Дракон и его Сирена - Лилия Швайг
ఞГлава 16ఞ
В этот момент по моему телу пробежала дрожь волнения. Я даже неосознанно дернулась, явно чувствуя, что эти новости придутся мне не по вкусу. Вот только я сама хотела правды, и сама настаивала на том, чтобы быстрее ее узнать. А когда этот момент настал чего-то испугалась…
Вот только давать заднюю было уже бессмысленно. Теперь нужно спокойно выслушать родителей и понять, что и зачем они от меня скрывают. И как долго?! Всё, Сина, соберись уже!
— Много лет назад… — начала мама охрипшим словно от слёз голосом. — По правде говоря, двадцать лет назад произошло чудо. Приближался вечер, и я уже сидела дома, уставшая после работы… Неожиданно услышала громкий детский плач… сначала думала, что мне кажется, так как его было плохо слышно, но он словно приближался и становился все четче. Тогда я поняла, что мне не кажется. Испугалась, конечно, не зная, что там происходит, но тут же приняла решение узнать. Выйдя на улицу, я тут же направилась к реке, ведь оттуда слышался плач, а там увидела самое настоящее чудо, — несмотря на улыбку, по ее щекам потекли слезы.
Отец протянул маме салфетку, и она тут же стала вытирать щеки. В этот момент мое сердце отчего-то сжалось. Мне пока было непонятно, приносят ли ей эти воспоминания о прошлом боль, или же наоборот, радость. Но она старалась говорить спокойно, а получалось эмоционально.
— Давай немного отвлечемся, и я тебе кое-что поясню, — неожиданно выдала. — Как ты уже знаешь, я попала на Лариопию из другого мира. Не буду вдаваться в подробности, но оказавшись здесь, я объединилась с Феодорой и Валерией, дабы впустить в наши тела души убитых горгон. Без этого наша магия не открылась бы, и мы погибли. Так, благодаря нам и Анне, здесь появились мифические существа. Эврила настоящая горгона, как Медуза и Сфено. Они не могут иметь детей, поэтому, как только в одном теле поселилось сразу две души, одна из которых горгона, мы узнали, что нам не суждено познать радость материнства.
— А как же… Феодора и Лера? — тут я очень удивилась и мои глаза расширились от шока.
— Феодора стала мамой до того, как впустила в себя Медузу. А вот Лера… она у нас исключение… Особенная, проще говоря…
— А … я?
Тут в моей голове стала обрисовываться получившаяся картинка. Неужели? Черт… быть такого не может!
— Мы с твоим папой не переставали надеяться на благословление Богов Лариопии. Вот только время шло, а детей нам так и не давали. Мы уже отчаялись, что не сможем стать родителями, но тут появилась ты, словно лучик солнца в нашем темном мире, одарив нас надеждой.
У мамы на глазах выступили слезы и тогда отец принес ей стакан воды. Они не переставали смотреть на меня с любовью, в то время как я бледнела по мере того, как говорила мама.
— Я вышла к реке потому что точно слышала, как оттуда шел плач. И тогда увидела движущиеся в мою сторону волны, на которых находился ребенок. Это было точно сделано магией, при этом малыш не тонул, а они несли его на себе, как на лодке! Я вытащила его из воды и отнесла домой. Когда пришел твой папа мы тут же стали искать родителей, но ничего не получалось. Время шло, и ребенок жил у нас. Это была красивая девочка с синими, как море глазами. Мы так привыкли к ней, что полюбили как родную. И тогда приняли решение оставить ее, раз родители не нашлись. И дали мы ребенку имя Синамайя. Вот так ты у нас и появилась, доченька, — выдала мама и ее охватила непонятная дрожь. Она смотрела на свои ладони словно боялась что-то увидеть в моих глазах.
Для меня же мир просто замер. Он не перестал существовать и не оборвался, но время остановилось, словно давая мне принять полученную информацию. Вот, значит, что от меня все скрывали. Я не родная дочь… как же так? Почему? Почему я? За что так поступили со мной?
Меня разрывало на части. Я сочувствовала родителям. Сочувствовала маме. Ведь из всех трех горгон только ей не даровали ребенка. При этом я не могла поверить в то, что не родная им.
Сразу в голове возникают мысли о том, кто мои настоящие родители? Почему они меня бросили? Почему никогда не искали? И что бы со мной случилось, не попав я в семью к этим людям?
Мама явно переживала, боясь, что я уйду или захочу найти своих родных. Вот только меня тут любили. Я никогда не чувствовала себя здесь чужой. И они моя настоящая семья. Я все равно их люблю и буду любить больше, чем своих родных. Это я осознала быстро и точно.
— Сина, — папа погладил маму по руке и посмотрел на меня. — Пусть ты узнала правду, но ты всегда будешь для нас родной дочерью. Любимой девочкой, которая появилась в нашей жизни и сделала ее ярче. Мы любим тебя и всегда будем любить, несмотря на то, какое ты примешь в итоге решение. Здесь твой дом и тебе всегда тут рады, никогда об этом не забывай.
И тут меня прорвало на слезы. Я заплакала, как маленькая, и кинулась в объятия к родителям, которые поднялись из-за стола и прижали меня к себе, обнимая с обеих сторон. Мама плакала вместе со мной, а отец старался нас утешить, хотя его глаза тоже были красные.
Прошло еще около пяти саят, прежде чем мы успокоились. Голова разболелась, и я чувствовала ужасную усталость. Приключения не покидают меня, также, как и раскрытие тайн. Но я все равно была чертовски рада тому, что наконец все прояснилось и мне уже не нужно переживать и морочить голову догадками. Хотя такой исход событий даже и не снился…
— Майя, ты как? — спросила меня мама, когда мы уже устали сидеть втроем на диване. Я при этом прикрыла глаза и откинула голову назад. Даже не верится, что все правда, а не плохой сон.
Я не родная дочь… не их… почему? Как вообще так могло все сложиться? Люди, которых я считала всегда своей семьей на деле являются мне не родными. И друзья родителей, которые окружали нас, тоже знали обо всем? Думаю, что да.
