Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

В небе над нами вычерчивал гибким телом штрихи Обратной Пляски синий белогривый дракон. Ему было не до того, чтобы атаковать нас еще раз: во-первых, от первого залпа еще нужно было отойти, во-вторых, я была уверена, он просто воспользовался случаем, тем, что оказался рядом, мордой к нам. Отвлекаться от Пляски не рекомендовалось — снижалась эффективность.

— Значит, такой план, Фэй, — негромко произнес Вэлькор, щурясь и глядя на Эвора. — Я убиваю Дэлрея, ты — отменяешь зиму. Не отвлекайся на ублюдка, он — моя забота. Он до тебя не доберется, я просто не дам. Держись как можно дальше от нас, потому что я не хочу тебя задеть.

— А вы можете? — тихо спросила я.

— Увы, — сейчас мой муж был настолько отстраненным, что даже почти не раздражал. — Мне придется задействовать все мои магические резервы, а в этом случае я… бываю слишком опасен. Так что лучше держись подальше. Отдачей может и задеть.

Честно говоря, он пугал в такие моменты. Я по-прежнему не понимала, где пролегает граница магии Вэлькора. Что он не может? Кажется, он мог всё, причем делал многие магически сложные трюки так легко, будто ничего проще и не было. Мне с трудом удавалось держать свои эмоции за эмоциональной границей, но … было ощущение что и граница это для Вэлькора — не особая и помеха. И чем дальше, тем страшнее мне становилось. Смогу ли я сбежать от этого чародея? От того, кто может сломать мою волю так же легко, как соломинку.

— Иди-ка сюда, — Вэлькор шагнул ко мне, прихватил за меховой рукав шубки, притянул к себе.

От его близости у меня дыхание перехватило. От его магии, бушевавшей в воздухе, уже сейчас кожа покрывалась мурашками.

— Не бойся, — тихо шепнул Вэлькор мне в губы. — Не бойся меня, Фэй.

Ему легко говорить. А я магически рядом с ним себя чувствовала как маленькая, ничего не умеющая девчонка.

А глаза у него красивые. Синие, яркие, сейчас — обеспокоенные, ранее — смеющиеся. И точно ли мурашки сейчас бежали по моей коже от страха? Может, это уже жароцвет? Но он вроде бы он не действовал так быстро.

Круглую печать заклятия Вэлькор переплел не глядя. Она была не очень сложная, но снова предназначалась мне, снова коснулась моей кожи — в этот раз лица, снова согрела магическим теплом.

— Теперь моя земля — твоя земля, — голос Вэлькора звучал глухо. — И если с тобой что-то случится — я почувствую и найду тебя. Ты поняла?

— Да, — сдавленно прошептала я. Снова всё слишком многозначно. Заклятие признания меня хозяйкой Дернхельма имело значение принципиальное. Теперь ни один житель Дернхельма не усомнился бы, что я жена лорда. И в пределах магических границ Дернхельма мне было чуть проще творить магию. Но и неприятная сторона у чар Вэлькора тоже была. Он бы меня нашел, даже если бы я захотела от него сбежать.

И не укроешься от него, не спрячешься. Нужно найти какой-то выход, нужно понять, как после исполнения долга мне освободиться от Вэлькора, но я пока не видела никаких путей.

Нет, это совершенно неподходящее настроение для Пляски, Фэй, ну-ка возьми себя в руки.

Пляска — ритуал любви к солнцу, мольба о его взаимности, великая жертва ради него. И нырять в Пляску с такой лютой точкой на сердце опасно. Солнце выпивает из дракона не только огонь. Солнце пьет радость, любовь, все самые теплые чувства. После Пляски чувствуешь себя опустошенным и измотанным, но нет ничего удивительней чувства, когда ты купаешься в признательности своего солнца, ощущаешь на себе пристальное внимание этого уставшего божества.

— Фэй, — шепнул Вэлькор, и большей интимности в тоне мужа я еще не слышала вообще никогда. И ведь нашел же время, вроде нужно было уже начинать, а он стоит тут, прижимает меня к себе, смотрит своими пронзительными глазищами и будто пытается на что-то решиться.

— Да?

— Сохранишь для меня одну вещь, душа моя? — шепнул Вэлькор и разжал ладони, которыми стискивал мои плечи.

Душа моя. И снова эта подлая ложь для глупой девчонки. Наверное, я бы поверила ему, но не сейчас, не после того, как тот, кто клялся мне в любви уже два раза за два дня, меня предал. Нет, Вэлькор, зря ты надеешься, что я дам слабину.

— Да. Конечно, — терпеливо произнесла я, и Вэлькор улыбнулся. Странной непривычной для меня улыбкой, будто бы даже искренней, и не очень-то уверенной. Одной своей рукой он потянулся к своему горлу и, прихватив что-то мне невидимое, потянул вверх, вытягивая это что-то из под своей одежды.

Цепочка. Тонкая, филигранная — и под чарами невидимости, убранными только сейчас.

Вэлькор стащил ее со своей шеи цепочку из белого золота, это точно не было серебро — эмпаты подобных вещей не носят. На самой цепочке висел амулет в форме черной капли. Эмпатическая печать. Та самая, которая закрывала разум очень сильных эмпатов, чьи эмоции было сложно удержать за границей. И стоило только Вэлькору вложить эту печать мои пальцы, как его чувства оказались вокруг меня, и если от эмоций Лэрви я иногда слепла, тут могла рассыпаться в пепел.



И…

Кхат всемогущий…

— Прости… — прошептала моя драгоценная сволочь, прижимаясь лбом к моему лбу. — Но печать мне сейчас помешает.

Прости? Вот за это? За то, что он взял и вывалил на меня свое ко мне отношение?

Вот все — от первого и до последнего вздоха, с тем, как у него сейчас перехватывало дыхание, как пересыхали губы, до какой отчаянной лихорадки ему не хотелось разжимать сейчас рук. Все это я сейчас знала, от осознания этого меня начало трясти, из-за этого же по щекам бежали слезы.

И нет, было невозможно перепутать, это не была слепая похоть, так не относились к трофеям. Я значила для него гораздо больше. Я и не хотела — но значила. И это была критическая искренность, я не могла вынести столько.

— Ненавижу, — тихо простонала я, потому что ощущать это все было невыносимо. Не от него. Не от того, кого я еще минуту назад именовала собственным врагом. Нельзя было признаваться даже в страсти — вот так. Просто по факту — брать и окунать в собственные чувства.

— Пусть так, — усмехнулся Вэлькор, и я ощутила вкус горечи, с которой он это сказал. — Но лучше ты узнаешь это сейчас и вот так, чем никогда…

Он сделал всего шаг от меня, но плотная темная пленка энергетического щита укутала меня, защищая от того магического вихря, скрывшего от меня тело моего мужа.

Надо же, защищал… от самого себя…

Вэлькор черным, бесформенным пока что облаком взмыл в небо над замком, уже по пути снова принимая облик черного энергетического дракона. Сегодня — больше, сильнее, чем даже в первый раз. На счёт резервов он явно не шутил.

Погоди, Вэлькор, я переживу этот день и можешь не сомневаться — мало тебе не покажется… Ты ответишь мне за все, по всему списку моих претензий. Это было легко держать в себе, когда у меня не было такого козыря, но сейчас… Грех было не воспользоваться.

И все-таки что меня беспокоило?

“Лучше ты узнаешь это сейчас и вот так, чем никогда…”

Никогда?

Он, что… Может проиграть? И… умереть?

Темный дракон в небесах уже врезался в Эвора, уже нарушил рисунок обратной пляски, уже переплелся с ним в боевом танце, оттесняя от Варштэйра.

Я не могла понять, кто из них побеждает в этот конкретный момент.

Но…

Только попробуй проиграть, Вэлькор Дернхельмский!



Глава 21. Бьющаяся

— Да когда же ты уже с-с-сдохнешь, Гастгрин?

— Встречный вопрос, Дэлрэй, — прохрипел Вэль телепатически и снова шибанул энергетическим взрывом, заставляя дракона отпрянуть, яростно взревев.

К концу четвертого часа Вэль смог оттеснить летучего ублюдка к горам Камархана, чтобы уж точно не задеть мечущуюся в небе Фэй.

Вообще-то за Драконьей Пляской Вэль как-нибудь бы наблюдал в спокойной обстановке. Ну за Драконьей Пляской Фэй, конечно. За этой маленькой (ну ладно, немаленькой, но с земли-то или с башни она всяко будет казаться не такой громадной) золотистой, окутанной огнем кометой, рисующей в небе над ним росчерк за росчерком рисунка ритуальной пляски. У этого обряда не было точной формулы, как понял Вэль — каждый дракон плел рисунок пляски по-своему. Но это была только мысль, даже обдумывать или глубже вникать в происходящее у Вэля времени не было.