Юлия Набокова - Скандал в вампирском семействе
— Ты все это время была с ним? — пораженно переспросила Лидия. — Кстати, а где ты так порвала плащ?
Я торопливо сняла плащ и бросила на спинку кресла.
— Это тот мальчик тебя так? — не унималась Лидия.
Пришлось объяснить, что, уходя в спешке, я прищемила полу плаща и порвала его, чтобы высвободиться.
— Значит, ты туда еще вернешься, — задумчиво пробормотала Лидия.
— Мама, оставь уже свои дурацкие приметы! — рассердилась я.
— Бетти, так почему же ты так задержалась? — в изумлении спросил отец. — Разве, прочитав его мысли, ты не поняла, что ошиблась?
— Я не могла прочесть его мыслей, — раздраженно ответила я.
— Но как? — в замешательстве протянула Лидия.
— Неужели он тоже охотник, причем сильный? — встревожился отец.
— Он про нас ничего знать не знает, — сообщила я, торопясь отвести угрозу от невиновного Алекса. — Когда я завела речь о вампирах, он поднял меня на смех.
— Тогда я ничего не понимаю, — обескураженно заметил отец.
— Зато, кажется, я понимаю, — издевательски пропела Лидия.
— Что ты понимаешь? — насторожилась я. Насмешливые нотки в ее голосе не сулили ничего хорошего. Сейчас скажет, что я сдаю позиции, теряю навыки и вообще у меня начинается старческий маразм!
— Он принял тебя за обычную девушку, так? — задала вопрос Лидия.
— Ну да, — кивнула я, не чувствуя в ее словах подвоха. — Он решил, что мне семнадцать и что я школьница.
— Великолепно! — Лидия с ликованием хлопнула в ладоши. — И он бросился защищать тебя — не от вампира, а от хулигана, как он полагал. Так? — Она испытующе уставилась на меня.
— Ну, так, — все еще не понимая, куда она клонит, но уже насторожившись, признала я.
— Заметьте, — Лидия обвела мужа и Макса победным взглядом, — впервые за многие годы кто-то принял нашу Бетти за слабого человека и бросился ее защищать!
— И что с того? — нахмурилась я.
— Ты ведь не слишком расстроена, что он оказался не охотником? Ты ведь даже рада, что произошла ошибка? — пропела Лидия.
Да, в проницательности маменьке не откажешь. Вот только почему мне кажется, что, если я отвечу согласием, позора мне не избежать?
— Я зла, что потеряла время зря, — уклонилась я от ответа.
— Он нравится тебе, Бетти, признавайся, — тоном за-душевной подружки произнесла Лидия.
— Кажется, он неплохой парень, — признала я, предусмотрительно умолчав о том, что поначалу приняла его за моего Алекса.
— Ты пила его кровь? — Лидия впилась в меня взглядом прокурора.
— Нет! — резко ответила я.
— А почему? — не отставала она. — Ты ведь этого страстно желала?
Я с неприязнью взглянула матери в лицо. Ей-то откуда знать?
— Она не была голодна, — вмешался Макс. — Я же рассказывал, что на Лизу напали какие-то недоноски, и она выпила крови у одного из них.
Я с благодарностью взглянула на племянника.
— Все равно, — не отступилась Лидия, — ты провела наедине с ним не меньше часа. Искушение должно было быть велико.
— Лида, к чему ты клонишь? — перебил ее отец.
— Но это же так очевидно, Женечка! — Лидия торжествующе улыбнулась. — Наша дочка влюбилась!
Я аж онемела от подобной нелепости.
— При ее способностях к телепатии, — добила меня маменька, — только в этом случае она не могла бы прочесть мысли этого мальчика.
Отец с Максом в изумлении повернулись ко мне. Я потрясенно сглотнула, и у глотка воздуха внезапно оказался обжигающий кофейный вкус. Действительно, есть такая психологическая особенность: влюбленность мешает чтению мыслей любимого, словно окружает его защитным коконом и аурой тайны. Если бы не этот защитный механизм, телепаты вообще были бы лишены возможности любить, а влюбленность заканчивалась бы с первой прочитанной мыслью любимого. Знаете ли, очень сложно сохранять теплые чувства, когда любимый сравнивает тебя с проходящей мимо красоткой и, продолжая преданно смотреть тебе в глаза, мысленно уже задирает на незнакомке юбку. Или, трепетно сжимая твою руку на первом свидании, цинично делает ставки, как быстро удастся затащить тебя в постель. Или, отвешивая комплимент твоему платью, мысленно сетует, что для такого откровенного декольте твоя грудь маловата. Долгое время чтение мыслей влюбленных пар, которые попадались мне на глаза поздними вечерами, было моим любимым хобби. И, уверяю вас, если бы мне пришло в голову поведать двум мило воркующим голубкам, что каждый из них на самом деле думает, они бы в ужасе бежали друг от друга.
Заметив, что все трое родственничков по-прежнему таращатся на меня, я раздраженно рявкнула:
— Мать, совсем с ума сошла на старости лет!
С лица Лидии стремительно сползла удовлетворенная улыбка, а я как ошпаренная выскочила из гостиной, впервые в жизни пожалев о том, что в зале вместо двери арка. С каким бы удовольствием я бы сейчас хлопнула дверью! Заявить, что я влюбилась! Какая нелепость!!!
В качестве компенсации я со всей силы грохнула дверью своей комнаты, что должно было означать: «Не лезь — убью!» для Макса, шаги которого послышались в коридоре. Мое послание племянник расшифровал верно: потоптался на месте, вернулся в гостиную, простился с дедом и бабушкой, договорился о времени вечернего визита и заторопился к Маше.
Часы показывали половину первого. В другую ночь в это время я бы только вышла из дома, чтобы перекусить. Но на сегодня мне уже было достаточно впечатлений. Крови Слепня хватит, чтобы не протянуть ноги до завтра, а кружка кофе отравой жгла желудок, так что я предпочла лечь в постель и свернуться в клубочек.
Влюбилась! Надо же такое придумать! И в кого — в человека! Хуже и вообразить нельзя.
Как назло, перед глазами стоял Алекс, а в ушах звучал его журчащий смех…
9
Я смотрела на свое отражение и не верила глазам. Девушка из зазеркалья не могла быть мною. Это была я и не я. У незнакомки были мои голубые глаза, мои длинные ресницы, мои светлые локоны, мои фамильные серьги в ушах, мой сиреневый джемпер. И в то же время она не могла быть мною. У вампиров не бывает такой загорелой, как после отпуска в тропиках, кожи. У вампиров не бывает таких розовых безо всякой помады губ. Меня бросило в жар, я почувствовала, как впервые за десятки лет к щекам прилила кровь. И незнакомка в зеркале на глазах зарумянилась. Что происходит? У вампиров не бывает такого отчетливого, даже на золотистой коже, румянца! Я настороженно поднесла руку к зеркалу, опасаясь, что та угодит в зыбкую рябь зазеркалья, но пальцы уперлись в прохладное стекло. Зеркало было всего лишь зеркалом. Но кем же тогда была я?
