Попаданка для дракона (СИ) - Верховцева Полина

— Пора.

— Со стариком-то поспрошаешься? Или все? Забыла уже? — проворчал Оллин с какой-то особой интонацией, от которой у меня защипало в глазах.

— Никогда тебя не забуду, — подскочила к нему и обняла. Крепко-крепко. В этот раз он не вырывался, не бухтел, а осторожно похлопывал меня по спине.

Зная его, можно смело сказать, что это был небывалый всплеск эмоций. Просто прорыв.

— Ну, все. Хватит на мне висеть.

— Ты неисправим, — я засмеялась, но по щекам катились слезы.

За то время, что мы прожили вместе, он успел стать для меня почти родным. Я привыкла и к его резкому языку, и к тяжелому характеру.

— Мне будет тебя не хватать, Оллин.

— Мне тоже, девочка Маша, — еще одна небольшая откровенность, — я надеюсь, у тебя все получится. Ты найдешь себя в этом городе и все у тебя будет хорошо.

— Даже не мечтай от меня отделаться. Я стащу этот чертов камень и найду тебя, — я позволила себе еще одну вольность – поцеловала его в морщинистую щеку и отступила.

— Все. Давай, — он кивнул в сторону купола, — иди твердо и уверенно. Не оборачивайся, не мотайся. Чтобы они видели, что ты — человек, а не выжла. Помнишь, что говорить?

— Помню, — у меня внутри нарастала дрожь, — все помню.

— Ты справишься. Иди.

Я еще раз порывисто обняла его за плечи и, не позволив себе еще больше расклеиться, выступила из-под тени деревьев.

Шла черед поле, покрытое пожухлой осенней травой, и повторяла про себя свою незамысловатую легенду. Все просто. Все крайне просто. Вопрос только в том, хватит ли мне смелости и удачи.

Когда до купола оставалось метров сто, я начала различать силуэты людей. Сначала едва уловимые, размытые, а потом все более отчетливые.

Меня заметили и наблюдали за моим приближением. Я скорее чувствовала, чем видела, что мне прямо в сердце целятся огненные стрелы.

Жутко. От волнение вспотели ладони, на языке растекалась горечь, и сердце билось так, что казалось, еще немного и разрыв.

Десять шагов до купола — и его поверхность покрылась рябью. Мне навстречу вышли двое солдат, с такими же нашивками, какие были на форме у Рэя. У меня даже душа на миг зашлась от накативших воспоминаний, но я упрямо шла вперед. Шаг…еще шаг.

— Имя? — поинтересовался один из вояк. Второй стоял позади него. С арбалетом, и целился мне в голову. Отличное начало.

— Мария…Маша, — осипшим от волнения голосом ответила я, — я здоровая.

— Это мы еще посмотрим.

Я не сразу заметила опаловую сферу у него в руках. Внутри нее кружился дым и расплывчатые образы, суть которых никак не удавалось ухватить.

— Коснись, — снова приказ.

Я послушно приложила ладонь, чувствуя покалывающее тепло. Вихри внутри нее закрутились быстрее и поменяли свой цвет на белоснежный.

— Здорова, — громко сказал солдат. Не мне, а кому-то за куполом.

— Давай ее сюда.

— Добро пожаловать в Виррубу, — уже с улыбкой сказал солдат, хотя глаза оставались серьезными, и жестом пригласил меня войти.

Внутри оказалось…обычно. Купола изнутри не было видно, только легкая краснота, просвечивающая местами на небосводе, намекала на его присутствие. Я почему-то думала, что тут осадное положение: баррикады, маги с огненными шарами, готовые спалить всех выжл в радиусе километра, драконы, ощетинившиеся шипами вдоль хребта.

Вместо этого меня встретило небольшое укрепление, на две казармы. И штаб, разместившийся в одноэтажном доме с круглым входом, куда меня и отвели.

— Капитан! У нас выжившая! — бодро отрапортовал солдат, которому было велено проводить.

— Все проверили? — хмуро спросил худенький мужчина, не отрываясь от кипы бумаг.

— Так точно.

— Оставь нас.

Солдат ушел, оставив меня наедине со своим командиром.

— Кто, куда, откуда? — без интереса поинтересовался он, по-прежнему не отрываясь от своего занятия.

— Из деревни Кряжинки.

— Не слыхал про такую.

— Она в устье реки Ровенты, на восточном берегу. Там пара километров до горного подножья, и в двух днях пути от прибрежного Валенса.

— Понятно, — отмахнулся он без всякого интереса, — откуда ты такая взялась?

— Я же говорю из Кряжинки, — терпеливо повторила я.

— Я не об этом. Почему ты там осталась, когда всех забирали.

— С мужем хотела остаться, — буркнула я, радуясь тому, что мы с Оллином продумали ответы, а то бы я сейчас стояла и мычала, как неразумная буренка.

— Ну и как муж? Жив, здоров?

— Нет. Деревня…вымерла.

— Почему я не удивлен, — он впервые поднял на меня взгляд, и, если честно, мне захотелось присесть. Потому что не смотря на свой неказистый вид и не богатырское телосложение, у него была такая энергетика, что с ног валила. Не зря командиром стал — такого не захочешь, а послушаешься.

— Мы думали, нас это не коснется, — я виновато опустила голову, чтобы он не смог рассмотреть в моем взгляде обман.

— Знаешь, сколько раз я такое слышал? Сотню, а может тысячу. Все думали, что не коснется, а в итоге, — он неопределенно махнул рукой, обозначая всю эту поганую ситуацию в целом.

— Что со мной теперь будет? — покорно спросила я.

— Что-что. Дадим комнату в деревне, будешь жить, как и все.

— В деревне? — изумилась я.

— А ты что думала? В столицу поедешь? Так она не резиновая. Туда только по особому распоряжению отвозят.

Вот это поворот. Такого расклада мы с Оллином не предусмотрели. Почему-то уверены были, что всех свозят именно в столицу.

— Как получить это особое распоряжение?

Деревня мне не нужна. Я с таким же успехом могла остаться в лесной хибаре со стариком.

— Ты маг, лекарка, предсказательница?

— Нет, — растерялась я.

— У тебя талант учить, или ты можешь быть повитухой?

— Нет

— Тогда никак, — он снова уткнулся в бумаги.

— У меня есть рекомендательное письмо! — выпалила я, вспомнив про бумаги.

— Да ты что! И кто же тебя рекомендует?

— Это письмо дал моей матушке барон Орлих за то, что она выхаживала его после падения с лошади.

— Очень занимательно, — черствый вояка отложил в сторону перо и снова посмотрел на меня, — ну давай, показывай свое письмо. Посмотрим. Проверим.

Я заволновалась. О проверке не было ни слова. Трясущимися руками нащупала карман в широкой юбке, извлекла оттуда пожелтевший от времени конверт.

— Вот.

— Хм, — он покрутил его в руках, посмотрел на просвет, зачем-то понюхал. Ногтем попробовал сургучную печать, — вроде настоящее.

— Конечно, настоящее. Оно в нашей семье столько лет хранилось.

— Барон, кстати, умер давно.

Это я знала и была готова:

— Но письмо-то нерушимое. Срока годности не имеет.

— Тоже верно, — согласился он, — позволишь?

— Открывайте, — я пожала плечами, изо всех сил изображая незаинтересованность, а самой жуть как любопытно было, что же там написано.

Капитан все-таки заметил мой интерес и начал читать вслух

«Я, барон фон Орлих, добровольно и от чистого сердца дарую это рекомендательное письмо Миррее и ее детям. За высокие моральные качества и преданность короне, гарантирую кров и работу в Виррубе, когда бы они не понадобились.»

— Хм. Хорошее письмо. С родовой печатью и оттиском силы. Такое не обманешь. Дай-ка ручку.

— Зачем? — я спрятала руки за спину.

— Проверить надо. Твое ли. А то, может, нашла где-то и решила воспользоваться.

Очередная проверка и снова сердце грохотало где-то в висках

— Хорошо. Проверяйте, — протянула ему подрагивающие пальцы.

Он крепко, уверенно взял меня за ладонь и приложил ее к печати на письме. Она тут же отреагировала мягким мерцанием. Старик Оллин все продумал и обо всем позаботился.

— Все чисто, — все так же без единой эмоции констатировал капитан, — поздравляю.

— Спасибо.

Он снова уткнулся в бумаги, а я продолжала стоять, не зная, что делать дальше.

— Ты еще тут?

— Так что насчет столицы?

— Почему вы все туда так рветесь? Там тесно, душно и негде разгуляться.