Отбор для Короля волков (СИ) - Моран Маша
— Я не позволю… какому-то грязному животному себя оскорблять!
Пожалуй, с животным вышел перебор. Лицо посла превратилось в маску. Непроницаемое выражение нельзя было разгадать, как ни старайся. Неожиданно он улыбнулся:
— Неужели княжна надеется получить в мужья самого короля?
Его хватка стала еще крепче. Наверняка останутся следы. Пытаясь вырвать из стального захвата руку, Аглая приподнялась на носочки и отчетливо произнесла:
— Мне не нужны ни вы, ни ваш король.
От этих слов посол рассмеялся. Но его глаза остались холодны. В них плескалась угроза. По коже Аглаи пробежал озноб, а в окно настойчиво постучал дождь.
— Здесь выбираем мы, а не вы, княжна…
В его словах столько пренебрежения, как будто она всего лишь мусор под ногами. Но то, что звучит дальше…
— Не стоит набивать себе цену. У шлюх лишь одно предназначение — подставлять нам свои отверстия по первому требованию, княжна… Или ваш титул делает особенным то, что у вас между ног?
Звук, который вырвался из ее горла, был похож на рык раненого зверя. Перед глазами потемнело от ярости. Аглая набросилась на посла, свободной рукой впиваясь в его лицо. Ногти прошлись по шершавой мужской коже. Он тоже зарычал, но скорее от неожиданности. Прищурился, глядя на нее своими невероятными глазами. Аглая не смогла сдержать улыбку удовлетворения, когда увидела, как на его лице проступают три алых царапины. Медленно они набухли и наполнились кровью. Крошечная капелька сорвалась с раны и потекла вниз, оставляя кровавый след и теряясь в густой щетине.
Аглая вскинула голову:
— Вот, что делает меня особенной.
Наконец он ее отпустил. Медленно разжал пальцы и даже отступил на шаг. Аглае тут же стало холодно. Его глаза лихорадочно блестели, выдавая решимость на что-то, что Аглае точно не понравится.
Он еще немного отстранился.
— Лучше забудь о желании продать себя подороже. У вас всех одинаковая цена, и она уже оплачена. — Он коснулся ее шеи, надавил большим пальцем на выемку между ключицами.
Даже от такого простого прикосновения стало жарко. Аглая отшатнулась, и на лице посла мелькнуло недовольство. Ноздри снова раздулись, на этот раз гневно и яростно.
— Ты свою плату тоже скоро получишь. — Низкий хриплый голос заставил дрожать. А в животе снова стало тяжело.
Только сейчас Аглая поняла, что он намекает на украшения.
— Можете подавиться этими побрякушками. — Дождь усилился, вторя ее словам. — И уберите от меня свои поганые руки.
Он оскалился. По-звериному. Страшно и жутко. Острые зубы, длинные клыки. И этот сумасшедший взгляд, вселяющий ужас. Аглая задышала чаще, а он прищурился, посмотрев на ее грудь, а затем снова в глаза:
— Ты не захотела со мной по хорошему. Значит, будет по плохому. Так, как хочу я.
Наконец он отошел, дав возможность вздохнуть свободно. Аглая ожидала любого подвоха, но он, молча, отвернулся и пошел к выходу. Аглая подавила желание запустить в него подсвечником или тяжелой книгой. Прибить эту сволочь, а труп спрятать в библиотеке. Все равно сюда никто не заходит, судя по скопившейся пыли. Есть шанс, что тело этого монстра не обнаружат. И где ее охрана?! Когда не нужны, они везде за ней таскаются. Хотя вряд ли хоть кто-то имеет шанс против этого зверя.
Дождь с новой силой забарабанил по окнам. Ветер с такой силой ломанулся внутрь, что стекла задребезжали.
Глава 7. Волчий принц
Нужно убраться отсюда как можно дальше. Если пробуду еще секунду в ее аромате, свихнусь окончательно. Я еще никогда не был так близок к неконтролируемому обороту. Как пацан, впервые увидевший женщину. Желание обернуться и впиться зубами в ее шею выворачивало наизнанку.
Не знаю, как удержался и не разложил ее прямо там, на проклятом столе. Она была готова! Она хотела меня. Так же сильно, как я ее. Она была влажной и пахла желанием. Самый потрясающий запах. Слишком хорош, для шлюхи, которой она оказалась. Княжеская дочь… Мне следовало догадаться.
Даже не помню, как выбрался из замка — перед глазами стояло ее лицо. Ее невероятные волосы, опутавшие мои пальцы, глаза, серые и глубокие, как туманы.
Холодный дождь лил непроходимой стеной. Подставил лицо ледяным каплям. У тяжелых низких туч тоже был цвет ее глаз. Дрянь! Теперь везде будет мне мерещиться. Я давно перестал мечтать о том, что когда-нибудь встречу свою элльлеле. Даже не задумывался о том, как она будет выглядеть. Но никогда и подумать не мог, что ею окажется расчетливая сука, пытающаяся повыгоднее себя продать. Сначала она стонет напротив моих губ, а затем кривится от отвращения. Хуже всего было то, что теперь ее не выкинуть из головы и души. Она поцарапала меня, а у меня еще сильнее встал от этого.
Княжна… Аглаида… С самым потрясающим запахом, какой только можно вообразить. С вызовом в глазах и презрительной улыбкой. Княжна… Я мог бы понять еще той ночью. Ради кого князь покинет насиженное место и полезет в ночной лес? Конечно, ради дочери.
Ради такой можно и голову в петлю сунуть.
С той ночи в лесу мне нет покоя. Я уже начал сходить с ума, лишенный возможности снова ее учуять. Как одержимый бродил возле крепости, вылавливая в общей мешанине ее невероятный аромат.
А сегодня она появилась сама. Практически шагнула мне в руки. От воспоминания, как она на меня смотрела в том зале, становится жарко. Член готов лопнуть от напряжения. Еще немного, и когти прорвут плоть. Мне нужно либо отыметь ее, либо кого-то убить. Внутри все бушует.
В попытке прочистить голову окунаюсь в ледяной водопад, льющий с неба. Но даже он не помогает. Перед глазами княжна. Только она. Все остальное меркнет. Бледнеет. Я не вижу и не слышу ничего вокруг. В памяти лишь ее образ, и мне не хватает сил, чтобы стереть его оттуда.
Ночь, когда я впервые учуял ее аромат, навсегда отпечаталась уродливым клеймом в мозгу. Я помнил все. Каждую проклятую секунду.
Я слышал, как на молодые листья опускается туманная морось. Как капли скатываются до самого кончика листа, замирают там, а затем с тихим шорохом летят к земле. Как падают в крошечные лужицы. И от удара о них раздается плеск.
Я слышал, как разрезая ночной холодный воздух, летит за своей добычей сова. Как от нее удирает какой-то зверек, шурша лапками в свежей траве.
Я слышал, как стрекочет жук-могильщик, вгрызаясь в мертвую оленью плоть.
А потом услышал людей. Жалкие человечишки выбрались наружу из своего укрытия. Не побоялись. Шлепали по размокшей после дождя земле, звеня кольчугами и мечами. Наверное, пытались идти тихо. Но для такого как я, каждый их шаг грохотал на весь лес. Да они дышали и кряхтели так, что не услышал бы только глухой.
Что выгнало их за стены своей жалкой крепости? Что заставило отправиться в лес, забыв про страх? Впрочем, про страх они не забыли. Я чуял его вонь сквозь смрад немытых тел и запах медовухи. Что такого важного могло произойти, что эти горе-вояки оставили выпивку и ночью отправились в лес?
А потом я учуял ее… Луна… Вот кара твоя. По венам потек жидкий огонь. Убивающая все живое лава. Это было ужасно. Как будто меня резали и разрывали на части. Еще от живого дикие звери отгрызали куски плоти. На какое-то мгновение я перестал дышать. Перестал слышать и видеть. Внутри меня был лишь один запах. Крошечные частицы женского аромата расползались по нутру, отравляя и сводя с ума. Это было больно. Настолько больно, что я начал обращаться. Адская агония выворачивала наизнанку. Мелькнула мысль перерезать себе глотку, лишь бы больше так не мучиться. Меня били судороги, пока волк пытался взять верх над болью.
Когда я обратился, стало немного легче. Но и подойти к ней я теперь не мог. Как бы люди не были нам благодарны, встреча с монстром, отдаленно похожим на волка, могла напугать кого угодно. А пугать ЕЕ мне не хотелось.
Я хотел понравиться ей. Идиотское желание. Но такое сильное, что меня аж начало трясти. Меня давно перестало волновать чье-то мнение. Я был хозяином и господином, не подчиняясь никому, даже идиоту Балаху. Но сейчас власть над собственной жизнью медленно ускользала из моих рук. Мне хотелось подойти к той, чей аромат дурманит голову и улечься у ее ног, чтобы приняла меня, не боялась, облизать ее всю, узнать, какова она на вкус, а затем оставить на ней свой запах, тереться о нее своей шерстью, помечая собой. Желания зверя… Желания человека не были такими безобидными. Приходилось взрывать когтями землю, чтобы удержаться, не бежать к ней. Я боялся напугать ее. До смерти боялся. Но на краю сознания отчетливо билась мысль, что она в лесу, одна. Беспомощна и беззащитна. Я бежал к ней через весь лес. Плевать как, но я должен быть рядом с ней. Я уже представлял, как заберу ее с собой, спрячу в своем шатре и сделаю своей.
