Хозяйка Высокого замка 2. Обручённые магией - Виктория Лукьянова
Марионетка в ловких руках Ночного кошмара. Простит ли она когда-нибудь себя за предательство? И предает ли она или во всем виноваты исорские маги? Она могла бы винить их, но истинный марг не позволил бы взять себя в плен. Только битва до конца. Рин ее уже проиграла, когда оказалась в темнице в Высоком замке. Когда позволила Ночному кошмару залезть в свою голову.
Она слаба.
Мир-Дэй и прочие марги были правы на ее счет. Из Северин никогда не получится новой госпожи Драконьей пустоши. Мать не зря отреклась от своей никчемной дочери. Она всегда говорила – от Северин одни лишь проблемы.
Слезы душили отголоски Рин-девочки, глаза же Северин-марионетки были сухими.
Она вошла в небольшой зал, спустившись по лестнице в подземелье, и остановилась, когда путь ей преградили двое маргов. Они с презрением и подозрением смотрели на вернувшуюся из загробного мира девушку, но задерживать ее не стали. Лишь поморщились, когда Рин продолжила свой путь, словно ее тело источало смердящий запах. Так смотрят на тех, кто недостоин быть здесь. Быть подле госпожи.
Сделав еще несколько тяжелых шагов, Северин встала напротив невысокого каменного трона, занимаемого госпожой.
– Ты жива, – прохрипела женщина, поднимая голову.
Рин не шелохнулась. Раньше бы она опустилась на оба колена, поклонилась, едва ли не врезаясь лбом в землю, чтобы выказать свое почтение, но не сегодня.
– Я всегда была жива, – отозвалась Северин, заметив, как мать поморщилась. Точно так же, как это сделали стражи. Никто не уважал девушку в этом мире. Собственная мать ее не любила. – Мир-Дэй солгала о моей смерти.
– Она сказала, что ты сгорела заживо.
Рин посмотрела на морщинистое серое лицо матери. Ей стало хуже. Она помнила, как несколько месяцев назад видела женщину, когда вернулась в поселение за новым приказом. Тогда мать не удостоила дочь аудиенции, но Северин удалось на нее посмотреть издали. Сейчас же между ними не было никаких преград, и она четко видела, как померкли некогда яркие глаза матери. Как истлела ее кожа, под которой проступали кости. Смерть брала свое, и скоро госпожа падет. Возможно, даже раньше, чем она рассчитывала.
– Ей стоило вернуться в дом и помочь мне, а не сбегать, как крыса.
Резкий хохот, превратившийся в кашель, эхом отразился от каменных стен.
– А ты переродилась, – откашлявшись, произнесла мать. – Огонь закалил тебя. Пожалуй, нужно было раньше бросить тебя в пламя, дочка.
Последнее слово она произнесла с тем же презрением, что питала к Рин и раньше. Ничего не изменилось. Все ее слова – чистая ложь.
– Скажи, зачем ты вернулась?
– Чтобы продолжить служить вам, моя госпожа.
Ядовитая улыбка коснулась серых губ.
– Твои слова прекрасны. Они греют мою душу, – шипела мать, рассматривая свою дочь так пристально, что прежняя Рин бы сжалась и прикрылась обеими руками. Но она продолжала стоять по стойке «смирно» и упрямо смотреть в глаза женщины, которую лишь мысленно позволяла себе называть матерью. – Но я слышу в них еще кое-что… Ложь. Моя дочь мне лжет?
Северин покачала головой. Время. Нужно еще чуть-чуть потянуть время, чтобы… Чтобы что?
– Я знаю, что никогда не была достойна одобрения, – отозвалась она и говорила сейчас настоящая Рин, а не посаженные в ее голову слова Ночного кошмара. – Я никогда не была сильна, как ты того хотела. Никогда не была смелой и жестокой. Чего от меня ждали, так и не получили. Но я выжила в том пожаре, чтобы вернуться к вам, моя госпожа…
Последние слова вновь принадлежали Лорду-Дознавателю. Но они уже были не нужны.
– Ты попала в ловушку, ведь так, дочка?
Госпожа махнула рукой, подзывая свою стражу. Те обступили Рин, но пока не нападали.
– В ловушку нас заманила Мир-Дэй. Она позволила своим амбициям взять верх над разумом, и мы проиграли.
Госпожа усмехнулась и покачала головой.
– Мир-Дэй всегда была лучше тебя, Северин. Всегда.
– Я знаю, – согласилась Рин, прикусывая губу. Она не желала признавать, но за нее говорил Лорд-Дознаватель. Не ее слова, чужие…
– Она принесла мне оружие, а ты – только проблемы.
Рин вдохнула тяжелый воздух подземелья, пропитанный сыростью и смертью. Смертью смердела ее мать.
– Мы никогда не проигрываем, – рыкнула госпожа Драконьей пустоши и, опираясь на собственный трон, поднялась. Ноги ее держали с трудом. Руки тряслись, частое дыхание заставляло грудную клетку резко сокращаться. На лбу женщины проступили крупные капли пота, а кожа стала еще бледнее, чем была минутой ранее. – Запомни это, Северин. Мы никогда не прои…
Мощный удар обрушился на крепость, которая, казалось, никогда не падет. Стены подземелья задрожали, на головы маргов посыпались камни.
Смерть шла за Северин по пятам.
Марги отпрыгнули в стороны, пытаясь сообразить, что же произошло. Госпожа упала на трон и с ужасом уставилась на рушащийся потолок ее же тронного зала. И лишь Рин стояла на месте, словно не боялась камнепада, который вот-вот завалит все подземелье и похоронит их заживо.
– Ты! – заорала мать, уставившись на свое никчемное дитя. – Предательница! Ты привела их сюда!
Северин качнула головой, соглашаясь с обвинениями матери. Она предала их в тот самый миг, как посмела выбраться из горящего дома следом за Лордом-Вершителем. Спасая себя, она угодила в лапы врагов и пала, став марионеткой Ночного кошмара. Истинный марг должен был погибнуть там. Рин выбрала жизнь.
– Проклинаю тебя! Проклинаю! – закашлявшись, орала госпожа, пока завеса из пыли и камней не скрыла ее с глаз Северин.
Она хотела остаться здесь и принять смерть под градом из камней. Положить конец хаосу, захватившему ее сердце и душу. Она желала выиграть хотя бы один бой.
Раскинув руки в стороны, Северин задрала голову и ждала, когда же ее мечты сбудутся, но Ночной кошмар не отпустит свою марионетку.
Возвращайся…
Глава 20. Беда
Ожидание утомляло. Казалось, из рук Аннабель валилось все, за что она пыталась взяться последний час.
Маркус отсутствовал всего лишь час, а Анна уже расклеилась, придумав себе таких ужасов, что волосы на затылке шевелились, стоило ей вновь вернуться к мыслям о предстоящем бое. Лучше бы она не знала, куда и зачем отправился Маркус, чем метаться в панике по замку, кусать себя за локти и никак не найти успокоения.
То и дело приближаясь к высоким окнам, выходящим на склон, где совсем недавно обитал дракон, Аннабель тяжело вздыхала и возвращалась к делам.
Ганс лишь качал головой.
– Леди Анна,
