Для тебя я ведьма (СИ) - Вечер Ляна
— Итак, наша главная цель — найти способ вернуть силу бездны Амэно, — Тор прожёг меня взглядом. — Личные задачи всем понятны?
— Я слежу за здоровьем синьорины Амэ и совершенствую настойку Ши, — кивнул Ромео.
— Я занимаюсь кодексом Ловчих, — вздохнула Мими.
— Амэно? — окликнул Тор, не дождавшись моего ответа.
— Ищу безумных дочерей бездны?
— Разумеется, — нехотя согласился командир, — но кроме этого, я жду от вас предложений. Простите, синьорина, но у меня пока даже мыслей нет, как вернуть вам магию.
— «Вам»? — нахмурился Ром. — Друзья, что происходит?
— Мы с Амэно стали компаньонами и только, — холодно объяснил Сальваторе. — В путь.
Мы с Ромео махали Марте из окон дилижанса, а Торе крикнул ей что-то вроде — «Не прощаемся, милая» и отправил лошадок по лесной дороге. Шуршание листьев под колёсами, глухой топот копыт и пение птиц — всё, что разбавляло тишину.
— Любезная синьорина Эспозито, — вполне в своём духе начал Ром, — как вы провели сегодняшнюю ночь? Хорошо ли спалось?
— Замечательно, — кивнула Мими, не отрываясь от чтения собственных записей. — Спала, словно младенец.
— Представление на сон грядущий не испугало вас? — Ром не собирался довольствоваться вежливыми отмашками фурии.
Наблюдательница скорчила на фарфоровом личике гримасу недовольства, захлопнула толстую тетрадь и, закинув ногу на ногу, приготовилась обороняться.
— Не стоит нам с вами ссориться, Мими, — лекарь добавил добрых нот в голос. — Путешествие будет долгим, и распри только всё усложнят.
— И в мыслях не было устраивать склоки, — неожиданно мягко отозвалась синьорина Эспозито. — Во-первых — отныне я ничего не вижу и не слышу, а во-вторых — желаю лишь поскорее закончить с кодексом и вернуться в Польнео.
— Занятно, — Ромео улыбнулся и чуть наклонился вперёд, ближе к Мими. — Вы намереваетесь нести службу в инквизиции без допуска лекаря?
— Как это?.. — испуганно моргнула фурия. — Мы ведь обо всём договорились.
— Милая синьорина, у меня впереди без малого год отпуска, и я собираюсь провести это время в путешествии с Ловцами безумия, а допуск к работе вам требуется каждый месяц.
— О, Великий Брат! — выдохнула наблюдательница. — Это плен, это… кошмар!
— Не драматизируйте, Мими, — Ром хитро сощурился. — Готов компенсировать — выдержите положенное время в пути без ссор, оставите наши тайны нетронутыми, и я помогу вам с местом судьи в Польнео. У меня есть небольшие связи, — он поднял указательный палец вверх, — да что я объясняю, вы прекрасно осведомлены об этом. Временные рамки стираются, вы займёте желаемое место, когда захотите.
— Блеф? — фурия недоверчиво наклонила голову.
— Слово синьора Ландольфи стоит дорого, — без стеснения заявил лекарь, протягивая Мими раскрытую ладонь.
Мгновение на раздумья — и синьорина с радостью вцепилась хрупкой пятернёй в мечту. Одним выстрелом Ромео обеспечил спокойствие нам и приблизил профессиональные грёзы наблюдательницы к реальности. На секунду мне показалось, что мраморные щёчки фурии налились румянцем, когда рука Рома коснулась её. Наверное, и впрямь, показалось. Кто-кто, а эта птичка не способна испытать смущение.
— Амэ, а мы с тобой займёмся кое-чем интересным, — синьор Ландольфи извлёк из лакированного саквояжа книгу.
— Чем это? — меня искренне удивило неожиданное предложение Рома.
— Учёбой, Гвидиче. Я намерен сделать из тебя самую образованную простолюдинку великих земель Ханерды. Чтение, письмо, счёт и немного истории. Синьор Сальваторе настоятельно просил…
— И думать забудь, — замотала головой, останавливая рвение лекаря. — Как изволил выразиться наш командир — «вернём магию, и можешь отправляться на вольные хлеба».
— Поразительно, с какой молниеносной лёгкостью синьорины готовы покинуть компанию симпатичных мужчин, — буркнул Ландольфи. — Амэно, не советую отказываться, — уже громче добавил он. — Образование — удовольствие не из дешёвых, а я предлагаю бесплатные уроки.
Отмахнуться от настойчивого очаровательного синьора сложно, да и учёбу мне не потянуть финансово — это правда. Чтобы нанять преподавателя, я должна получать не кулак золота раз в двадцать дней, а все десять и работать на Ловчих лет так пять. Жить в городе среди напыщенной знати, стать своей среди этих индюков без образования невозможно. Возвращаться в Тромольский лес не планировала: скорее звёзды погаснут, чем я коснусь козьего вымени и мотыги.
Глава 13
Ещё две недели в пути — десяток ночлежек, ноющая от боли спина и бесконечная лента дороги. Иллюзия, что в мире нет ничего кроме сбросившего листву леса и невзрачных деревушек с похожими друг на друга жителями, начинала здорово походить на реальность. На смену осени, вместо привычной прохладной зимы, пришла невыносимая влажная духота — днём, и пробиравший до костей холод — ночью. Низкое небо нависало косматыми, тяжёлыми тучами — бесконечная морось опускалась на землю, а под колёсами дилижанса мерзко чавкала грязная жижа. Здесь на юге, самое холодное время года мало отличалось от ненастной осени на севере. Настроение под стать — до скрежета сжимая зубы, давила желание оказаться на месте возницы рядом с Сальваторе, чтобы обнять его пухлую руку и услышать что-то вроде — «Куколка, ты прекрасна, но мне нужно управлять лошадьми». Вляпалась в историю хуже некуда, под названием — «не любовь, но привычка».
Уроки помогали отвлечься от однообразного пейзажа за окном и душевных стенаний. Ром подсунул мне детскую книгу с коротенькими легендами, и уже через пару дней я читала незамысловатые тексты ничуть не хуже наставника. Следом в ход пошла энциклопедия великих земель Ханерды — оказалось, что если скорость чтения позволяет поглощать текст, словно вкуснейший пирог, то вместо мучений получаешь удовольствие. С историей проблем не возникло, её я знала неплохо благодаря стараниям покойного папочки, а вот арифметика — настоящее проклятье Амэно Гвидиче. Ни фавна не понимала в цифрах, формулах и прочей ерунде. Иногда мы с Ромео затевали такой жаркий спор, что Мими бросала кодекс Ловчих и вставала на сторону лекаря, пытаясь растолковать мне прописные истины счёта.
— О, священные печати, синьорина Гвидиче! — фурия приложила аккуратную ручку к взмокшему лбу. — Было сто семьдесят кулаков золота, вы заплатили налог, осталось восемьдесят кулаков. Сколько вы отдали в святейшую казну?
— Девяносто! — чуть не орала я.
— Наконец-то! — ликовал Ром. — Девяносто! Так сколько это в процентах Амэ? — он сунул мне листок с формулой.
— Чтобы вас Сильван утащил, — отвернулась и уставилась в окно дилижанса. — Не понимаю, как считать.
— Ты просто не стараешься, — вздохнул синьор Ландольфи.
— Послушайте, если бы у меня было сто семьдесят кулаков золота… Впрочем, не важно.
На улице собрались густые сумерки, мы заехали в небольшое село. Мазаные глиной дома с соломенными крышами, мигали огнями в глазницах-окнах. Скоро синьор Сальваторе остановит лошадок возле местного трактира, и мы отправимся «пировать». Еда в подобных заведениях оставляла желать вкусного — даже мои скромные ужины в Тромольском лесу радовали живот больше, но человек привыкает ко всему, в том числе и к поглощению почти несъедобной пищи. В дороге поняла, что деньги решают… не всё. Если в захудалой деревеньке нет нормальных продуктов, то даже сто семьдесят кулаков золота не обеспечат хороший ужин.
Юг земель Ханерды невыгодно отличался от севера. Тёплый край, богатый лесами и реками, плодородная почва, но люди жили в унизительной нищете. В больших городах на юге ещё можно было встретить редкого толстосума, но в провинции найти хотя бы сытого человека — проблема. Виной всему непомерно высокие налоги. Считалось, что богатая сторона великих земель Ханерды должна отстёгивать святейшей казне больше, чем все остальные. Южанам приходилось отдавать добрую частью урожая, рыбы, мяса, молока, а сверху на людей возложили обязанность платить денежный сбор. Живёшь в городе — плати налог за каждую пуговицу на штанах, в деревне — отдай всё, что добыл, вырастил, нашёл, украл… и пуговицы.
