Эллен Шрайбер - Поцелуй вампира. Начало
Я намотала макароны на вилку и медленно поднесла ее ко рту.
— Приступим.
Родители посмотрели на меня как на инопланетянку. Макароны коснулись моего языка, я принялась жевать, а потом собралась с духом и проглотила.
— К чему приступим? — спросила мама.
Я перевела дух. Надо же, готовилась к тому, что горло опалит огнем, по коже побегут мурашки и мне придется отчаянно ловить воздух, а что случилось на самом деле?
Ничего не случилось.
— К чему приступим? — повторила мама.
— Приступим к дегустации очередного кулинарного шедевра Сары Мэдисон!
Хотя я не таяла на солнце, не била зеркала и не ежилась от запаха чеснока, но воздействие Александра все равно ощущалось в самых разных отношениях. У меня было такое чувство, будто я способна летать, как летучая мышь. По ночам не спалось, мысли мои скакали, я без конца думала о нем, снова и снова вспоминала его поцелуи. На всех уроках я во всех тетрадях писала наши имена и обводила их сердечками. Мне хотелось быть с ним всегда, потому что, кем бы он ни был, он был моим милым, умным, заботливым, внимательным, одиноким, великолепным Александром, юношей моей мечты.
Я представить себе не могла, что такое возможно, и была рада тому, что меняюсь, причем не так, как воображала себе это долгое время. Я была счастлива тому, что мои зеркала не бьются, потому что теперь видела отражение влюбленной девушки, светящейся от счастья. Нелепо было бы желать навечно поселиться на кладбище, когда можно жить в комнате Александра. Мне хотелось не ежиться от солнечного света, а вместе с ним любоваться закатами на Гавайях. Я хотела пить не кровь, а прохладительные напитки из зеленых бокалов Александра. Мне хотелось получать удовольствие от того же, что мне доставляло удовольствие всегда, — от мороженого, фильмов ужасов, катания на качелях в сумраке. Но теперь мне хотелось радоваться всему этому вместе с ним.
* * *— Говорят, ты гуляешь с вампиром, — сказал Тревор за день до Снежного бала, когда мы с Беки шли после ланча через холл.
Объявления о танцах свисали с потолка и были наклеены на стены.
— Неужели мало того, что и сама ты придурочная, и с Беки твоей никто водиться не хочет? Так еще завела себе и чокнутого кавалера?
— Ты ничего не знаешь! Ты вообще не знаком с Александром.
— А, Александр. У этого монстра есть имя. Я-то думал, что ты просто зовешь его Франкенштейном. Если я ненароком его встречу, то он у меня получит, вылетит из города, как пробка. Мы должны быть уверены в том, что можем спокойно ходить по улицам по ночам!
— Это ты у меня получишь, если только к нему сунешься или даже косо на него посмотришь.
— Если он хоть немного похож на тебя, то мне понадобятся солнцезащитные очки, чтобы защититься от слепящего безобразия.
Тут с нами поравнялся директор Смит.
— Надеюсь, что у вас двоих все в порядке. Мы еще не получили средства на новые шкафчики. — Потом он положил руку на плечо этого придурка и сказал: — Я слышал, Тревор, что во вчерашнем матче ты забил решающий гол.
Они отвернулись. Смит завел с Тревором разговор о спорте, и тому было не отвертеться.
— Откуда он узнал, что я встречаюсь с Александром? — спросила я Беки в полном недоумении.
— Ну, наверное, люди… знаешь, как много болтают у нас в городе.
— Да, сплетников у нас хватает, но Тревор-то откуда знает?
— Мне нужно сказать тебе кое-что, — начала Беки, и видно было, что она нервничает больше, чем обычно.
Но я отвлеклась на объявление о бале.
«Билеты уже в продаже. Купи заранее и сэкономь пять долларов».
— Билеты! Блин! Я и забыла, что мне нужны билеты! Где их купить, кто распространитель? Заказать по телефону? — Я рассмеялась. — Вот что случается, когда вдруг вылезаешь из своей скорлупы!
— Ага. Сдается мне, лучше из нее и не вылезать, снаружи ничего хорошего.
— Может быть, все билеты уже проданы? Тогда нам придется танцевать на лужайке перед школой, — пошутила я, но Беки не рассмеялась.
— Может быть, вам лучше устроить свои танцы в особняке Александра.
— И не увидеть лицо Тревора, когда я войду с Александром?
— Тревор много чего знает, Рэйвен, — странно сказала подружка.
— Прекрасно, значит, он поступит в хороший колледж. А мне какое дело?
— Я боюсь Тревора. Его отец владеет половиной нашей фермы.
— Он чем занимается, кукурузой или сахаром?
— Я должна тебе признаться…
— Оставь признание до воскресенья. Забудь о Треворе. Он только пугает.
— Я не такая сильная, как ты. Ты моя лучшая подруга, но Тревор умеет заставить людей делать то, что ему нужно. Пожалуйста, не ходи на эти танцы, — попросила Беки, схватив меня за руку.
Неожиданно зазвенел звонок.
— Мне пора. Я не могу получить еще один втык, а не то меня не допустят на танцы.
— Но, Рэйвен…
— Не бойся, малышка. Я защищу тебя от монстров.
19
Снежный бал
Я не могла спокойно сидеть на оставшихся уроках; алгебру, историю, географию еще кое-как выдержала, а вот английский провела под футбольными трибунами, сочиняя любовные стихи, посвященные Александру. Потом я примчалась домой, принялась кружить по спальне и примерять все имевшиеся наряды, пока не нашла идеальный вариант.
— Ты в порядке? — спросил Билли, просунув голову в мою комнату.
— Просто прыгаю и танцую, мой самый драгоценный братишка, — ответила я, светясь от счастья, и чмокнула братца в макушку.
— Ты сошла с ума?
Я глубоко вздохнула.
— Когда-нибудь ты поймешь. Ты встретишь кого-нибудь, с кем у тебя установится духовная связь, и тогда ощутишь покой и блаженство одновременно.
— Ты имеешь в виду такую женщину, как Памела Андерсон?
— Нет, какую-нибудь математичку или компьютерщицу.
Билли мечтательно уставился вдаль.
— Но, наверное, было бы совсем неплохо, если бы она выглядела как Памела!
— Она будет выглядеть еще лучше! — сказала я, взъерошив его волосы. — А теперь выметайся. Я готовлюсь к балу.
— Ты собираешься на танцы?
— Да.
— Ну… — Было видно, что он пытается придумать что-нибудь, чтобы приколоть старшую сестру. — Ты будешь там самой хорошенькой.
— А ты, случаем, не травки курнул?
— Ты будешь там самой хорошенькой, если намажешь губы черной помадой.
— Ну вот, теперь это в твоем духе.
Наконец я прошествовала на кухню в виниловых сапогах по колено на высоких каблуках, чулках в сеточку, в мини-юбке, кружевной майке на лямках и с браслетами на запястьях, отливавшими металлом. Разумеется, все это было черным. Кашемировый шарф того же цвета скрывал мой любовный укус, а кожаные перчатки без пальцев оставляли открытыми лак на ногтях, сверкающий, как черный лед. Для Снежного бала все это было самое то.
