Удовольствие Темного Принца (ЛП) - Коул Кресли
Стук в дверь. Снаружи каюты, предотвратив ее лебединый нырок в пропасть, послышался мужской голос:
— Доктор МакРив.
— Доктор МакРив? — изрек Гаррет с волчьей ухмылкой. Впервые за все время его глаза потеплели.
Ей хотелось провалиться на месте!
— Это льстит мне, Лауша.
— Это не я придумала, — прошипела она. — Это Никс.
— Конечно.
Подойдя к двери, она отозвалась:
— Гм, да?
— Это Чарли, мэм, — матрос. — Голос звучал молодо, с легким бразильским акцентом. — Просто хотел сообщить вам, что капитан приглашает на встречу, где вы сможете познакомиться с командой и пассажирами судна. Остальные доктора уже направились в салон.
Макрив пробормотал:
— Только не говори, что это исследовательское судно.
— Ну и что с того?
С коварным взглядом он произнес:
— И ты притворяешься одной из них.
Еще стук.
— Э-э, доктор МакРив? Я могу сказать capitão [33], что вы подойдете?
Прежде чем она успела остановить его, МакРив открыл дверь. За ней стоял «Чарли», явно испугавшийся молодой человек.
— Мы с женой подойдем через десять минут.
— М-м, да, apreciável [34] .
Пока она стояла, застыв с изумленно раскрытым ртом, Гаррет захлопнул дверь и повернулся к ней.
— Лауша, — пророкотал он низким угрожающим тоном, — больше никаких проволочек. Снимай с себя одежду. Быстро.
— Я убью тебя, Макрив! — чуть слышно выдохнула Люсия. — Представил нас как женатую пару?
— Это произойдет довольно скоро.
Хотя для его вида обрести статус пары было равноценно «вечности», валькирии предпочитали нечто вроде обязательной церемонии. Анника отступила на целый жалкий дюйм в своем враждебном отношении, как только Лаклейн сделал предложение Эмме. Поэтому Гаррет решил, что женится на Люсии, и не будет знать покоя, пока она не убедится в том, что их союз вечен.
— Попомни мои слова.
— Я даже не могу передать, как сильно ты заблуждаешься насчет этого, — ответила она странным тоном.
— Думаешь, никого не удивило бы то, что у нас общая фамилия? Благодари свою сестру Никс за это.
— Сказал бы, что мы брат и сестра!
— Как будто кто-то поверит! Особенно, когда ты постоянно поедаешь меня глазами.
— Я не… Никогда такого не было!
Игнорируя протесты, Гаррет откинулся на кровать, подложив руки под голову. Футляр с луком лежал рядом с ним — чуть ли не провоцируя ее на попытку заполучить его снова.
— Лауша, ты же не можешь пойти на встречу в промокшей насквозь одежде, не так ли?
Ее глаза бегали, пока она оценивала свои возможности. То, что она рассматривала стриптиз как один из вариантов, дало ему понять, что она влипла здесь в какое-то серьезное дерьмо.
Гаррет предполагал, что Люсия участвует в состязании по поискам артефактов — они были обычным делом, довольно распространенным в Ллоре. Плюс он все еще помнил ее перешептывания с сестрой в Вал Холле об обнаружении неких таинственных предметов.
Должен ли он выяснить, чем она занимается? Безусловно. А то обстоятельство, что это происходит здесь, в Зеленом Аду, заставляло его быть очень осторожным. Но с Люсией он научился добывать информацию по крупицам — со временем он найдет способ и выяснит всё.
— Хочешь это вернуть, — он самодовольно похлопал футляр. — Тогда раздевайся.
Мрачно сверкающие глаза обещали возмездие.
— Я отомщу тебе за это.
— Ты уже отомстила, Лучница. Рубашка пойдет взачет тех бревен с лесовоза. В тот раз ты сломала мне ногу. Ты когда-нибудь пыталась плыть через пороги со сложным переломом? Штаны — за то, что выпустила горящую стрелу в склад с фейерверками — в то время как я находился внутри.
— Это была не моя идея, а Реги…
— Ах-ах, я еще не закончил. Бюстгальтер — за то, что ты стреляла не в одного, а в двух МакРивов.
— О чем ты?
— Уже забыла, что ранила моего брата?
— Пытаясь спасти Эмму из его замка. И прострелила ему всего лишь руку и только потому, что он похитил мою племянницу!
— Чтобы сделать своей королевой.
— В то время мы понятия не имели, что между ними что-то произошло.
Гаррет пожал плечами.
— А трусики пойдут в счет той первой ночи, когда я почти заявил на тебя права. Тогда ты удрала, оставив меня с такими синими яйцами, что они до сих пор не могут прийти в норму.
Яркий румянец залил ее щеки.
— Ты тоже не безупречен. Я бы не стала постоянно нападать, если бы ты не преследовал меня. И напоминаю тебе в очередной раз, ты мне соврал!
— Я действительно обманул, — легко согласился Гаррет. — Я не хотел напугать тебя. Но ты все равно сбежала. Почему, Лауша? Зачем убегать от меня?
Размышления об этом сводили его с ума. При каждой встрече валькирия казалась неравнодушной к нему. Он не один раз обонял ее интерес. И всё равно она продолжала бороться, по-прежнему спасаясь бегством, и постоянно клялась, что не хочет иметь с ним ничего общего.
— Я… не… убегала! Знаешь что? Оставь лук себе!
— Это еще не все, что у меня припасено для тебя. Ты не говоришь мне, что делаешь на этой лодке, но по твоему виду я догадываюсь, как это для тебя важно, раз ты изображаешь из себя человека. Если не хочешь, чтобы я раскрыл, кто ты на самом деле…
— Ты не посмеешь! Ты знаешь, какое за это предусмотрено наказание.
— Хочешь свой лук? Хочешь скрыть свою тайну?
Почему я толкаю ее на это? Вероятно, потому что все еще злился из-за ее трюков. Потому что плавание с переломом бедра было невообразимо болезненным, и он поклялся отомстить. Но главным образом потому, что хотел рассмотреть свою пару. Он мужчина и, как любой примитивный самец, в глубине души просто жаждал поглазеть на женщину, которую судьба выбрала для него.
— Ты тянешь время, валькирия. Мы оба взрослые люди, и в этих вещах, как и в других, ты скромностью не отличаешься.
— Возможно, я не хочу, чтобы на меня набросились, как только разденусь.
— Я клянусь дать тебе отсрочку. По крайней мере, до окончания встречи.
— Знаешь что? Я разденусь. Только, чтобы продемонстрировать то, что ты никогда не получишь.
Сверкнув глазами, Люсия «нырнула» в свой рюкзак, вытаскивая сменную одежду: простые бежевые брюки, но нижнее белье — топ на бретельках и шортики — выбрала красного цвета.
— Красный, — выдохнул Гаррет.
Этот цвет всегда привлекал мужчин ликанов и в первую очередь, нашедших пару. Но это дамское белье вызывало особенный интерес. Сзади на шортиках была ленточка, явно предназначенная для глаз мужчины. Гаррет представил, как разглаживает ее, пока ставит Люсию на четвереньки. Он бы медленно стянул шортики с ее бедер, ровно настолько, чтобы можно было раздвинуть ее ноги и войти в нее.
Люсия отвернулась, стягивая рубашку через голову. Когда она сбросила лифчик и потянулась за сухим, Гаррет мельком увидел одну из пышных грудей и темно-розовый сосок.
Сколько раз он, мастурбируя, воображал эти великолепные груди? Сколько раз он кончал, стиснув зубы от чувства неудовлетворенности, сжимая свой член вместо этих холмов кремовой плоти…?
Хотя его Люсия не была пугливой, иногда она смущалась и поступала в том или ином случае не так, как он ожидал. Уже во всяком случае не скромно, но еще недоверчиво. В данный момент она так и выглядела. Так, как будто на кону стояла ее жизнь. Однако на самом деле он бы сказал, что она возбуждалась. Она часто задышала. Ее глаза замерцали серебром. Он задался вопросом, знает ли она об этом.
Люсия стянула нижнее белье, обнажая упругие, прекрасно очерченные, словно произведение искусства, ягодицы, и все мысли надолго вылетели из его головы.
— Боги всемогущие, — наконец выдохнул он, заставляя её плечи напряженно застыть. — Никогда прежде не видел твою задницу. И даже за тысячу лет ни разу не видел подобную.
Гаррет сжал кулаки, напоминая себе о своей опрометчивой клятве не набрасываться на нее. Но, проклятье, он просто обязан обхватить ее там руками, шлепнуть по ней, сжать ее. Любым путем он должен дотронуться до этих пышных изгибов.
