Неглавная героиня (СИ) - Ских Рина

— Как захотел, так и назвал, — фыркнул лис. — Первое имя ребенка — привилегия матери. Я вообще считаю, что… Эй-эй! Что опять с тобой?!

Ему было с чего переполошиться. Ибо на этот раз Сиян, мать его за божественную ногу, решил действовать без долгих прелюдий. Меня как пыльным мешком по голове ударили — сонливость накатила резко и с такой силой, что глаза закрылись сами собой, а последний вопль лиса долетел как сквозь мокрую вату.

— Ночью! Ночью это надо делать! — первым делом сообщила Сияну, как только в глазах прояснилось и я узрела сиятельную, чтоб его, персону. — Зря я тебя столько звала и оставляла сообщения на твой божественный «автоответчик»?!

— Я был занят.

— А сейчас я занята! Верни меня обратно немедленно! Ты соображаешь вообще, в какие моменты меня выдергиваешь? Я там с лисом, и он не привязан, между прочим. Я уж молчу о том, что снимет с меня пузырь и увидит лицо. — С каждым словом я распалялась все больше и, увлекшись, уже даже тыкала указательным пальцем в щуплую грудь божка.

— Сомнительно. Даром, что ли, ты использовала для стойкости остатки моей энергии, когда создавала свой шлем? Не потому ли не развеиваешь его, а просто снимаешь как материальную вещь, не тратя каждый раз ци на создание нового? — хмыкнул он, растянув губы в язвительной полуулыбке. — Да и Линь никуда не денется, твои пузырики с эфиром вырубят его, как только подойдет к двери. А вернувшись, что-нибудь соврешь правдоподобное, не думаю, что с этим возникнут сложности.

— То есть принципы и громкие заверения, что ты не извращенец, уже в прошлом? Подсматривать за происходящим тебе это не мешает? — сощурилась я.

— Контролировать — одно, посещать лично — другое. И я тебя вызвал не для пустого спора ни о чем. Ты что творишь?

Сиян мгновенно преобразился, став даже будто шире и выше, от него повеяло опасностью. Причем направленной не конкретно на меня, а в целом, заставляя вспомнить, что передо мной не робкий студент-первокурсник, накосячивший в своей первой курсовой работе. Тем лучше.

— И что же я творю? — осведомилась елейным голоском, скептически приподняв бровь. — Подчищаю за тобой хвосты?

— Не строй из себя дурочку, тебе не идет! К чему разговоры о мести? Клан Мун должен прекратить свое существование! Именно в этом Сан Линю и поможет Гу Юнжень, забыла?

— О, прости, а мы все еще в этот сюжет играем, да? — ненатурально удивилась я. — А я все жду, понимаешь ли, когда мне выдадут новый сценарий, вот и импровизирую тем временем.

— Ты о чем? — нахмурился бог.

— Тебе тоже роль наивного идиота не идет, — скривилась я. — Следить за тем, что и как я делаю, ты можешь, даже подслушивать разговоры времени хватает. А ответить на мой вопрос — занят? Сиян, мне не пятнадцать лет, я прекрасно понимаю, что, когда мальчик систематически не отвечает на звонки и не перезванивает в тот же день, он просто не хочет говорить. Или же ему нечего сказать. Ты ведешь свою игру, сам же рушишь некоторые сюжетные ходы, добавляешь сцены, которых быть не должно, и плавно пытаешься вывести меня из тени на сцену. При этом рассчитываешь, что я приму правила, которые меняются на ходу?

— Я тебе не врал, — тут же среагировал он, сжав губы в тонкую нить и сердито сверкая глазами.

— Но и всю правду не сказал, — пожала я плечами. — Какие тогда претензии?

— Основные события все равно должны произойти, иначе… — тут же начал заводиться бог, но на меня его гнев подействовал не больше, чем дешевенькие спецэффекты в третьесортном ужастике.

— Мир схлопнется, да-да, верю. По крайней мере, желания проверять, так ли это, нет. И все же ключевое событие — встреча Линя и Гу Юнженя и их дальнейшее сотрудничество, а не смерть второстепенных персонажей, большую часть которых сценаристы даже именами не одарили! Определись уже, в одной лодке мы или нет.

Глава 34

— В твой мешок весь клан все равно не влезет! — злобно пробурчал бог, щелчком пальцев организовал нам два кресла, столик и кофе с пирожными. — Добром прошу: не лезь в это дело! Там не одна месть завязана, тронешь кубик в основании пирамиды — вся посыплется.

— Добром отвечаю: не могу совсем не лезть.

Пирожное «наполеон» на тарелочке было совсем такое, как надо: хорошо пропитанное кремом, с едва уловимым привкусом ванили. Кофе в большой толстостенной кружке радовало добротной химической пенкой и тоже одуряюще пахло. Кто к кому подлизывается?

— И что ты собираешься делать? — Непонятно, чего в голосе бога было больше — усталости или предупреждения.

— Да понятия не имею, — угрюмо отмахнулась я. — Ты нашел тоже Макиавелли на минималках. Одно знаю: черта лысого я позволю вот так у меня на глазах убивать ни в чем не повинных людей тогда, когда могу хоть что-то изменить. Через два дня Сан Линь уйдет. В смысле, я отнесу его ночью в рюкзаке в соседний город и оставлю в безопасном месте. Проснется — и пусть идет, куда хочет. Насколько я понимаю, с Гу Юнженем он сам встретится рано или поздно… но вот с поместьем Мун я так просто дела на самотек не пущу. Этот клан должен исчезнуть — он исчезнет. А как — уже отдельный вопрос.

— Ты уверена, что у тебя получится хоть что-то изменить? Между прочим, без того работы хватит, — прищурился Сиян. И я сразу напряглась:

— Что еще случилось?!

— Пока ничего, — хмыкнул поганец. — Но твоя сестра по попаданию ищет причину, почему ее силы заблокированы. И подбивает на эти поиски Юань Шуая. Я не уверен, что эта упертая дура не докопается до чего-то, что опять поставит этот мир с ног на голову.

— Скажи мне, господи ты мой боженька, — ласково-ласково начала я, задумчиво покачивая в руке полупустую чашку с кофе, — за каким таким законом этой вселенной ты не можешь прикрутить этой свиристелке ее прыгучесть?

— А я что делаю? — удивился Сиян, но намек понял правильно — кружка снова стала полной, а пенка пышной. — Я и прикручиваю. Тобой!

— А почему не собой?!

— А потому, что мне кофе за это не наливают, — вредным голосом ответил Сиян. — Ну объяснял же.

— Объяснял-то объяснял, да уж больно натемнил.

— Короче! Я тебя предупредил, — махнул рукой бог. — Лучше все же не лезь в лисью месть. Не получится у тебя ничего, только хуже сделаешь.

— Это мы еще посмотрим. — Не то чтобы я лопалась от самоуверенности, просто сдаваться не собиралась. — Это все?

— Почти. Печати на задницах этих двух инициативных деточек подновить не забудь. — Сиян цапнул со стола второе пирожное. — Оказалось, что они стираются немного быстрее, чем было рассчитано. Этой ночью иди, рисуй им ромашки, незабудки и прочие символы своей любви.

— Какой еще любви? — удивилась я, хотя мысленно была уже далеко отсюда, с досадой прикидывая, как буду красться по студенческому городку вместо того, чтобы спокойно спать в своей постели.

— Да так, никакой, не обращай внимания, — отмахнулся бог. — Иди лиса своего успокаивай, он сейчас тебе голову оторвет вместе с пузырем.

— Опять что-то крутишь. — Я вздохнула, но тут до меня дошло: — Что?! Как это оторвет?

— Наслаждайся, — выдал мне на прощание улыбочку в стиле «мерзкий пакостник» его божье убожье, и столик с пирожными пропал, а вместо него из тьмы медленно выплыл потолок погреба, встревоженное лицо Сан Линя и испуганная мордаха Козявкина, пытавшегося лизнуть любимого «папулю». Хотя, может, последний воспринимал это все больше как веселую игру, судя по его энтузиазму. И я тут же осознала главный минус моего шлема. Отверстия для воздуха пропускали не только кислород, но и слюни одного пушистого дитяти. Тьфу!

— Ты как? — не очень оригинально спросил Линь, с видимым облегчением наблюдая за тем, как я отплевываюсь от слюней. Вот что за попадалово? Даже не вытереться толком из-за все того же шлема. Ну тьфу же!

— Нормально, — выдохнула, пытаясь на ходу придумать отмазку поубедительнее. — Чего всполошился? Со мной такое бывает, все в порядке.

Но как назло, ничего в голову не лезло.

Еще и, оглядевшись, обнаружила себя лежащей на тюфяке лиса, а рядом со мной были беспорядочно свалены лечебные порошки, пузырьки, даже несколько пакетиков с сушеными лекарственными травами. Страшно представить, что и в каком порядке собирался дать мне Сан Линь. Но не успела я ничего сказать по этому поводу, как на меня набросились с упреками.