Ее величество попаданка (СИ) - Сью Санна

— Знаешь, дедуля, — сказала я ласково, — если вдруг я стану высшей формой, я прилечу туда, где ты там сейчас обитаешь, и встану во главе ирлингов, а тебя отправлю на покой. Поджигай, Дымтей!

Архейский уставился на меня в ужасе и отчаянно замотал головой. Пришёл мой черёд подавать знак, что я блефую. Отодвинулась от экрана и, поджав губы, склонила голову к плечу типа «ты что, шуток не понимаешь?» Дымтей закатил глаза.

— Я схожу за драконьим огнём. Кажется, в сокровищнице есть пара ящиков. Он что угодно поджечь может.

По-моему, Дым перегнул палку. Но Феникс проникся. Меня он терять пока явно не планировал. Он подался вперёд и выпалил:

— Да знаю я, знаю, где есть перо феникса! В горячем озере под водой лежит в каменном саркофаге Великий Феникс! Ваши маги смогли его повергнуть и не дать сгореть! Только так им удалось нас победить, вышвырнуть с Амата и перекрыть пути назад!

— Погоди-ка, погоди… Так вот почему это озеро так тщательно охраняется? А я думал, что из-за горячей ядовитой воды.

— Не ядовитая она.

— От этого не легче! — рявкнул Дым. — Как я его достану, вода — не моя стихия…

Да уж, задачки Феникс ставил одну другой веселее. И это я ещё не знаю, где это озеро находится. Может, туда добираться месяц! У меня за это время точно рука отомрет.

— Стоп. Надо позвать баронессу, — внезапно осенило меня, — она же водница, надеюсь, все сделает, чтобы спасти любимого мужчину.

Дымтей хмыкнул скептически и пожал плечами, перед тем как исчезнуть и вернуться со спящей баронессой на руках. Силён! Евсинья центнер точно весила. А он уложил её рядом с Ремтатом очень даже бережно, а не уронил, словно тяжёлый мешок с картошкой.

— Что дальше? Каков твой план?

Я задумалась и потерла переносицу. Разбудить и все рассказать? Может много времени уйти.

— Ты можешь на неё воздействовать? Навеять сон, чтобы она проснулась с острым желанием нам помочь?

— Кто знает… — неопределённо протянул Дым и, скептически дернув уголком губ, уставился на баронессу.

Через несколько секунд она распахнула глаза, села и заголосила на все королевские покои:

— Ремушка, душа моя! Да на кого же ты меня собрался покинуть, ирод ты тщедушный⁈ Я не давала разрешение умирать! Куда бежать, что делать? Мне нужен мой Ремтат живым и здоровым! Кого надо за это убить? Проклятых Ледовитских? Это я запросто!

Оставалось лишь гадать, что там она увидела во сне, но меня порадовало направление мыслей баронессы. Не успела её похвалить и вообще хоть слово вымолвить, как Дым сдёрнул Евсинью с кровати, и они опять исчезли во тьме. Отправились к озеру теневой тропой, наверное. Дымтей совсем перестал свою силу скрывать, и это тоже немного тревожило. После сегодняшнего происшествия как прежде уже не будет, а как будет — остаётся лишь гадать и надеяться на мудрость Ремтата. Которой, похоже, и в помине нет. А то бы он не пригрел во дворце так много змей.

— Мира, слушай сюда, пока мы остались одни, — вывел меня из размышлений предок, — теперь, когда тёмный знает о Великом, нет смысла скрывать и от тебя. Я хотел попасть на Амат, только чтобы поднять саркофаг на землю и поджечь нашего самого сильного правителя. В момент перерождения он выбросит в пространство такую мощь, что если находиться рядом, то получишь новые возможности из-за увеличившейся силы. Ты можешь это сделать сама, без меня. Сделай и живи дальше как хочешь!

Ага-ага, так я тебе и поверила, живи как хочешь! Небось, этот главный Феникс ещё хуже моего предка! Оживлю его — и не только сама не стану сильнее, но и весь мир меня проклянет за освобождение опасного преступника.

— Слушай, а Феникс — это имя или национальность? Вот ты Феникс, он Феникс, я Феникс, — как смогла, уводила я от скользкой темы.

Скорее бы герцог с баронессой вернулись и мы перешли к лечению короля. Интересно, а если голову положить вместо руки на рану его величества? Или ногу? Я смогу отдохнуть? Направлю магию в место прикосновения, наверное, разницы не будет. Завозилась, примеряясь к груди Ремтата щекой, но попробовать не успела — тьма разошлась, и из неё выскочили Дымтей и Евсинья.

— Так быстро⁈ — удивилась я.

— Сам в шоке. Но баронесса, судя по всему, действительно любит Ремтата. Видела бы ты, как она бесстрашно вошла в горячую воду и подняла саркофаг со дна, не жалея сил. Кстати, вот перо… — Герцог достал из кармана длинное красное перо и положил на кровать рядом со мной. — Надеюсь, одного хватит. Трудно просунуть его в узкую щель направляя тьмой со стороны полутрупа. Крышку сдвинуть получилось совсем чуть-чуть.

Я покосилась на перо и принюхалась — показалось, что от него идёт запах разложения. Бр-р-р.

— А где саркофаг? Вы оставили его на берегу? — взволнованно спросил Феникс.

— Конечно, нет! — заявила баронесса. — И вообще, хватит болтать, галлюцинация, рассказывай, что делать дальше? Мне нужен мой Рем…

Дымтей глянул на Евсинью, и она, резко умолкнув, упала на кровать, укутанная тьмой.

— Зачем⁈ — возмутилась я.

— Слишком шумная, мешать будет, — пояснил герцог.

— И что с этим пером надо делать? — спросила я, приподняв телефон.

— Для начала попытайся вложить в перо силу. Оно должно загореться, — велел Феникс, сверившись с книгой.

Я сосредоточилась на своём клубке. Выглядел он потрепанным и как будто пустым, словно моток мохера. Сказывались энергозатраты на искры и усталость. Мне не сразу удалось подцепить ещё одну ниточку и потянуть в свободную руку, но все же я это сделала, вся вспотев. Взяла перо и от души пожелала ему гореть ярким пламенем.

Оно пару раз вспыхнуло и занялось ровным огнём от основания до волосяного кончика.

— Не бросай! Подожжёшь всё! — завопил Феникс, заметив мою естественную реакцию — желание отбросить от себя опасную вещь. Я замерла и, поняв, что перо меня не обжигает, перестала трясти артефактом. Даже залюбовалась им. — Теперь надо открыть доступ к ране и написать острой частью пера вокруг неё символы. Вот эти, — Феникс перевернул книгу и показал круг из разнообразных закорючек. Я бы за голову схватилась, если бы могла! — А потом коснуться волосяной частью пера ледяной иглы и пожелать ей пропасть, не навредив пострадавшему.

— Боже! Включите хотя бы свет! Я не смогу это нарисовать в темноте! — взмолилась я. — Я и при свете-то не художник!

— Я помогу, — сказал Дымтей уверенно, но свет щелчком пальцев все же включил.

Он вернулся к кровати и нажал кнопку на воротнике праздничного камзола короля. Слава элементалям! Ткань исчезла, открыв нам голый торс Ремтата. Дымтей забрался на кровать позади меня, взял одной рукой телефон, а второй рукой бесстрашно взял мою руку, сжимавшую огненное перо.

— Я буду выводить символы твоей рукой, просто постарайся её расслабить и не мешать. А как только допишем последний, сразу убирай ладонь, и будем доставать иглу.

— Готова, начинай, — прохрипела я из последних сил.

Действительно последних, потому что их даже бояться не хватало. Хоть дело казалось невероятно сложным, почти невыполнимым, я смогла довериться Дыму и не мешать, пока он выводил узоры на коже короля. Острый кончик пера осыпал их кровавой росой, превращая действо в ритуал, от которого волосы вставали дыбом.

— Убирай, — скомандовал Дым, и я тихонько отняла от раны онемевшую руку.

Хотелось ею потрясти, размять, но Ремтат сразу захрипел и начал задыхаться, а на его губах появилась розовая пена.

Я сама кинулась переворачивать руку с пером другой стороной, но мне и герцог помогал прицелиться. Огненный заостренный кончик коснулся центра раны и провалился вглубь сантиметров на пять, как нож в масло. Раздалось шипение, от груди короля повалил пар, а мой нос учуял запах паленой кожи. Я вовремя вспомнила, что надо от души желать пациенту жизни, и принялась неистово молить непонятно кого сотворить чудо.

Не знаю, благодаря этому или всему комплексу предпринятых мер, но король перестал хрипеть и задыхаться, а через несколько минут распахнул глаза.