Рейчел Уорд - Числа. Бесконечность

— Как звездочка из песенки, да? Малышу тоже понравится «Мигалочка».

— Нет, — строго говорит Мия. — Малыш сияет.

Ума не приложу, что она имеет в виду.

Она уверенно кивает, как будто радуясь, что сказала мне что-то важное, и возвращается под кровать к своим рисункам.

— Какие-то проблемы? — снова голос Савла.

Врач качает головой:

— Вроде бы все нормально. Доктор Ньюсам, у нас есть данные о плановой дате родов? В записях, похоже, она нигде не упоминается…

— Это не важно, — обрывает ее Ньюсам. — На этом все, спасибо. Я возвращаюсь.

Врач резко поднимает глаза, затем переводит взгляд на меня. Когда входит Ньюсам, она по-прежнему стоит рядом со мной, но он выпроваживает ее. Я с трудом приподнимаюсь.

Ньюсам что-то говорит, но я не понимаю смысла его слов. Мозг выключился после первых двух предложений: «Волноваться совершенно не о чем, но ультразвук показывает, что ребенку лучше появиться на свет пораньше. Завтра я проведу кесарево сечение…»

Я смотрю, как его рот открывается и закрывается, губы сжимаются и разжимаются. Вдруг он склоняется надо мной и кладет свою руку поверх моей, типа успокаивает. Я настолько ошеломлена, что даже забываю отпихнуть ее.

Наконец он замолкает.

— Ничего не понимаю, — слабым голосом говорю я. — Та врач сказала, что все хорошо.

— Она имела в виду, что плод, в смысле ребенок, жив, но мы должны учитывать и другие факторы. То, как ребенок лежит, то, как располагается пуповина. Кесарево сечение — самое безопасное решение.

— У меня есть выбор?

— Это для вашего же блага.

То есть меня никто не спрашивает.

Перевожу взгляд на его ладонь, лежащую на моей, точно жирная жаба. И вдруг меня как током ударяет. Что возомнили о себе все эти люди? Почему они думают, что имеют право дотрагиваться до меня?

Резко отдергиваю руку.

— Не хочу операцию, — говорю.

Он выпрямляется.

— Это для вашего же блага, — повторяет он.

— Не хочу, — повышаю я голос.

Он останавливается возле двери, и через щель я вижу, что в коридоре кто-то маячит. Савл, конечно.

— Увидимся утром, — говорит Ньюсам.

Из-за него на меня смотрят блестящие и темные глаза Савла. Он потирает руки, затем хлопает Ньюсама на спине.

Дверь закрывается.

Адам

— Вот, пришел тебя поздравить.

Савл вернулся. Он явно нервничает, и в то же время с его лица не сходит улыбка. Ну прямо кот, объевшийся сметаны.

— Зачем?

— Ты скоро станешь отцом. Причем на этот раз по-настоящему.

Сара. Она рожает. Проигнорировав колкость насчет Мии, я вскакиваю на ноги.

— Я должен быть там, Савл. Я обещал, что буду рядом с ней.

— Успокойся, до завтра еще есть время.

— Завтра? Почему завтра?

Он все еще усмехается. Вот мерзавец, получает удовольствие, сообщая мне то, о чем я должен был узнать первым.

— Потому что именно на завтра ей назначена операция.

— Почему операция? Что случилось?

— Не беспокойся. Ей сделают кесарево сечение. Хорошая методика, чистая и безопасная.

Кесарево сечение? Это когда разрезают живот и достают оттуда ребенка? По-моему, его делают, если что-то пошло не так.

— Вы недоговариваете.

— Ничего подобного, Адам. Ее обследовали, и прогнозы самые обнадеживающие. В этом и состоит прелесть кесарева сечения: его можно провести тогда, когда будет необходимо.

«Когда будет необходимо».

Когда будет необходимо кому?

— Кто принял это решение? Врачи? Сара? Кто?

Не отвечает.

— Я должен видеть ее. Я должен. Я сделаю что угодно, Савл. Что угодно.

Он прислоняется спиной к стене и скрещивает руки на груди. Видимо, совсем не боится, что я могу его ударить.

— Что ты готов сделать, Адам? Ты назовешь мне число, которое я хочу знать? Ты пообещаешь помочь мне найти хорошее число? — Он делает паузу. — Ты отдашь мне свое число?

— Вы задаете вопросы, на которые я не могу ответить «да».

Я пытаюсь отойти от него, но в столь крохотной комнате это нелегко.

— Можешь, можешь…

Смеется. Ему приятно наблюдать за тем, как меня корежит.

— Какое число у Мии? — говорит он.

— Не скажу.

— А у Сары?

Качаю головой. Я изо всех сил пытаюсь сообразить, что же делать. Я должен вернуться к Саре. Но как?

— Савл, пожалуйста, позвольте мне быть там, — медленно говорю я, тщательно подбирая слова. — Я ей нужен.

— Возможно, тебе следовало подумать об этом прежде, чем нападать на меня.

Он прав. Хотя, если разобраться, лучше было бы сразу довести дело до конца. Может быть, я сделаю это сейчас. Или, возможно, у меня еще будет шанс все изменить.

— Прошу прощения, Савл. Я не должен был набрасываться на вас.

— Именно так, — кивает он, — не должен был.

— Я вышел из себя, узнав, что произошло с Мией и Сарой.

— Это было… неудачное стечение обстоятельств. Ньюсам перестарался. Больше этого не повторится. Я напомнил ему, кто здесь главный.

— То есть решения здесь принимаете вы.

— Да.

— И именно вы решили, что мой ребенок должен родиться завтра.

— Правильно.

Взгляд снова так и сочится самодовольством. Размазать бы его рожу по стенке. Нет больше сил подлизываться к нему.

— Держитесь от них подальше. От Сары, Мии и малыша.

— Пустые угрозы, Адам. Пустые угрозы. Я — начальник. Как я скажу, так и будет.

Подлетаю к нему, но мне не удается застичь его врасплох. Он блокирует удар и направляет мою же собственную энергию на то, чтобы бросить меня на пол. Я чувствую, как это глупо — мальчишка пытается драться с мужчиной.

Пока я силюсь встать, он уже подошел к двери. Дверь распахивается снаружи, он пулей вылетает в коридор.

— Посмотри на себя, — глумится он на прощание. — Неужели ты и вправду считаешь, что готов стать отцом, Адам? Мне было бы жалко малыша — если бы, конечно, он остался жить. Так будет лучше для всех. Маленькая жертва во имя всеобщей пользы. Не волнуйся, я все сделаю быстро. Все закончится, почти не успев начаться.

Дверь захлопывается, и я бросаюсь на нее, стуча кулаками по ржавому металлу.

— Ты сволочь, Савл! Оставь мою семью в покое!