Молли Харпер - Основы флирта с обнаженным оборотнем
– Я ничего подобного не слышала.
Алан пожал плечами.
– Он сказал, что пошлет мне подборку статей, которые могли бы помочь попытаться предсказать модель поведения волка, если, конечно, он не болен и не ранен, потому что тогда шансов просчитать его поведение просто нет. Я хочу найти зверя прежде, чем на его поиски отправятся другие люди – такие вещи приводят к панике и массовому помешательству.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась я.
– Ты видела «Челюсти»? Как сумасшедшие рыбаки охотятся на двадцатифутовую акулу на маленькой лодке с сигнальным пистолетом? Вот точно такая же ситуация – люди жаждут защитить свою собственность, но в процессе, скорее, навредят себе или друг другу, чем поймают монстра.
Я вздрогнула, представив себе, как соседи собираются толпой, зажигают факелы и идут охотиться на Купера.
– Эй, – Алан рассмотрел загнанное выражение на моем лице и сжал мою руку. – Все нормально, не переживай. Я поймаю его прежде, чем пострадает кто-то еще.
Я нервно улыбнулась.
– Знаю. Я могу как-то помочь?
Он покачал головой.
– Просто не выходи на улицу ночью, даже мусор не выноси в темноте. И всегда носи с собой медвежий перцовый баллончик, который я тебе дал.
– Это не очень-то тебе поможет.
– Знать, что ты в безопасности, – это уже большая помощь, – объяснил Алан. – Я слышал, ты взяла к себе Оскара?
Я кивнула.
– Герти спросила, не против ли я оставить его, пока ситуация не изменится. Я согласилась – он лучший сосед по комнате из всех, что у меня когда-либо были: не ест мою тщательно рассортированную и помеченную ярлыками еду, не имеет задолженностей по счетам за телефон, с ним не нужно бороться за пульт телевизора или за доступ к компьютеру. Если не брать в расчет аренду, все отлично.
Алан расплылся в улыбке.
– Думаю, тебе было одиноко, а собака стала решением проблемы.
– Может, ты и прав.
Мне нравилось по вечерам возвращаться к Оскару. Я открывала дверь, а он сидел на крыльце, ждал меня, стучал хвостом по полу.
Ему нравилось смотреть, как я готовлю. Он благовоспитанно сидел в дверном проеме, но, стоило что-то уронить, и пес (помощник!) лопал это, прежде чем я даже успевала нагнуться. По ночам он спал у меня на ногах, грел их, когда я читала. У нас вошло в привычку немного гулять возле дома перед закатом – Оскар от этого уставал, а я хоть немного отвлекалась от постоянных мыслей про Купера.
Мой не-очень-дружелюбный-сосед-вервольф в последнее время часто бывал в «Леднике», мне казалось, он проверял, умею ли я держать слово или разболтаю всем о его небольшой меховой проблеме. Мы переговаривались друг с другом коротко и, может, кто-то назвал бы это мирно... в фильме Роберта Олтмена. Каждое слово несло скрытый смысл, каждая реплика заставляла задуматься, что же вообще заставляет Купера приходить сюда – день за днем, – если я ясно дала понять, что не собираюсь раскрывать его секреты. Какая-то часть меня просто радовалась, что из наших отношений пропала открытая враждебность по отношению друг к другу, слишком много энергии требовалось, чтобы придумывать все те остроумные оскорбления.
Еще более удивительными оказались попытки Купера поддерживать разговор с кем-то помимо База и Эви, что опять же, возможно, имело некоторое отношение к желанию выяснить, о чем с ними болтаю я, а не к жажде узнать соседей поближе. Хотя поначалу постоянные посетители чувствовали некоторый дискомфорт, вскоре они выяснили, что, когда Купер не рычит и не огрызается на окружающих, он рассказывает отличные истории, а в «Леднике» всегда ценили хороших рассказчиков.
Например, сегодня днем я случайно услышала, как Купер рассказывал Уолту, что взял группу торговых представителей фармацевтической компании из Алабамы охотиться на лосей и велел им извозиться в грязи и лосиной моче, чтобы скрыть человеческий запах. Сам он потягивал кофе и хохотал над одним из охотничков, интересовавшимся, пастеризована ли моча.
Я поставила перед ними заказ и, не успев себя остановить, выдала:
– Не понимаю, как кто-то, столь враждебно настроенный к посторонним, может зарабатывать на жизнь, вывозя их же на охоту.
В обычной ситуации Купер прекратил бы разговор или нахмурился, сейчас же он усмехнулся.
– Ну, это сложно назвать охотой. Я пытаюсь не дать туристам разрушить экосистему или пристрелить друг друга. Мы блуждаем с ними по лесу, пока не найдем кого-то достойного их времени, я создаю ситуацию, при которой они этого кого-то никак не могут убить. Потом я выдаю длинный монолог на тему «мы духовные братья с животным, хорошо, что промахнулись, будем ответственными, защитим зверей». У них есть, что рассказать дома, у меня деньги – и все довольны.
– А что происходит, если они умудряются действительно попасть? – уточнила я.
Купер пожал плечами.
– Пока такого не случалось. Слушай, ну я не совсем обманщик. Если они выходят со мной на охоту несколько раз и доказывают, что не совсем придурки, я беру их в места получше, предлагаю занять позицию поудачнее. Если они неплохие стрелки, у них и правда появляется шанс убить стоящее животное. До этого момента я считаю себя консерватором, защищающим местную дикую природу от идиотов с оружием.
Я закатила глаза.
– Да тебе просто нравится заставлять мужиков среднего возраста размазывать грязь по их физиономиям.
– Да, и лосиную мочу, не забудь!
Я снова налила ему кофе.
– Ты больной. – Я посмотрела на его завтрак: стейк с кровью, связка из шести сосисок, шесть полосок бекона, большой кусок ветчины и маленький тост. Тост, думаю, был просто для отвода глаз.
– Тебе еще чего-нибудь принести? Может, что-то зеленое и с листьями? Брошюру об ухудшении ситуации с сердечными заболеваниями среди населения?
– Если бы Господь не хотел, чтобы мы ели животных, Мо, он не сделал бы их такими вкусными.
– Знаешь ли, меня один раз посадили под домашний арест за точно такое же высказывание на футболке, которую я надела на митинг по защите прав животных.
Купер широко и искренне мне улыбнулся. Его улыбка потрясла меня, просто сбила с ног. Раньше он никогда мне не улыбался, разве что дразнил.
Было такое чувство, словно возле меня кто-то взорвал коктейль Молотова. Все тело покраснело, стало жарко, тесно, неуютно. Я извинилась и пробормотала что-то про подгорающие на сковороде яйца и скрылась в кухне. С горящими щеками я ринулась в холодильное хранилище, захлопнула за собой дверь и прижалась, обняв себя руками, к полке с замороженной говядиной. Может, я подхватила грипп? Пожалуйста, Господи, пусть это будет грипп.
Ненормально ведь, когда просто от улыбки мужчины в моих трусиках вспыхивает пожар. Я не хотела, чтобы у Купера появилась такая власть надо мной, особенно, когда между нами все так зыбко и шатко. Нужно просто сконцентрироваться на других вещах, на других людях. Например, на Алане, у которого, насколько я знаю, только одна форма тела.
