Охота на волчицу - Елена Арматина

Чужак первым нарушил робкое равновесие и потрусил, скаля зубы, к центру арены.

И во дворе, и в доме, застыла такая тишина, что я даже услышала, как упала в раковину капля воды.

Джек, миленький, победи. Эти слова, словно молитву, я бормотала, прижав нос к стеклу.

 Где-то в доме хлопнуло открывшееся окно. Этот звук, словно выстрел, оглушил меня. Я совершенно четко услышала чьи-то крадущиеся шаги. Никак чужаки решили ударить моего волка в спину.

Я отскочила от окна и бросилась к лестнице, осматриваясь на ходу в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы послужить мне оружием. Мысль же позвать на помощь сверкнула в голове, только когда с лестницы на меня бросилось нечто огненно-рыжее. Мысль как сверкнула, так тут же и погасла. Я, все же волчица, или болонка?

Хоть колени предательски трусились от страха, все же я приготовилась принять бой. Несколько озадачила меня неуклюжая возня супостата. Краем сознания я уловила мелькнувшую цветастую тряпицу, а затем из-под копны ярких рыжих волос появилась забавная мордашка … Люси.

- Ты что здесь делаешь? – спросила я. Но со страху вместо слов вырвалось лишь рычание, повергнувшее на пятую точку вскочившую было на ноги девочку.

- Вау! – она ошарашенно пялилась на меня, затем перевернулась и на четвереньках поползла ко мне, - Какая бббеленькая шубка…

Он добралась до меня, опустилась на колени и взяла руками меня за мохнатые щеки. Она гладила, пропускала мою шерсть между пальцами и восторженно причмокивала.

- Только не говори мне, что никогда до этого не видела волка, - устыдившись своего же страха, я вновь приняла свой обычный вид. Восторг Люси меня настолько смутил, что я на время позабыла о разыгрывавшейся на улице драме.

- Видела, - бормотала Люси, увязавшись за мной и внимательно рассматривая кожу на руках, на лице, - но трогать волка мне не доводилось.

- Как это? – я отмахнулась от ее назойливых пальцев, пытавшихся нащупать на человеческой коже волчий волос.- Ты же живешь в волчьей стае.

- Ну и что? Отца или братьев у меня нет. Женщины наши шубкой не заворачиваются. А мужиков просто так по шерстке гладить нельзя. Я еще маленькая.

Я только хмыкнула, глядя на нее снизу вверх - девчонка пусть и была нескладная и костлявая, но ростом удалась на славу.

- Меня мама прислала, - спохватившись, она объяснила мне цель своего такого неожиданного появления, - говорит, что тебе понадобится в такой момент поддержка.

- Спасибо маме, - я была искренне благодарна такому вниманию.

Я действительно могу с ума сойти от беспокойства и одиночества.

- Ну, что застыла? Каждый день, что ли, за тебя волки дерутся?

Люси бросилась к тому окну, у которого еще минуту назад стояла я.

- Смотри, смотри, сейчас начнется!

Ее глаза светились от азарта, личико раскраснелось.  Мне даже стало обидно - я тут места себе не нахожу от беспокойства, а она наслаждается предстоящим зрелищем. Я прошла к окну по другую сторону от двери и замерла, задохнувшись от переживаний.

Чужак, обнадеженный тем, что Джек все еще стоял на месте, ничем не выдавая своей злости и намерения напасть, совсем осмелел. Он уже бежал во всю прыть, разбрызгивая по сторонам слюну и комья вывороченной лапами земли.

Больно прикусив кулачок, я взвизгнула, когда чужак взвился в воздух. Еще мгновение, и он со всей силой обрушится на моего волка. И только тогда, когда чужак оказался в наивысшей точке, шерсть на холке Джека стала дыбом. Что есть сил, оттолкнувшись от земли, он бросился наперерез чужаку. Я всей кожей ощутила тот момент, когда зверь осознал совершенную им ошибку. Не стоило ему так безрассудно подставлять сопернику шею.

Клыки Джека еще в воздухе сомкнулись на шее чужака. Не разомкнулись и тогда, когда волки кубарем покатились на  луг, вмиг побуревший от пролитой крови.

Мне было сложно понять, кто же побеждает в этой схватке - они катались по траве, плотно сплетясь телами и оглашая окрестности яростным рычанием. Некогда зеленая лужайка вскоре превратилась в поле, перепаханное волчьими когтями. Воздух был мутным из-за поднятой пыли и вырванной с корнями травы. И лишь когда волки-чужаки подобрались, а женщины и дети из моей стаи довольно переговариваясь, заулыбались, я поняла, что самое страшное уже позади.

А вскоре послышался и жалобный скулеж. Джек смилостивился над противником и расцепил челюсти, позволив тому ретироваться, поджав хвост. С его окровавленных боков свисали клочья шерсти. Задняя нога безжизненно волочилась по земле, с надгрызенного горла горячей струйкой стекала кровь.

До самой границы нашего леса гнала стая с позором бегущих чужаков.

Только теперь я услышала, как Оцис отлепился от двери, позволяя мне выйти из дома. Именно это я и сделала, с грохотом открыв дверь.

Первым моим желанием было бросится Джеку на шею. Но меня остановил не его потрепанный и окровавленный вид, а хищный голодный взгляд, направленный на меня.

Я сделала шаг назад. Он прищурился и, обращаясь в мужчину, медленно, глядя на меня исподлобья, двинулся ко мне. Эй, стоп! Я своя! – хотелось мне заорать, но слова застряли в горле.

Я едва успела захлопнуть перед его носом дверь, как она тут же,  с грохотом слетела с петель. Братишка даже и не подумал остановить Джека, а лишь насмешливо посмотрев на него, уступил ему дорогу. С писком выскочила в зияющую дыру и предательница Люси. Мне же далеко убежать не удалось.

Схватив меня за волосы, прижал своим телом и распластал животом на кухонном столе.

Только дом был на моей стороне, услужливо скрипнув тонкой межкомнатной дверью, пряча нас от любопытных зрителей.

Я зажмурилась, ожидая от него всего, чего угодно. Даже того, что он сейчас вопьется в меня, разгрызая горло в ошметки. Но вдруг ошалело осознала, что он всего лишь ведет носом по шее в то время, как кончики моих пальцев барабанили, дрожа, по столешнице.

Когда же кожу, все же, ошпарило укусом, я взвизгнула и забилась в его руках.

Одним рывком разорвал на мне платье, в сторону полетело превратившееся в тряпки белье. Грудь ошпарило холодом, едва она коснулась холодной столешницы. Но его рука тут же согрела, жадно обхватив их и  сминая.

Крик застрял в горле, когда без прелюдий и предисловий он ворвался в мою тесноту. Между ног казалось все натянутым до предела, но вспышки боли не последовало. Мое тело покорно приняло его. Пальцы Джека сжимали мои бедра, не позволяя ни увильнуть, ни отстраниться. Он