Девушка с тенью пантеры (СИ) - Белых Любовь

— Ну значит, Звягинцев первый! Тот, что слил Конона. — с сомнением произносит друг, приподняв брови.

— Тоже нет. Он в психушке. Я проверил.

— Ты…

— Ага. Окончательно и бесповоротно. — соглашаюсь с невысказанным, активно кивая. — Короче, у нас опять на него ничего нет. Я, блядь, уже начинаю верить в полтергейст. Переселение душ…

— Ну а Кононова, как вообще это комментирует? Почему она напала? Да и, о неприятном, ты позаботился о свидетелях?

— Во-первых, она не помнит. Или очень мастерски играет. Во-вторых, а нет свидетелей. Я не могу понять, как ей это удаётся, но она не имеет звериного обличья. — допиваю кофе, зачем-то слизав последнюю каплю, норовящую соскользнуть по бокам чашки. — Она становится…тенью. У неё не тень пантеры, как, например, у Ками тень волчицы. Кононова сама тень. У них какая-то мощная связь с пантерой. Настолько, что они словно растворяются друг в друге. Я смотрел запись с зала десятки раз, пока гнал машину прочь. Кстати, об этом. Отвлёкся. Она загнала мужика. Я отметил кое-что на карте. Позже сброшу. Преследовала его, гналась, пока у чувака не кончился бенз. В таких ебенях… Машина целая. Получается, он зачем-то вышел из неё. Я отогнал её подальше. Но всё равно. Тысяча километров, Дима…

Вместо того чтобы пускаться и дальше в сумбурные объяснения, я сразу же сбросил ему видео с камер, зафиксировавшие некого Звягинцева номер два, и геолокацию, где нашёл Кононову.

Денёк выдался тяжёлым, как и половина прошлой ночи. Планы у меня грандиозные! Помыться нормально, а не в реке, отмывая пантеру, и завалиться спать. Желательно, проскользнув мимо матери.

— Ты думаешь, она на него охотилась? — заметив, что я подхватил мастерку и навострил педали на выход, подал голос Дима.

— А есть другие предположения?

— Для охоты на человека должны быть весомые основания, Зверь. Тебе ли не знать. Иначе…она очень опасна.

— Может, он ей угрожал? Может, что-то сделал, что не понравилось пантере. Не знаю. Но я узнаю. Это вопрос времени. Нам с Кононовой лучше взять паузу. Хотя бы на эту ночь. — продолжать мусолить одно и то же не хотелось.

Желаю ему спокойной ночи и иду к дверям.

— А сам не боишься? — тихое в спину.

— Чего я должен бояться? — замерев в приоткрытых дверях, спрашиваю я.

— Кононову. Судя по всему, у вас те ещё "дружеские" отношения.

— Не неси ерунды. И это, — оглянувшись, встречаюсь с насмешливым взглядом, — Не трепись пока никому. Парней предупреди, чтоб помалкивали. Женщинам ни слова.

Глава 33

Ненавижу! Ненавижу его!

Привезти меня в дом своей матери…в своей футболке, босую, полуголую! Ещё и свалить непонятно куда, даже ни разу не заглянув и не поинтересовавшись, жива ли я вообще!

Стыдно, это не то слово. Сквозь землю провалиться хочется.

Понятия не имею, что Зверев наплёл матери, но она, слава богу, ко мне с вопросами не лезла. С вопросами о моём внешнем виде и произошедшем. Собственно её тактичность и зародила внутри меня надежду, что Янина Александровна умерила свой пыл, касаемо моей скромной персоны.

…но нет.

За одежду и ванну я была благодарна. Помывшись и одевшись в чистый спортивный костюм персикового цвета, я почувствовала себя значительно лучше. Человеком. Даже тот факт, что на мне нет нижнего белья больше не парил. Мне бы ещё расчёску, и всё — жизнь удалась.

— Лилечка, — бесцеремонно открыв дверь в ванную, когда я едва-едва успела одеться, недо-свекровь заботливо воркует, — Я тебя жду в столовой за столом. Поторопись.

Смотрю на быстро закрывшуюся дверь и не знаю, что делать. Какая столовая? Где она вообще? Может, я где-то здесь найду диванчик и того, в царство Морфея?

Ну не могу же я в ванной просидеть вечность?!

Чертыхнувшись, выхожу за дверь, опасливо оглядываясь по сторонам. Дом, безусловно, шикарный. Хороший ремонт, современная мебель и техника. На многих поверхностях живые цветы в вазах и горшках. Подоконники ими буквально заставлены.

И ни одного личного предмета. Не знаю, фотографий, портретов, одежды, небрежно брошенной на постель, кресло или стул.

Нет, абсолютно неуютная комната. Если бы не цветочные горшки и вазы с цветами, я решила, что это гостиничный номер.

— Дорогуша, ну я же жду! — вновь из ниоткуда и без стука появляется мать-Зверь. — У меня возраст уже, знаешь ли, не тот! Идём!

Женщина замирает в открытых дверях и выжидательно на меня смотрит.

Да не хочу я с ней никуда идти!

— Ну?!

Господи, у него даже мачеха такая же, как он — требовательная и двинутая, прости Господи.

Иду лишь потому, что нужно проверить Морду. Сергей настоял, чтоб она осталась спать в машине, пообещав, что я смогу её забрать в дом, как только та проснётся. Всё-таки с ней мне гораздо спокойнее. Всё не одна.

— Я не голодна. Но мне нужно во двор. Удостовериться, что пантера не проснулась. — тихо говорю я, надеясь хоть на толику понимания.

Буй там плавал, а не понимание!

— Машина открыта. Она разберётся без тебя.

— Может быть. — скрежетнув зубами, отвечаю. — Но мне спокойнее, когда она со мной. Ей, я думаю, тоже. Иначе, она бы вела себя иначе.

— С тобой? Ты же не думаешь, что я пущу её в свой дом?

Я уверена, что никаких порогов мы не проходили. Ламинат был абсолютно гладким, без зазоров. Но я споткнулась, едва услышав её слова. Чужой тапок спал с моей ноги, заскользив по полу.

— Сергей обещал, что я смогу забрать её в дом. — стараюсь контролировать голос, который вовсе не хочется сдерживать. Хочется прокричать ей в ухо как минимум то, что это нечестно.

— Мой дом — мои правила. — недо-свекровь кивает на ближайшие двери, издевательски улыбаясь:- А вот и столовая.

Медленно иду за тапком, возвращая его на полагающееся место. Хотя если честно хотелось совершить безумный поступок — дать этим тапком женщине по заднице! Ещё и приговаривать при этом: " Нельзя так к людям относиться. Нельзя так к людям относиться."

— И куда ты собралась, дорогуша? — заметив, что я прошла мимо тех дверей, на которые она указала, женщина рявкнула мне в спину:- Я что-то непонятное сказала?

— Это вас не касается! — бурчу не оглядываясь.

Услышала, ты смотри.

— Ты в моём доме! В моей одежде! И будешь делать, что я скажу!

— Как хорошо, что это исправимо! — по-прежнему не оглядываясь, сбрасываю тапки с ног, попутно расстёгивая мастерку. Скидываю на пол и её, вслед за тапками. Расшнуровываю шнурок на поясе штанов, остановившись на мгновение, чтобы перешагнуть и штаны, и упрямо иду к выходу.

Во всяком случае я очень надеюсь, что к выходу. Спесь спадёт, а вот шляться голой по всему дому, ещё и чужому, дольше необходимого не хочется совсем.

Мне повезло. Всё-таки я выбрала верный путь. За поворотом показались заветные три ступеньки, ведущие к входной двери. Как назло, на маленьком диване сидел какой-то мужчина. У самих дверей. И моё появление не осталось незамеченным.

Оторвав взгляд от телефона, он поворачивает голову в мою сторону и шумно сглатывает. Я слышу это. Я вижу, как в расстёгнутом вороте его рубашки дёрнулся кадык.

— Доброго вечера и до свиданья. — стараясь говорить спокойно и невозмутимо, я киваю, поравнявшись с ним, и, пока меня не остановили, быстро толкаю дверь от себя, буквально вывалившись на улицу.

Ищу глазами машину Зверева, не понимая, куда он мог её деть. Внедорожника нигде нет. Собственно, как и других машин.

Бегу за угол дома, осматриваясь по сторонам. С трудом сдерживаю вздох облегчения, увидев машину с открытой дверью.

Не соврал. Ну хотя бы в этом.

Спит! Морда наглая!

— Эй… — предпринимаю слабую попытку разбудить пантеру, начёсывая её бока. Ноль реакции. — Морда, нам пора! — толкаю её в тот же бок, наполовину забравшись на заднее сидение и согнувшись в три погибели. — Совесть имей, кошка драная! Я здесь твою честь отстаиваю, а ты дрыхнешь!