Брачное агентство для бессмертных (ЛП) - Памфилофф Мими Джин

— Срань господня. Серьёзно? — И как странно. Андрус назвал собаку в честь этого парня.

— Я заботился о паре Никколо, пока он отсутствовал. Я присутствовал при рождении их дочери, и относился к ней, как к собственной.

О, ничего себе.

— Значит, Мэтти — это та маленькая девочка на фотографии, которая лежала у тебя в сумке.

Андрус опустил голову и поиграл с основанием бокала, глядя на бледную золотисто-жёлтую жидкость внутри.

— Да. Это Мэтти. И я всё сделаю ради неё.

— Так что же случилось? — спросила Сэди.

— Никколо застал нас с Хеленой обнимающимися на кухне. Она плакала, потому что я сказал ей, что собираюсь уехать. Теперь, когда Никколо вернулся домой, у меня не было причин оставаться. А с нашим темпераментом это оказался лишь вопрос времени, когда мы встретимся лицом к лицу. Поэтому я сказал ей, что люблю её. И Мэтти. И что я всегда буду рядом с ними. Но когда Никколо вошёл, он предположил самое худшее — что мы с ней обнимаемся как любовники.

— О нет. Думаю, всё прошло не так уж хорошо. — И это объясняет кличку собаки.

— Хелена встала между нами и сказала, чтобы я отошёл, что она всё объяснит Никколо, но потом он произнёс те волшебные слова, и я ничего не мог с собой поделать. Я перемахнул через голову Хелены и швырнул его через всю комнату.

— Что он сказал, чтобы вывести тебя из себя?

— Что такая хорошая женщина, как Хелена, никогда не полюбит такого бесчестного мужчину, как я.

Сэди протянула руку и коснулась его руки кончиком пальца.

— Андрус, мне очень жаль. Это было нелегко.

— Я не хотел, чтобы всё так закончилось. Подумал, что если уеду до того, как всё станет плохо, то смогу время от времени возвращаться и навещать их. Теперь я никогда больше не буду желанным гостем в их доме.

— Всё может измениться, Андрус.

— В этом и заключается недостаток бессмертия. Мир меняется, а мы нет, по крайней мере, не в лучшую сторону. Годы озлобляют нас, делают более упрямыми и менее снисходительными. Я заботился о жене и ребёнке этого мужчины и вёл себя достойно. Но вместо благодарности он обвинил меня в том, что я пытаюсь занять его место. Как можно такое простить?

Сэди пожала плечами.

— Ты прав. Ты определённо должен был его ударить.

Андрус выдавил улыбку.

— Заточкой?

— Ну, знаешь, тюремный стиль? Самодельным лезвием, сделанным из зубной щётки или ложки. Будь гангстером.

Андрус усмехнулся, а затем на его лице появилось задумчивое выражение.

— К сожалению, этот засранец — отец Мэтти. Было бы очень бесчестно его убить. Но теперь я понимаю, что, возможно, я не столько любил Хелену, сколько мне нравилось снова чувствовать себя частью семьи и кого-то защитить. Думаю, это просто в моей натуре.

Это слишком мило. И сентиментально, и… адски сексуально.

— Что ж, единственное, что ты можешь сейчас сделать — это надеяться, что Никколо придёт в себя, и ты сможешь жить дальше.

Андрус бросил на Сэди тяжёлый взгляд, словно она задела его за живое.

— К несчастью, Симил предсказала, что у меня будет сын, и когда он вырастет, то станет парой Мэтти. Моя жизнь навсегда будет переплетена с их.

— Ого, — ахнула Сэди. Это придавало всему совершенно иной оборот.

— Но если это означает счастье Мэтти, у меня нет выбора. Вот почему я должен встретиться с этой Шарлоттой и завоевать её. Симил говорит, что по какой-то причине она не будет так открыта для брака со мной.

Сэди почувствовала укол ревности. Кем бы ни была эта женщина, она — полная идиотка, если не влюбится по уши в Андруса. Конечно, у него есть свои недостатки, но и множество достоинств, и он так чертовски хорош собой, что может заполучить любую женщину в мире.

— Так что, если ты всё испортишь, — вздохнула Сэди, — то испортишь всё и для Мэтти.

— Именно.

Сэди вроде как надеялась, что эта пара — просто какая-то сделка, но подробности решили всё. Она не могла любить Андруса. Даже чуть-чуть.

— Ну, если ты смог заставить меня хотеть тебя, уверена, у тебя не будет проблемы заставить Шарлотту потеплеть к тебе.

«Я только что это сказала вслух?»

Сэди подняла голову и через стол посмотрела на Андруса, встретившись с напряжённо-чувственным горящим взглядом. У неё перехватило дыхание. Этот взгляд пробудил что-то глубоко внутри — что-то, о существовании чего Сэди даже не подозревала. Это было похоже на боль или жажду, которая заставляла её внутренности чувствовать себя будто в огне, и Андрус — единственное средство, что может дать облегчение. Внезапно Сэди поняла, что хочет его так сильно, что это причиняет боль. Мог ли он ответить? Мог ли увидеть это в её глазах?

— Сэди, — нарушил тишину Андрус низким и хриплым голосом, — я хочу спросить тебя кое о чём. Что-то, о чём я не имею права просить, но я должен. Я хочу…

Как раз в этот момент до слуха Андруса донёсся громкий звон монет и хорошо скоординированное движение живота. О нет. Платок. На него накинули платок.

Андрус медленно перевёл взгляд бирюзовых глаз на улыбающуюся танцовщицу живота.

— Боюсь, тебя пригласили на танец, Андрус. — Сэди очень-очень хотелось услышать, что скажет Андрус, но отсрочка казалась сейчас как никогда нужной.

Сэди не должна хотеть его. Не должна думать о том, что, очевидно, собиралась сделать.

«Ты не можешь, Сэди. Этот парень не для тебя. Он разобьёт тебе сердце».

Андрус бросил взгляд на Сэди.

— Ты что, боишься? — подзадоривала она его.

Он что-то проворчал, но она не расслышала из-за музыки и ритмичного лязга.

С грацией газели Андрус оторвал своё крупное мускулистое тело от пола и встал, возвышаясь над миниатюрной, соблазнительной женщиной с кучей подводки для глаз и зелёной вуалью. Она отвела его от стола в центр заведения, где все могли видеть. О, ужас! Он выглядел так, словно собирается задушить эту женщину. Повернувшись лицом к Андрусу, женщина попросила его повторять за ней, и положила руки ему на бёдра. Посетители начали хлопать.

Андрус стоял как вкопанный, не двигая бёдрами, и смотрел, как женщина ободряюще танцует.

Он хмуро посмотрел на Сэди.

— Да ладно тебе, Андрус. Давай, нужно немного потанцевать. — Сэди сложила ладони вместе в молитвенном жесте. — Пожалуйста?

Огромная грудь Андруса поднялась от вдоха, затем он поднял указательный палец и подошёл к углу комнаты, где, прислонённый к стене, стоял меч женщины. О нет. Что он собирается с этим делать?

Андрус вернулся к женщине.

— Боюсь, это единственный танец, который я знаю, кроме вальса.

Он отвернулся от неё и положил острие меча себе на голову. Затем осторожно присел на корточки с прямой спиной и сложил руки на груди. Держа туловище почти неподвижно, удерживая меч в равновесии, он начал высоко подбрасывать ноги, исполняя этот русский танец, название которого Сэди не знала. Толпа и танцовщица живота захлопали, когда он выбросил руки и ударил ногой, удерживая меч на месте. Затем Андрус встал, зажал меч в зубах и поднялся в стойке на руках. Затем прошёл по открытому пространству на полу, и встал на ноги. Сэди осознала, что всё это время её рот был широко открыт. При виде Андруса, этого огромного резервуара мускулов, смеющегося и исполняющего какой-то безумный русский танец на корточках, она впала в откровенную истерику.

Все захлопали, когда Андрус поклонился и вернул меч танцовщице. После чего с важным видом вернулся к столу, наслаждаясь вниманием каждой женщины в заведении. Действительно горячий мужчина. Ухмыляясь от уха до уха, он сел напротив Сэди, злорадствуя.

— Выпендриваешься — рассмеялась она.

— Либо так, либо покажу тебе мои нескоординированные движения бёдрами. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неуютно.

Она выгнула бровь.

— В самом деле? Ты производишь впечатление человека, который знает много движений бёдрами, но, скорее, больше вперёд и назад, а не из стороны в сторону.

— Ты правильно предположила. — Его улыбка растаяла в похотливом взгляде, который испепелял её через стол. — Я с удовольствием покажу тебе, если хочешь, — сказал он низким, чувственным голосом.