи на милость, зачем тебя папа со мной отправил?
Лесли замялась, но ответила:
– Он просил передать, что мы сегодня уезжаем в провинцию по делам. Мы с ним. Тебе не стоит пропускать уроки в конце года. Поэтому он надеется на твою благоразумность.
Илия присвистнул, за что получил щипок от матери. Но задор от этого только нарастал.
– Ау! Мадам, вы хотите сказать, что на несколько дней я буду предоставлен сам себе? Когда такое было в последний раз… А. Такого не было ни разу!
– Об этом я и хочу тебя предупредить. Все в доме получат инструкции. Тебя они тоже касаются. Твой распорядок дня не будет отличаться от обыденного. Это не каникулы, это деловая поездка родителей.
– Так, погоди, а куда вы собираетесь?
Просигналив велосипедным звонком, мимо проехали одноклассницы Илии.
– На Юг, милый. Отца пригласили в Пальер-де-Клев, – Лесли не хотела раскрывать пункт назначения.
Потому что Илия воскликнул:
– То есть когда вы едете к рыцарям, меня с собой не берете?
– Нас позвали на благотворительный вечер и на турнир…
– Еще и на турнир!
– Илия, – одернула Лесли. – Не строй из себя обиженного. Так и знай, что любое твое возмущение не оправдывает вечеринки, прогулы или другое плохое поведение.
Он фыркнул.
– Я понял.
Мать поцеловала его в щеку и следом принялась оттирать помаду с его лица. А он даже нисколько не сопротивлялся. Когда Илия вернется домой, родителей там уже не будет. «Жди меня, “Рэнк Фрэнк”, у нас сегодня большие планы!»
Иначе быть не могло, он сбежал с последнего урока. Скинув из окна портфель с тетрадями Робу, он помог Стефани спуститься по пожарной лестнице, и они втроем побежали через задний двор. Илия постоянно шикал на них и просил не привлекать внимание шофера, который уже ждал его у главного входа. Добравшись до дома Гавелов, троица сразу пришла к гаражам, там были припаркованы отцовские машины – личная и служебная. Илия тихо выкатил
