Капитан прыгуна К1.0. Книга 1 (СИ) - Чепенко Евгения

Насладившись сполна великолепным зрелищем его обнаженного тела, я стянула через голову свою майку. Глеб очнулся и немного неуклюже, делая резкие движения, то поспешно, то вдруг осторожно, словно страшась спугнуть, один за другим снял с меня остальные предметы одежды. И с тихим прерывистым вдохом коснулся моей груди. Его поцелуи мгновенно менялись от безумных резких до излишне бережных, и обратно.

Больше не желая ждать, я чуть отстранилась, взяла его за руку и потянула за собой к кровати. Он не сводил с меня светлых напряженных глаз. Послушно лег на матрас и на мгновение зажмурился, когда я опустилась сверху на его бедра и замерла, прислушавшись к незнакомым пока ощущениям. Головокружительным ощущениям. Стоило мне пошевелиться, как Глеб застонал и выгнулся. То, что для меня бьло завораживающим наслаждением, для него бьло почти пыткой. Мои игры довели его до исступления. Я решила вводить его в такое состояние почаще, только иными путями - не имела никакого желания больше обходиться без этой физической связи с ним.

Горячий и твердый - с каждым движением я острее чувствовала его таким.

И терпеливый. Глеб удерживал меня за бедра, выгибался навстречу и хрипло бездумно шептал мое имя снова и снова. Я узнала истинное назначение своего родового слова: слушать, как невероятно красивый желанный мужчина кончает в меня с надрывным стоном «Селене».

Совершенно потерянная, я легла на его грудь и уткнулась носом в шею. Кожу покалывало, глаза были закрыты, а в голове не рождалось ни единой мысли.

Наверное, именно поэтому я сосредоточилась на его запахе.

Над ухом раздался тихий смешок.

-     Что ты делаешь?

Я заулыбалась. Заметил.

-     Ты вкусно пахнешь.

Глеб выдохнул и прижал меня к себе. Я вновь ощутила его возрастающее желание, а следом свой собственный мгновенный отклик. Он чуть выгнулся, и на этот раз мой незатуманенный разум детальнее разобрал реакцию собственных нервных окончаний. Ведомая смутной догадкой, я выпрямилась, оперлась ладонями о его живот и одним плавным движением погрузила его в себя еще глубже. Глеб застонал.

Глубже - этой своей потребности я не заметила в первый раз.

Он начал двигаться, и я поняла еще одно:

-     Сильнее.

От простой короткой команды мой чистокровный стал как будто безумнее. Тогда я узнала, что хочу видеть его таким в своей постели: диким, обжигающим.

-    Глубже, - уже вслух повторила я и получила неповторимого огненного мужчину.

Это была очередь ирра шептать, выдыхать и стонать его имя. Глеб, мой несравненный, мой завораживающий, мой.

Уставшая, я вновь опустилась на его грудь. Он обнял меня, снял с себя и бережно, будто я по-настоящему хрупкая, уложил рядом. В нежном поцелуе прикоснулся губами к моему виску.

-     Ты вкусно пахнешь.

Услышала его шепот над ухом и засмеялась.

-     И командуешь, - продолжил Глеб.

Я уловила улыбку в его интонации, но все же решила воспользоваться случаем и уточнить:

-     Не делать так?

-     Я этого не говорил.

Я потянулась и обняла его за шею, заглянула в светлые ласковые глаза. Он лукаво сощурился.

-     Ирра в душ донести или сама дойдет?

Рассмешил и озадачил одновременно. Разум запутался между логикой и странным желанием выбрать первое.

-    Значит, донести, - сделал неожиданный вывод Глеб и заулыбался. - Какие большие удивленные глаза. Красивые глаза. Возможно, ты хотела сказать, что сама дойдешь?

Я открыла рот, чтобы дать ответ, но тут же закрыла. Нет, я не хотела говорить, что пойду сама. Я боролась с осуждением самой себя за слишком явное желание побыть в его руках слабой. Тала так не поступают.

-    Ну вот, видишь, - Глеб встал с кровати, подтянул меня поближе к краю, поднял на руки и понес в соседнюю комнату.

Ощущения были странные.

-     А теперь что? - Поинтересовалась я, когда он остановился.

Чистокровный лукаво сощурился, усмехнулся и вместе со мной прыгнул в

бассейн горячего источника. Не удивлюсь, если он заранее это спланировал.

Я тряхнула головой, избавляясь от лишней воды на лице, открьла глаза и засмеялась.

-     Ты поэтому предложил донести?

-    Ага. - Счастливо заулыбался Глеб. Вода доходила ему до груди, и, в отличие от меня, волосы у него остались сухими. - И поэтому тоже.

-     Тоже?

Он пожал плечами, поставил меня на ноги и прижал к себе.

-    Много чего. Вот, к примеру, если тебя вывести из равновесия, то акцент становится заметным - звучит сексуально.

-     Что?

Глеб снова расплылся в задорной мальчишеской улыбке.

-    Шшто? - Потемневшая лазурь глаз засверкала искорками страсти. Он склонился к моему лицу и продолжил. - Глубжше. Силнее.

Тело мгновенно отреагировало на его поддразнивания. Только бьла одна небольшая сложность:

-     Глеб, - прошептала я. - Я сейчас не могу. Мне нужно немного времени.

Выражение лица моего чистокровного изменилось мгновенно. Он стал

сосредоточенным, серьезным, обеспокоенным - я это уже наблюдала, когда мне живот поцарапали. Только в ту ночь он бьл несколько меньше в размерах и чуть больше ребенком. Глеб распустил мои волосы и подал шампунь, а я вспомнила свои ощущения в день, когда впервые поцеловала его. Сидя в его куртке на стуле, я понимала, что он приятно подавляет. Вот те самые чувства вернулись, но в троекратном объеме. Не знаю, откуда во мне это наслаждение, наверное, что-то животное, нечто свойственное людям. Сильный молодой соблазнительный с моей точки зрения мужчина подкупал не думать, не делать резких движений, подпустить его как можно ближе и просто согласиться на все.

Я подумала о тех днях на Земле без него. Язык и социум, которые так увлекали меня, больше не вызывали интереса или азарта. Я размышляла эмоционально о русской речи только в контексте общения с Глебом. И свое будущее связывала с ним, а значит и с прыгунами. Нет, я вполне могла пойти своим маршрутом, как поступало большинство женщин тала, но это означало бы долгие годы проводить в разлуке. Ради чего? К тому же ирра обладают широким спектром талантов. Так что те несколько месяцев я занималась двумя вещами: помогала Мансуру с учебой и мамой и прислушивалась к своим ощущениям относительно различных профессиональных сфер.

С семьей Глеба общение мне, к сожалению, наладить не удалось. Отец его бьл не слишком разговорчив, мать с бабушкой враждебны, остальные отмалчивались, проявляли вежливость, но не более. Только Михаил Олегович, двоюродный дед Глеба, бьл искренне рад и моему появлению в городке, и моей привязанности к его внуку. Мне нравилось по ночам сидеть на складе в обществе старика, рассматривать изобретения моего чистокровного и слушать рассказы о детстве и юности исключительного дарования, которым Михаил Олегович так гордился.

«Зови дед Миха», - через пару недель уточнил он. - «А то все Михаил Олегович, да Михаил Олегович».

Глеб с плеском нырнул под воду, заставив меня рассмеяться, а потом ухватил за талию и утянул вниз, к себе. Он всерьез считал, что ирра можно застать врасплох в этом плане? Я расслабилась, задержала дыхание и чуть сощурилась, глядя в улыбающиеся светлые глаза. Он изобразил разочарование. Я вынырнула и снова рассмеялась, когда он последовал за мной и принялся забавно фыркать оттого, что вода попала в нос.

-    О чем задумалась? Совсем не обо мне. - В его голосе послышались прежние ревнивые нотки.

Я обняла его за талию и вполне серьезно ответила:

-    О тебе. О том, что мне ночами на свалке рассказывал твой дед. А еще вспомнила ту странную машинку с автопилотом и голосовым управлением, которая почему-то начинает врезаться в объекты, вместо того, чтобы огибать их, после последовательности команд «лево-право-лево».

Глеб захохотал.

-     Ошибки проектирования. Мне было девять.

Его ревность не имела отношения к зрелости. Это было детское чувство, когда соскучившийся по любимому субъекту ребенок требует больше внимания. Только у моего чистокровного чувство было максимально ненавязчивое и милое.