Охотники и чудовища - Чернованова Валерия Михайловна

С Паулиной мы не виделись. Она не покидала своих покоев, а нам не разрешалось ее навещать. Да я особо и не рвалась, прекрасно понимая, что я последняя на всем Шаресе, кого бы Поля сейчас хотела видеть.

Ее родные тоже не приезжали. Должно быть, Мэдок решил не предавать случившееся огласке и наказал всем посвященным держать язык за зубами.

В общем, мы молчали, скучали и ждали следующего испытания. Та же Илсе мне рассказала, что его всемогущество изнуряет себя многочасовыми тренировками в специально оборудованном для этого подземном зале.

— Наверное, он таким образом наказывает себя за леди Паулину, но… — Служанка тревожно вздохнула. — Фрисо говорит, что он вымотан, выжат до предела и все равно продолжает себя истязать. Ну вот как так? Не представляю, как в таком состоянии можно сражаться против сильнейших хальдагов Харраса.

— А что госпожа Магрета? Может, ей стоит повлиять на Мэдока?

Илсе печально покачала головой:

— Пыталась. Но он сейчас никого не слушает. Или же попросту не слышит.

И ладно бы не слышит так не слышит. Не маленький — должен знать свои лимиты. Но, наверное, у меня в одном месте, на которое я регулярно находила приключения, застряло шило. Вместо того чтобы не лезть не в свое дело, я сразу после разговора со служанкой отправилась на поиски убежища Стального, где он наказывал себя за глупость Польки.

Дорогу в подземный зал отыскала без труда. Спустилась по каменной лестнице, очень похожей на ту, что вела в погреб с его интересным винным содержимым, и замерла на последней ступеньке перед приоткрытой дверью, не в силах оторваться от будоражащей во всех смыслах картины.

Обнаженный по пояс Стальной танцевал с булавой. По-другому его движения не назовешь. То плавные, текучие, совершенно бесшумные и такие легкие, словно удерживает в руках невесомое перышко, а не махину с шипами. То быстрые, резкие, стремительные, ожесточенно-яростные — от них захватывало дух и даже становилось немного страшно.

Неспособная отвести взгляда, я продолжала наблюдать за хальдагом. Напряженные мышцы перекатывались на руках, и в полумраке, разбавленном редкими факелами, проступал, словно вплавленный в плечо металл, сложный узор татуировки. И столько силы, столько мощи было сконцентрировано в этом мужчине, что на какой-то миг у меня даже дыхание перехватило. Влекомая этой силой, такой желанной, безумно манящей, толкнула дверь и вошла в зал, чтобы замереть на пороге, напоровшись на хищный, острый взгляд обернувшегося ко мне лорда.

— Филиппа? — Удивление в его голосе смешалось с чем-то еще. Кажется, раздражением, а может, даже злостью.

Значит, еще не попустило, — пришла я к унылому выводу.

— Хватит, — сказала, не теряя время на лирические прологи. Понимая, что лучше бы мне отсюда поскорее убраться и не испытывать на прочность свою силу воли.

Безумно хотелось сделать еще несколько шагов. Вперед, к нему. Скользнуть пальцами по обнаженной, рельефной груди, ощутить под ладонями твердость литых мышц и…

Спохватившись, мысленно стукнула себя той самой булавой, которую де Горт продолжал сжимать в руке.

— Хватит что? — резко спросил он, меряя меня взглядом, от которого по телу побежали мурашки.

Только на этот раз не обжигающе горячие, а колючие и ледяные. В общем, неприятные. Брр…

— Издеваться над собой. Завтра насражаешься, на арене, а сегодня тебе нужно как следует отдохнуть. Поужинай с нами, выспись хорошенько и прекрати наконец себя изводить.

— Я себя не извожу, — бросил он, поморщившись, как будто от боли, и пристроил оружие к стене.

— А ни на что другое это не похоже. Ты наказываешь себя за то, что произошло с Паулиной, но ты не должен отвечать за чужие поступки и чужую глупость.

Хальдаг потянулся за полотенцем, обтер им лицо, после чего небрежно бросил на лавку. Хоть, как по мне, лучше бы прикрылся этим скромным кусочком ткани, дабы не провоцировать у меня в голове появление совсем нескромных фантазий.

Связанных с ним и с лавкой.

А вот интересно, все нэймессы так реагируют на свои потенциальные источники подпитки?

— Наоборот, я должен был это предусмотреть, — жестко сказал де Горт.

— Такое нельзя предусмотреть.

В ответ он мрачно усмехнулся. Наклонившись, взял в руки глиняный кувшин и сделал из него несколько жадных глотков. Капли воды, скользнув по шее Стального, заскользили по его стальной груди, коварно подбираясь к кубикам пресса, и мне пришлось мысленно на себя прикрикнуть: «Плохая, плохая, Лиза. Ты прекратишь на него облизываться?»

— Ты была права, мне не стоило выделять тебя среди других невест, — спустя несколько мгновений проговорил Мэдок, ставя кувшин на злосчастную лавку. — Пока не определюсь с выбором, пока Охота не закончится.

По идее мне следовало облегченно выдохнуть и порадоваться такому решению. Я ведь на это и надеялась. И какая-то часть меня действительно выдохнула и порадовалась, а вот другая… Та Лиза, которая вчера наслаждалась прогулкой по парку, шутила со Стальным, спорила и смеялась, ощутила легкий укол обиды.

С выбором он еще не определился… Да пожалуйста. Пусть определяется сколько влезет. Мне вообще фиолетово.

— Правильное решение, — кивнула я, придушив в себе глупые чувства. Ну или попытавшись это сделать.

Но они, заразы такие, оказались живучими.

— Что-то еще? — бесцветно поинтересовался де Горт.

— Все то же: тебе стоит отдохнуть.

В два шага преодолев разделяющее нас расстояние, он оказался прямо передо мной, значительно повышая шансы на воплощение фантазии с его участием и участием его лавки.

— Мне приятна твоя забота, Филиппа, но тебе пора. — С этими словами он бесцеремонно подхватил меня под локоть и буквально выставил за дверь, которую к тому же еще и захлопнул перед самым моим носом, давая понять, что мнение какой-то там пятой наины ему совершенно безразлично.

Мысленно послала этого нелюдя к шварам и в растрепанных чувствах отправилась наверх, ругая себя за то, что вообще к нему полезла. Только зря нервы потрепала, теперь опять весь вечер буду в раздрае.

До ужина оставалось еще около часа, и я, уже ни на что особо не надеясь, снова отправилась в библиотеку. Все лучше, чем плевать в потолок в спальне. Может, хоть сегодня мне повезет и я наткнусь на полезную информацию.

Кое-что я и в самом деле нашла. Устроившись возле зажженного камина, пламя которого золотило пожелтевшие от времени страницы, я просматривала очередную книгу об иномирянах, когда взгляд зацепился за фразу:

В редких случаях у пришлых могут проявляться свои собственные магические способности.

Шумно сглотнув, продолжила читать дальше:

Одни чувствуют стихии и даже спонтанно пытаются управлять ими, что ничем хорошим обычно не заканчивается. Другие слышат неупокоенных, видят вещие сны — такие способны предрекать недалекое будущее, а бывало, и заглядывать в прошлое. Еще реже встречаются телепаты — те иномирцы, которые способны слышать природу Шареса или ее созданий. В основном существ, наделенных магией или созданных с помощью магии.

Одаренные нэймерры и нэймессы особенно опасны, сильны и коварны и подлежат немедленному уничтожению.

Я наконец узнала, почему могу слышать сущностей хальдагов. Это радовало. А вот все остальное — огорчало. Если до сих пор в душе еще теплилась надежда, что никакая я не нэймесса, то теперь от нее не осталось не то что лучика света, даже малейшей искорки.

Я иномирянка, отторгаемая чуждым мне миром, которая, чтобы выжить, пытается стать его частью и неосознанно ищет для этого подходящие источники магии. Один такой источник сейчас тренировался двумя этажами ниже.

Подробнее о способностях, которые могут обнаружиться у пришлых, читайте в труде Рюциса Медийского «Чудовища среди нас».

Чудовища среди нас… Чудовища среди нас… Точно! Я уже видела эту книгу и даже собиралась ее почитать, но отталкивающее название останавливало (сами вы чудовища), и я все откладывала да откладывала.