ИльРиса. Подарок Богов - Ольга Кобзева
Никос с Димисом ждали меня, где условились. Они уже все распродали и теперь перекусывали тем, что из дома захватили.
— А где же одёжа новая? — перестав есть, возмутился Никос.
— Дядька Никос, вы не переживайте, — улыбнулась мужчине. — Я к мастерице ходила, все ей заказала. Попозже приехать на примерку нужно, ну и забрать готовое. Монет только много потратила.
— Эх, девки! — сплюнул Димис. — Им бы токма одёжки новые да ленты! Моя-то старшая тоже дай волю, все серебро на это дело спустит!
— Не твое то дело, Димис! — одернул друга Никос. — Сами мы с Дизарой разберемся, во что племяшу одевать, да на что серебро тратить!
— И то верно, — не обиделся мужчина. — Мне есть за кого переживать, а ты и сам не дурак. Коли надобно тебе девку наряжать, будто простоволоску, так и пожалуйста.
— Димис! — нахмурился Никос, сведя брови.
— Прости, прости, — пошел на попятную мужчину. — Не подумав ляпнул. Все, молчу! Поехали, коли всё тут. Вечереет ужо, а меня дел дома по хозяйству немеряно ждет.
Глава 19.
С каждым днем, с каждой напетой песней, с каждым моим любовным взглядом на эти места земля вокруг оживала. Пройдет еще какое-то время, и пока еще больной участок будет не узнать. Чем дольше я жила в своем новом жилище, тем отчетливее понимала, что земля вокруг и правда была отравлена, и отрава эта расползалась все дальше. Но теперь все должно наладиться, не было просто здесь Хозяйки долгое время, некому было позаботиться об этих местах.
Недавно я даже узнала причину, отчего жизнь отсюда уходить стала. В Тиллиорке нашлась старуха, что помнила прошлую владелицу этого места. Штефа, одна из старейшин поселения только рада была поговорить да прошлое вспомнить.
— Травница сильная то была, — рассказывала она, подслеповато щурясь. — Ужо годков пятьдесят прошло, как бы не боле, как померла она, стало быть. Любую хворь излечить могла, все к ней ходили. Мне с дочкой моей старшой помогала, недюжила та больно часто в детстве-то, а лекарка наша… с именем вот запамятовала… то отвар какой сварит, то листьев али корней даст заварить, скажет, расскажет все. Как давать, куда мазать… хорошая травница была, от Матушки-богини дар такой. — Штефа замолчала, погрузившись на какое-то время в воспоминания, а я не торопила. — Не могла, значится, разродиться девка одна, жила тут неподалеку, — снова продолжила рассказ ариса. — Сошлась с арисом одним, все честь по чести, жили справно, а детишек поначалу не было и все тут. Уж они богинюшку молили о малыше, каждый год дары в храм носили, дюже дитё хотели оба… И смилостивилась Матушка, понесла девка та. Радьяна… точно Радьяна, а мужа Святодар ее значится, звали. Дары принесли они, значится, чтобы богинюшку поблагодарить, все честь по чести… — Штефа снова замолчала, а я и не торопила, сидела рядом с арисой на бревне поваленном, да погожим деньком наслаждалась. — Дочка вторая у меня тогда народилась как раз, — снова заговорила ариса, — некода за соседями приглядывать было, но вся деревня видела, что Радьяна тяжело ходила, ох и тяжело, — прицокнула старуха. — А после, когда уже родить время-то подошло и вовсе заболела она. Слегла в горячке. Святодар сразу к травнице побёг, значится. Да тока не помогла она, да и как помочь, коли дитё в утробе-то померло! Схоронил Святодар обоих — и жену, и дитенка, значится. Да травницу нашу всё винил. Ходил к ней угарный, не в себе он был те дни… Ну и зарубил в один день лекарку нашу, а следом и себя порешил! Вот с тех пор и почернела земля там, да жизнь из нее и ушла вся. — Штефа снова замолчала, задумавшись, пожевала губами, но все же продолжила. — Всей деревней хоронили ее, а дом заколотили опосля. Никто и не жил там с тех годов. У колодца Святодар черное дело сотворил, значится, тама земля и начала умирать первой, а после дальше перекинулось. Арисы, что на охоту ходють, сказывают, что до леса ужо чернота идет. Вот и стали обходить те места стороной, никто селиться не хотел. Ведунья наша и та не стала дом обживать, почуяла недоброе, значится. И тебе, девка, не стоит тама жить. Злое то место теперя, проклятое.
— Спасибо вам, Штефа, за рассказ подробный, — поблагодарила я арису, поднимаясь.
— Ты приходи, коли узнать чегось надобно, — позвала она на прощание. — А жить тама не думай, дурное место теперича… — неслось мне вслед.
Нет, милая Штефа, — думала я по дороге домой. Не брошу я свой дом, мой этот теперь дом, моя земля. Оживет, очистится, светлыми эмоциями пропитается.
Новую одежду я получила уже на следующей неделе. Лидяса пошила для меня штаны по местной моде, что-то вроде шаровар, широкие, легкие, удобные, арисы сплошь в таких щеголяли. Я их заказывала несколько из разных тканей. Чтобы и на теплую погоду, и на холодную, и для ночного сна. Рубашки, туники, само собой, несколько платков для волос, иначе моя грива слишком быстро загрязняется, а промыть местными средствами не так уж и легко. Платья Лидяса меня уговорила тоже пошить, они пока не готовы, да я и не тороплюсь. Зачем мне платья? Куда их носить? К счастью, ни религия, ни устои общества не противятся тому, чтобы арисы носили штаны. Лиарии, правда, чаще всего, все же надевают юбки и платья, но, думаю, связано это все же больше с эстетической составляющей. Женщина в платье выглядит намного привлекательнее и загадочнее.
Белье я заказывала по местной моде, ничего ужасного арисы не носят. Да, не кружевные невесомые стринги, да я такие и на Земле не любила, если честно. В новых нарядах стала и чувствовать себя увереннее, смелее, решительнее.
Агрия нет-нет, да и наведывалась в гости. Пару раз приволакивала тушки удушенных диких зверьков. Причем, судя по всему, это был подарочек именно мне, потому что окровавленная морда дикой кошки явно намекала, что она сама уже точно перекусила.
— Ну не ем я такое! — в очередной раз выговаривала «кормилице». — Я понимаю, что ты без мяса не можешь, ну и ешь его потихоньку, чтобы я не видела. Мне-то зачем таскаешь?
Агрия только мурлыкала и терлась о меня мордой. Тушки я передавала Никосу с Дизарой. Объяснить, откуда они у меня без того, чтобы открыть секрет дружбы с дикой кошкой не вышло бы. Потому пришлось рассказать, как есть. Дизара, услышав, что
