Сквозь дебри и пустоши - Анастасия Орлова
– Ну и добре, – удовлетворённо крякнул главный охотник. – Все мы люди, а не волки какие. С тобой вон, брат, почти коллеги, – он многозначительно хмыкнул, указывая взглядом на ременную пряжку Берена, – нечего нам делить.
Зорга помешивал в котелке, остальные четверо уселись у костра напротив Берена и девочек, но один вдруг встал.
– Куда попёрся, Аям? – поднял на него голову щербатый.
– Отлить схожу, – буркнул Аям, – чай не съедят меня за деревом.
– Не съедят, этот лес тихий, – согласился главный охотник, будто поясняя специально для Эльсы. – Не бойся, лапушка, сюда хищник редко ходит. Да и папка твой вон какой богатырь, с ним не страшно, – мужик помолчал, сцепив пальцы в замок. – Тебя это на службе так покарябали? – спросил он у Берена, кивая на его повязку.
– Угу.
– Вот падаль проклятая эти грапи! Я тоже встречался, смотри, – он задрал рукав, показывая страшный узловатый шрам во всю руку, – секанула своим когтем, тварь, чуть руку вдоль надвое не расстригла! А после них, сволочей, ни хрена не заживает ничего, шей – не шей. Всё будет такими вот рытвинами, – сразу видно, кто пометил! Вот так-то… Опасная работа у вашего мужа и бати, девочки, опасная, – охотник опустил рукав своей «мабуты».
Тари вздрогнула. Берен слегка приобнял её за озябшие плечи, легонько поцеловал в висок: ему нужно было незаметно для остальных посмотреть, куда запропастился Аям. Предчувствие подсказывало, что он пошёл к фургону, оставленному наверху, на обочине: угнать не угонит, но обыщет. И плохо будет, если найдёт Тарин адреномер. Действительно, – прикоснувшись губами к мягким, пахнущим полынью волосам девушки, егерь заметил мелькнувший сверху луч фонарика. Берен почувствовал, как прижалась к его боку Тамари. Догадывается ли она, кто эти люди?
Через несколько минут Аям вернулся, отозвал старшего охотника от костра. Значит, адреномер всё-таки нашёл. Трое остальных пока ни о чём не подозревали: Зорга склонился над котелком, помешивая закипающее варево, двое по краям от него посасывали самокрутки.
– Малая, сходи пока в фургон, дай Максу попить и почитай ему книжку про Гудвина, – сказал Берен девочке. – Мы позовём вас, когда ужин будет готов.
Эльса внимательно посмотрела на егеря и, видимо, всё поняла: ей с лисом нужно было уйти и запереться в машине.
Её убегающую фигурку проводил взглядом Аям.
– А с мелкой что? – спросил он у главного. – Куда-то уже упазгала, смотри!
– Она нам без надобности, – отозвался тот. Старшая смазливая, за неё хорошо дадут. А мелкую не трогайте, пусть бежит. Может, и к людям повезёт выйти. Нет – ну, не судьба. А мужика – однозначно гасить, от него проблем может быть много. По-тихому корешам передай. Вот ведь шельма, сам из зачистки, а с тварью спутался! – щербатый брезгливо сплюнул себе под ноги.
Берен опустил руку, которой обнимал плечи Тари, ниже, медленно и незаметно достал из-за своего ремня пистолет, положил его за спиной девушки так, чтобы она почувствовала и поняла. Тамари вопросительно посмотрела на него, и Берен бросил быстрый взгляд на сидящего напротив неё охотника. Девушка едва заметно кивнула.
– Вы сколько женаты? – усмехнулся Зорга. – У вас уж и девчонка большая, а друг на друга смотрите, как будто в медовом месяце!
Берен улыбнулся, приподнял подбородок Тари и медленно склонился к её губам. Зорга отвёл взгляд. А дальше всё произошло молниеносно: Берен взвился на ноги, пнув в лицо Зорге котелок с закипевшим варевом, окатившим охотника с головы до пояса, прикладом винтовки врезал в ухо второму, повалив его с бревна. Хлопнул выстрел: Тари, выхватив из-за спины пистолет, пробила сидевшему напротив неё мужику правое плечо. Ошпаренный заголосил на весь лес, к нему присоединился раненный в плечо: в него из костра прилетело горящее полено, которое пнул егерь.
Щербатый и Аям среагировали быстро: грохнули выстрелы, и Берен, не выпуская из рук ружьё, едва успел упасть на землю, прикрыв Тари собой. Над головой брызнули мелкие щепки от попавшей в дерево дроби. Берен, прижав к себе Тари, откатился за границу света, спрятавшись в густом папоротнике, выстрелил в сторону двоих стрелявших и в одного у костра, который успел очухаться от удара прикладом в ухо. Тот охнул и осел наземь. Щербатый и Аям пальнули ещё несколько раз и затихли. «Надевают противогазы», – подумал Берен, перезаряжая двустволку.
– Уходи, – шёпотом крикнул он Тари, но та замотала головой: «я тебя не брошу!»
– Уходи, увози Эльсу, у них газ! Я прикрою.
Пригибаясь, Берен отбежал в сторону и выстрелил в охотников, отвлекая их на себя. В ответ грохнули дробовики, где-то совсем рядом взлетели листья папоротника, сбитые картечью, следом упало что-то небольшое, но тяжёлое, зашипело, растеклось серыми клубами над папоротником.
Берен вновь выстрелил. Он не видел Тари, но знал, что она послушалась его и побежала к машине. Сейчас он особенно остро чувствовал её, словно она была неотъемлемой частью его самого, и ему даже не требовалось дополнительных усилий, чтобы сдерживать её страх. Он вытягивал этот страх, словно чёрную шёлковую ленту, и тут же вкладывал его в свои выстрелы, перенаправляя на охотников.
О землю бухнулась ещё одна газовая граната, затем – ещё. Охотники стреляли наугад, не видя Берена, ориентируясь лишь на его ответные выстрелы. Они даже не знали, что Тари с ним уже нет. Зато Берен точно знал, что она добралась до машины и пытается завести мотор, но он, сволочь, глохнет.
Газ отравлял: дышать становилось всё тяжелее, слизистую чудовищно жгло, слёзы лились сплошным потоком, сводя и так хреновую видимость практически к нулю. Берен отстреливался, уводя охотников в другую сторону, перезаряжал винтовку уже на ощупь – и вновь стрелял. Он вряд ли долго протянет, но Тари этого времени хватит. И он заберёт её страх с собой, выдернет его из неё, как леску из игольного ушка: он слишком крепко его держит, чтобы оставить ей риск обращения.
Фургон завёлся лишь с третьей попытки. Тари дала по газам так, что земля прыснула из-под задних колёс. Машина вылетела на дорогу, рванула прочь от лагеря. Кровь стучала в ушах, пальцы вцепились в руль, словно в спасательный круг. «Где Берен?!» – не переставала спрашивать Эльса, но Тари не могла ответить: чья-то невидимая холодная рука сжимала её горло почти до хруста. При таком пульсе адреналин должен быть уже выше крыши, но Тари чувствовала, что Берен держит её, не давая обращению подступить слишком близко. И чувствовала, что с каждой секундой Берен становится всё слабей…
Патроны заканчивались, как и силы. Но не у охотников – у них ещё и гранаты не все вышли. Ладно, не беда. Главное – Тари с Эльсой успели уехать. И Макс с ними… Надсадный кашель разорвал грудную клетку хриплыми выстрелами, из носа толчками потекла кровь, верхнее веко опустилось, словно примагнитившись к нижнему, глаз больше не открывался, но жгло его так сильно, будто кислотой закапали, и слёзы продолжали заливать щёку и бороду. Вот тут, пожалуй, и порадуешься, что глаз всего один! Дышать больше нечем. Стрелять тоже. Он впервые убивал «чистых» ради грапи. Обычно всё было наоборот…
«Я спас тебя. Теперь всё будет хорошо».
Жёлтый фургон развернулся так резко, что едва не завалился на бок. Лис не удержался на лапах и откатился к стенке, жалобно вякнув.
– Детка, возьми плед, Макса и спрячьтесь недалеко от дороги! – крикнула Тари Эльсе.
– Ты едешь спасать Берена? – обрадовалась Эльса. – Я с тобой!
– Нельзя! – рявкнула Тамари. – Там газ, а я могу перекинуться в любую минуту. Не трать время, Эльса!
Выстрелы стихли. Газ стоял над землёй серым маревом, и в нём, словно два светлячка, мелькали огоньки фонариков, отыскивая загнанную жертву. Жёлтый фургон летел на полной скорости, Тари погасила фары и заглушила мотор, направив машину вниз, в серые клубы у лагеря, на эти чёртовы охотничьи огоньки. Пистолет подпрыгивал на её коленях на каждой кочке. В голове застывшей смолой горела лишь одна мысль: только бы не сбить впотьмах и Берена, иначе – всё зря. «Уйди с дороги! Уйди с дороги, если ты можешь и если
