Ведьма нарасхват (СИ) - Гавриленко Алена

Ох, да это же шерсская моль. Крайне неприятная тварь, жрет все подряд, любую ткать, причем с непостижимой быстротой. Я попыталась остановить моль нейтрализующим заговором, да только безуспешно — она дорвалась до еды. Моему платью оставалось от силы несколько минут, и я окажусь практически обнаженной перед незнакомым парнем, глаза которого уже заблестели, и он чуть ладони не потирал от предвкушения. Под платьем-то у меня нижняя сорочка и трусики из лианского шелка, единственное, что эта моль не жрет, но от этого не легче. Потому как он невесомый, прозрачный, и практически ничего не скрывает.

Я застыла, чувствуя ужасную беспомощность, с отчаянием понимая, что обязательно на террасу сейчас кто-то выйдет. Нет, с отбора, конечно, вылечу, но какой ценой. Не желаю, чтобы мое имя обсасывали и смаковали вместе со скандальными подробностями, что я тут чуть ли не отдалась прямо на скамейке в парке какому-то едва знакомому типу. И тут, когда уже показались мои коленки, а тип едва слюной не капал, подавшись вперед, между нами прямо в воздухе сгустилась абсолютная тьма, словно провал в пространстве. Я еще успела увидеть, как крайне удивленный парень падает, как подкошенный, и из-за спины раздался знакомый, бархатистый голос с нотками облегчения:

— Слава богам, успел.

Это был тот самый незнакомец, вот уже который день прочно поселившийся в моих мыслях, и появлявшийся в самый неожиданный момент моей жизни. Как сейчас, например. Когда на мне, демоны раздери, вот-вот останутся только пикантные клочки нижнего белья. Раздался щелчок, и остатки платья, которое дожирала моль, совсем исчезли, а меня бережно закутали в теплый, приятно пахнувший свежестью и морским ветром камзол и легко подняли на руки.

— С-спасибо, — пробормотала я, вцепившись в края и упорно не отрывая взгляда от земли.

Щеки буквально пылали, несмотря на то, что все произошло быстро, я была уверена, таинственный спаситель, имени которого так до сих пор и не знаю, рассмотрел все, что полагается. Уф.

— Давай-ка уберемся отсюда, — мягко проговорил незнакомец, и в мгновение ока мы оказались в другой части парка.

Я поняла, что он в самом деле спас меня от грандиозного скандала, не сомневаюсь, что там, где я сидела несколько мгновений назад, вот-вот поднялась бы суматоха. Грамотная подстава, и не сомневаюсь, от той девицы, что толкнула на выходе из дворца. С… собака бешеная, а. На языке вертелось другое словечко, не подобающее воспитанной леди, а больше подошедшее бы крайне злой ведьме, но я длинно выдохнула и усмирила бушующие эмоции. Месть надо подавать холодной и не торопиться, в этот раз ябедничать не буду, справлюсь сама. Лицо девицы я отлично запомнила.

А потом меня поставили на ноги и развернули. На мгновение перехватило дыхание, я вскинула взгляд, но… Вот зараза же. На месте лица увидела лишь текучую маску из воды, размывавшую все черты.

— Давай-ка тебя в порядок приведем, — я уловила улыбку за потоками воды, и прямо из воздуха появилось платье, точная копия того, что было на мне не так давно.

Это… Это как это? Откуда он узнал, как подготовился? Вопросы плясали на кончике языка, но в следующий момент меня снова развернули, сняли камзол и помогли облачиться обратно в наряд, ловко и быстро справившись с рядом пуговичек на спине. Чувствуется, опыт, мда… Я снова развернулась, только открыв рот, чтобы задать кучу вопросов, однако не успела. Незнакомец наклонился и накрыл мои губы своими, заключив в нежные, сильные объятия. И сразу стало не до любопытства, изнутри поднялась волна жара, окатила тело и растеклась внизу живота. Поцелуй был ни разу не осторожный, наоборот — напористый, горячий, нетерпеливый. Однако руки бережно обнимали, не пытаясь шарить по всему телу, хотя… где-то в глубине души… Я была бы совсем не против.

Когда дыхания стало не хватать, а сердце билось в горле, он наконец отстранился, и я невольно облизнула покалывавшие губы, еще хранившие вкус нашего сумасшедшего поцелуя.

— Кто ты? — вырвалось у меня непроизвольно.

Конечно, мне не ответили. Он взял мою безвольную руку, поднес к маске и бережно поцеловал каждый пальчик, а потом застегнул на запястье изящный браслет с подвеской в виде бабочки, прямо к броши.

— В трудный момент она перенесет тебя ко мне, Эстер, — чуть хрипло произнес незнакомец вместо ответа и…

Просто растворился в темноте. Ох. И опять я не знаю, как его зовут, кто он, и как выглядит. Только голос, от которого нервы начинали вибрировать, а в груди все сладко сжималось. И чудились какие-то знакомые нотки, однако я никак не могла понять, где же могла их слышать. А между тем, откуда-то впереди раздавался шум, и я поспешила во дворец, старательно обойдя место моего несостоявшегося позора по широкой дуге. От греха подальше. Не нужно мне больше случайностей. Во дворец я вернулась без происшествий, только вот Саймона, к сожалению, уже не нашла, как ни старалась, а между гостями обсуждали свежую сплетню.

— Ну это ж надо, напиться до невменяемого состояния. Вот же молодежь. И где, на балу во дворце, почти на глазах у императора, — возмущалась какая-то дородная дама в сильно декольтированном платье, усиленно обмахиваясь веером.

А я вспомнила рухнувшего незадачливого соблазнителя и мысленно усмехнулась. Вот и получил ответочку, почти по тому же месту. Посмотрит теперь, каково в шкуре униженного без причины. И только я осторожно подумала, что, может, уже пора потихоньку убираться с этого приема, как ко мне подошел слуга и с почтительным поклоном сообщил:

— Леди, Эстер, с вами хочет поговорить его величество. Следуйте за мной.

Вот уж не было печали. И хотела бы отказаться, но — императору не отказывают. Еще обвинит в оскорблении высочайшей персоны, тогда уж точно огребу по полной. Надеюсь только, речь не пойдет об отборе, потому что вроде как никто во всеуслышание не объявлял, что я его выиграла. Да и вообще, что-то ни слова не слышала пока что об этом самом отборе. Император, конечно, мужчина видный, но не реагировала на него моя ведьминская и женская сущность, не хотела я ложиться к нему в кровать. Даже ради такой лакомой награды, как богатая провинция и титул. Жилось мне без него до сегодняшнего дня, и дальше проживу, как и моя семья, мы и без того вполне с достатком. Еще и ребенка родить и потом оставить…

С такими невеселыми и тревожными мыслями я шла за проводником, и вскоре мы остановились у двери, миновав стражников на входе в коридор. Я очень надеялась, что за ней — не спальня. Слуга распахнул передо мной створку, почтительно поклонившись, и я, задержав на мгновение дыхание, как перед прыжком в воду, шагнула через порог. Взгляд метнулся по сторонам, и я украдкой выдохнула: не спальня. Просторная гостиная в песочно-кофейных тонах, нейтральная обстановка: диван, кресла, на каминной полке — изящные часы, в углу комод на гнутых ножках с множеством ящичков, украшенный накладками из перламутра. Что ж, уже хорошо.

Сам император сидел на диване — не слишком широком, так, что едва двое уместятся, какой уж там секс, — перед ним столик, на нем чайник, чашки, блюдо с пирожными, маленькими бутербродами, крошечными корзинками с паштетами. При моем появлении его величество тут же поднялся, одарил улыбкой и сделал приглашающий жест.

— Леди Эстер, прошу, садитесь.

Я изобразила ответную вежливую улыбку, стараясь скрыть нервозность, подошла, осторожно опустилась в кресло — от греха подальше, на всякий случай. И тут император лично начал за мной ухаживать. Налил ароматного чая, положил на блюдце всяких закусок, поставил рядом.

— Не знаю ваших предпочтений, поэтому выбирайте сами, что вам по душе, — улыбка стала шире.

Я незаметно сглотнула, на языке вертелось множество вопросов, но, видимо, император что-то понял по моему лицу, потому что снова заговорил.

— О, не волнуйтесь, леди, это не завершение отбора, — успокоил он. — Я решил лично познакомиться с конкурсантками поближе, узнать лучше, чтобы принять окончательное решение.

Уф. Ну раз так… Я слегка расслабилась, отпила вкусный чай и выбрала бутерброд с подкопченной рыбой и зеленью. Оказалось, очень вкусно. Его величество между тем начал расспрашивать на нейтральные темы: о семье, о моих увлечениях, и прочее. Ну, тут никакой тайны не было, отвечала я спокойно, не увиливая, до тех пор, пока не прозвучал очередной вопрос.