Никаких ведьм на моем отборе! - Наталья Витальевна Мазуркевич
— Верно, — кивнула Ариналия и задумчиво добавила, словно рассуждала вслух: — Если бы он хотел убрать тебя отсюда, до покоев ты бы не дошла. Но раз ты здесь, — она усмехнулась, — значит причин для беспокойства у нас нет. Ведь их нет?
— Нет, — сглотнув, подтвердила я.
— Вот и славно. — Меня наградили веселой улыбкой. — В качестве исключения — завтра на кухню вновь пойду я. Отдыхайте, девочки. У вас обеих был сложный день.
Глава 4. На поводу у ведьмы
Впрочем, несмотря на свое заявление, Ариналия вскоре вернулась. Я, ожидавшая чего-то подобного, не стала ложиться спать — напротив, накинула халат поверх ночной рубашки и села на край кровати, оставляя гостье кресло.
— Кто ты? — Вопрос Ариналии вызвал у меня чувство острого дежавю. И пусть я не могла видеть ее взгляд: слишком далеко мы сидели друг от друга, чтобы слабый свет светляка мог освещать наши лица, — я знала, что она смотрит цепко и слушает очень внимательно.
— Жертва обстоятельств, — грустно ответила я. — Я с большим удовольствием променяла бы этот дворец на теплый пляж или даже промозглую избушку, лишь бы подальше от некоторых друзей его величества и уж тем более — от его родственников.
— Вот как, — хмыкнула Ариналия и сделала правильные выводы: — Значит, герцог привел не свою протеже, а свою сотрудницу.
— Вынужденную, — призналась я. — И цель моего здесь пребывания…
— Сугубо рабочая необходимость, — закончила за меня собеседница, не заставляя искушать судьбу. Экивоки, конечно, помогали обходить клятвы, но никто не готов был поручиться, что древняя магия воспримет нарушением зарока. А Ариналия — определенно, не король, чтобы иметь особую связь с высшими, или низшими (если предположение о демонах верно) силами.
— И ты, как бы это вежливо сказать…
— Оставим вежливость.
Меня перекосило при мысли об «альтернативной одаренности», коей отчего-то заменяли простое «ведьма». Отчего-то последнее ругательством не воспринималось, разве что среди магов, а вот якобы вежливое первое… Определенно, тот кто отвечал за формулировки был ярым ведьмоненавистником, ибо не заметить двойное дно у своего определения не мог.
— Как хочешь, — легко согласилась Ариналия. — Дашь клятву, что твои слова чистая правда и ты не злоумышляешь против его величества, и я промолчу. Вивьен не сильна в геральдике, потому не должна усомниться.
— А в чем дело?.. — Любопытство подзуживало, и я не удержалась. — Почему она так испугалась?
— Есть темы, поднимать которые можно лишь среди ограниченного круга лиц. Исключение — сам его величество. Георг может поведать о чем угодно любому своему подданному, но мы не в праве распространяться о некоторых аспектах жизни королевской семьи за пределами родственного круга, или вне совета хранителей. Родственный круг может не ограничиваться одной лишь семьей. Как правило — это потомки одного прародителя. То, о чем хотела сказать Вивьен, относится к последнему. И граф Шантре должен входить в этот круг, как и Оливия, если она действительно его дочь. Но нам повезло, Вивьен плохо разбирается в этом, потому мои слова о ближнем круге должны были ее убедить. Но впредь постарайся избегать вопросов о его величестве. Или задавай их мне, раз уж герцог не счел нужным подготовить тебя должным образом. А теперь — клятва.
Кочевряжиться я не стала. Слова зарока сорвались легко, что, впрочем, не помешало мне с грустью подумать: решение перебраться в столицу было худшим в моей жизни. Столько клятв, как за эту неделю, мне не приходилось давать за все годы до моего переезда.
— Отлично, — кивнула Ариналия, поднимаясь. Светлячок подлетел к ее руке и погас меж пальцев. Впрочем, девушка ни разу не споткнулась на всем протяжении пути к двери, хотя я напряженно прислушивалась, не понадобиться ли помощь.
Обошлось. Но я еще четверть часа не решалась отправиться спать, ожидая подвоха. Стоит ли говорить, что к завтраку я с трудом смогла разлепить глаза и отчаянно зевала, пока Мэри с Труденс пытались сотворить из меня что-то, что можно показывать в приличном обществе, не боясь сравнения с обитателями зоопарка. Хотя, глядя на себя в зеркало, я сама понимала, что легко обставлю енота или шехаинского медведя в соревновании по темным кругам под глазами.
Но если я надеялась, что мой вид вызовет хоть каплю сострадания у остальных участниц, то, стоило переступить порог общей столовой, ко мне пришло осознание: вместо сочувствия большинство оставшихся девушек желало моей мучительной смерти. Я даже вздрогнула от в один миг свалившейся на мои плечи ненависти.
— Лив? — позвала меня Ариналия, уже выбравшая место для себя и украсившая лентами два стула рядом. Второе место, определенно, было для Вивьен, которая отчего-то запаздывала.
Зато леди Элизабет уже присутствовала. И под ее строгим взглядом никто не рискнул мне ничего говорить.
Оказавшись рядом с Ариналией, я перевела дыхание. Девушка понятливо усмехнулась и шепнула:
— После завтрака — у меня. — И мечтательно закатила глаза, давая понять, что сюрприз будет приятным. Я благодарно кивнула: сомневаться, что под взглядами Кло, Фелиции и остальных охочих до короны леди я не смогу нормально поесть, не приходилось.
— Прошу меня извинить.
Запыхавшаяся Вивьен прошмыгнула к нам и уселась на соседний стул. Судя по числу последних, больше мы никого не ждали.
— Наконец-то, — поджала губы леди Элизабет и подала знак слугам. Комментировать как-то еще опоздание Вивьен леди не стала, зато не смогла отказать себе в удовольствии испортить мне утро. — Дорогая, Оливия, — от обращения я вздрогнула, но вилку не уронила. Правда, лишь по той причине, что ничего в руках не держала. — Вижу, ужин с его величеством оставил на вас след.
Кажется, у меня дернулась щека. А еще спина зачесалась, и под ложечкой заныло. А перед глазами промелькнули строки до сих пор не написанного завещания.
— Его величество никого не оставляет равнодушным, а Оливии не доводилось прежде бывать в столице. Потому никого не удивит то, что наша дорогая Лив не могла уснуть всю ночь, столько чувств ее переполняло, верно? — пришла мне на выручку Ариналия, под столом ободряюще сжав мои пальцы.
— Все так, леди, — поспешила подтвердить я.
— Скоро ты привыкнешь не только к столовой Георга, — весело фыркнула леди Элизабет, а меня бросило в пот.
Нет, конечно, моей задачей были поиски недоброжелателей, но лучше бы я их искала, чем они сами явились с очевидной целью. Да, так легче найти врага, но и сойти с ума, подозревая все и вся, тоже. А ведь без моих зелий, меня того и гляди отравят и не поморщатся. Что мне теперь — отказывать себе во вкусной еде?
