Испытание мечтой или подруги поневоле (СИ) - Ваганова Ирина Львовна
— Что? — расхохоталась я, услышав этот бред. — Где уж нам уж! Сирым и убогим.
Прилучная смотрела на меня с хитрым прищуром:
— А кто прославился на всю школу? Кто у нас тут самый-рассамый? Что если принцу в уши напоют про необыкновенную брюнетку с потрясными талантами к спасению кураторов?
— Я тебя умоляю… — вздохнула я и скорчила страдальческую мину. — Если хочешь знать, куратор обещал оградить меня от женихов, чтобы я могла спокойно получить диплом.
— Слово даёшь? — радостно воскликнула подруга.
Я отмахнулась от неё, заканчивая болтовню, и уткнулась в учебник. И так слишком много сказала.
8. Выбор
В последующие дни Лекса мы не видели. Клавдия Семёновна представила нам нового куратора — им оказался щекастый увалень лет двадцати трёх по имени Ларион. На мой вопрос, куда подевался наш прежний наставник, воспитательница пробурчала что-то о деле, порученном Лексу ректором. Я немного загрустила, предположив, что великий князь уехал на поиски избранной и вряд ли скоро вернётся, а мне хотелось хоть изредка встречать его в школе, разговаривать. Случайно оказавшись в курсе его забот, я тешила себя надеждой, что ему нужна моя помощь. Увы, факты говорили об обратном. Бывший куратор уехал и прекрасно обходился без советниц. Найдёт ли он Полину Верову, нет ли, а вернётся только к отбору, не раньше.
Предстоящее знакомство с его высочеством и его свитой разделило первокурсниц на два неравноценных лагеря. Первый был немногочисленным, но очень активным. Девочки конкретно забили на учёбу и занимались подготовкой к отбору. Частенько даже занятия прогуливали к явному неудовольствию учителей. Из четвёртой группы в невесты рвались только Алина и Ефросинья, они и были заводилами. Мы устали выслушивать бурчание преподавателей по поводу их отсутствия.
— Про них у них и спрашивайте. Мы здесь! — неизменно отвечала Домна, когда нас пытали, куда подевались две леди.
Мне, с одной стороны, хотелось, чтобы это безумие поскорее кончилось, но с другой — я страдала оттого, что Лекс, как только выберет невесту, уедет из школы навсегда. Пробовала уговорить себя тем, что лучше мне поскорее забыть прекрасного принца. Раз мы жители разных миров, не следует прикипать к нему сердцем. Ведь я не собиралась здесь оставаться!
Не собиралась? Прилучная сразу решила не возвращаться в наш мир и ничего, не комплексует. А ведь у неё жизнь была не чета моей, без моих проблем, которых куда больше, чем способов их решения. Размышляя об этом, я пришла к выводу: потому мне и жаль бросать свой дом, что слишком много сил вложила в него. Алина привыкла всё получать легко, так и собиралась существовать. В том ли, в этом мире — безразлично.
Чтобы отвлечься от мыслей о цесаревиче, я ушла в учёбу, старалась выполнять задания лучше всех — обычный для меня маневр, всю жизнь ходила в «ботаниках». Обстановка в Школе заклятий мало отличалась от знакомой мне по колледжу. Правда, там у меня не было такой подруги: мы с Домной здорово друг друга поддерживали. Порой я ловила себя на мысли, что когда расстанемся, буду скучать. Хорошо, что впереди ещё два года — Домна не собиралась замуж. Правда, отказаться от участия в отборе не имела права ни одна из нас, но язвительная дурнушка надеялась обрить любого претендента на её руку. И не без оснований. Даже включив фантазию на полную мощность, я не могла представить, как сильно должен полюбить Домну человек, чтобы сносить её вечные шуточки. В проклятом мире таких отважных точно не нашлось бы.
Накануне ответственного дня шум в общежитии стоял невообразимый. Клавдии Семёновне пришлось прикрикнуть на снующих по залу «невест», прежде чем возводить стены.
— По местам! — скрежетала рассерженная воспитательница. — По местам, девы! Завтра вы должны выглядеть свежими и бодрыми, иначе его высочество решит, что школа вас совершенно измотала!
Я успела порадоваться долгожданному одиночеству, но Прилучная не могла позволить мне такой роскоши и ввалилась в комнату:
— Что собираешься надевать завтра?
— Джинсовый комбез.
— С ума сошла?
— Отстань!
Я принялась демонстративно переодеваться в пижаму, но от Алины так просто было не отделаться. Подруга в сотый раз перерыла вещи в моём шкафу и вытащила на свет шёлковое тёмно-синее платье с круглым вырезом и рукавами в три четверти.
— Это! С моим алым вполне будет гармонировать.
— Зачем нам с тобой гармонировать? — подначивала я. — С его высочеством гармонируй.
— Это само собой, — ничуть не смутившись, согласилась Алина.
— Ладно, надену это, — чтобы отвязаться от подруги, я забрала у неё платье и повесила на дверцу шкафа, — а сейчас иди к себе, я ещё реферат хотела начать по химии.
— По химии, — передразнила меня Алина, — о чём ты только думаешь!
— Ты знаешь.
— Знаю-знаю, — Прилучная пошла к выходу, но в дверях обернулась: — И чего тебя так обратно тянет? Честно говоря, надеялась, что из-за куратора останешься. Любишь ведь, без очков видно.
Я не стала спорить, подошла к Алине, вытолкала её в коридор и закрыла щеколду. За химию так и не взялась — не получалось сосредоточиться на формулах, слишком нервничала и сердилась на подругу. Тоже мне, ясновидящая нашлась! Завтра дойдёт до неё, над кем она хихикала с самого начала учёбы, вот и посмотрим, как запоёт! Пожалуй, без всяких заклятий меня в Большой мир вышвырнет.
***
Нас привели в зал торжеств, оформленный в бежевых тонах, многочисленные колонны цвета тёмного шоколада поддерживали пущенный по периметру узкий балкон. В этом зале проводили конференции, вручали дипломы и устраивали вечера знакомства для будущих супружеских пар. В последнем случае стулья выносили в подсобку, оставляя лишь те, что стояли вдоль стен.
Сорок девушек, оказавшихся в центре огромного помещения, напоминали детсадовскую группу перед началом утренника. Вот-вот откроется дверь в дальней стене, и на подиум, где гостей ожидали кресла, вывалится толпа родителей, вооружившихся фотоаппаратами и смартфонами.
Разумеется, ничего подобного не произошло. Первым из-за той самой двери показался камердинер в ливрее с гербами. Он приблизился к самому краю подиума и звонко провозгласил:
— Его Высочество великий князь Мефодий Васильевич!
Студентки школы синхронно присели в реверансе и склонили головы. Я успела удивиться этой слаженности — ведь мы не репетировали — и тому, что первым объявили младшего брата, а не цесаревича. Камердинер с достоинством отошёл в сторону, уступая центр одетому в белую военную форму молодому человеку. Тот был похож на Лекса, разве что чуть ниже ростом и более улыбчивый. Добродушное выражение лица не казалось притворным, принца, по всей видимости, веселила сама ситуация. Сказав приветственное слово, великий князь занял центральное кресло и, скрестив руки на груди, наблюдал за вереницей князей и графов, чьи имена и титулы называл всё тот же камердинер. Свита Его Высочества — симпатичные молодые мужчины — один за другим заходили в зал, без любопытства осматривали сбившихся в стайку девушек и рассаживались. На всех ладно сидела военная форма: на одних были мундиры цвета морской волны, на других васильковые, на третьих бордовые — белой больше не встречалось.
Мы продолжали стоять. Я испытывала ужасную неловкость, чувствуя себя рабыней, ожидавшей, кто из покупателей станет её новым хозяином. Княжны и графини, жавшиеся друг к другу точно с таким же растерянным видом, лишь подтверждали впечатление. Разве что Прилучная поглядывала высокомерно, мне от этого было только горше.
Нервировало отсутствие Лекса. Навязчивая мысль о случившейся беде пульсировала, отсекая все остальные. Он не мог нарушить легенду и должен был вернуться к отбору, ведь Его Величество считал, что цесаревич выбирает будущую жену, а не рыщет по всей стране в поисках леди Веровой. В моём воображении возникла картина: Лекс мчит на магическом байке с дикой скоростью. Если уж со мной летел двести километров в час, то один, да ещё на дальние расстояния — страшно подумать, как он гнал! Сердце отозвалось на мысли, припустив в дикий галоп. Я уже представляла, как несчастный принц вылетает с дороги, не вписавшись в поворот, как его аппарат совершает кульбит в воздухе и обрушивается на упавшего седока. Невесть до чего дошла бы разыгравшаяся фантазия, но этому помешала Домна:
